Михаил Ланцов - Демон. Дилогия (СИ)

— На бумагу?!

— О, не волнуйтесь. В Ладоге изготавливают бумагу весьма высокого качества, причем за довольно умеренную плату. Она значительно дешевле пергамента и намного удобнее подходит для письма. Там же еще я закупил железные перья для письма, которые практически не портятся, в отличие от гусиных перьев и также как и бумага — удобнее.

— Очень любопытно… очень. Это вот эта тетрадь? Отлично. — Кивнул Фридрих, принимая подшивку из пары сотен листов бумаги, исписанных мелким, убористым подчерком. — А скажи, Василиса все также свежа и хороша, как и несколько лет назад?

— Да, Ваше Императорское Величество. Я ее хорошо помню с нашей прошлой встречи и, мне кажется, что она совершенно не изменилась. Годы обходят ее стороной. На вид, что ей, что брату лет совсем немного можно дать. Они свежи, хороши и буквально источают красоту и здоровье.

— Хотя, наверное, им уже очень много лет, если не столетий, — закончил мысль за Мартина Император. — Ладно, ступай. Я почитаю твою работу и подумаю, как тебя наградить….

Спустя неделю. Там же

Фридрих в задумчивости сидел за столом перед листами доклада Мартина Шварца.

Для него было совершенно очевидно, что Максим в курсе его интереса и специально водил 'купца', показывая, что и как у него сделано. А так же то, как он смог подчинить себе церковь. И эти успехи. Чего стоит только доступная бумага и стекла в окнах зажиточных горожан Ладоги. Волшебный город. Волшебный человек. Он не за что не поверил бы в слова, записанные Мартином, если бы его самого Максим ад Эрдо не излечил и омолодил, просто прочитав молитву.

И вот теперь он сидел и думал — как использовать этого человека в своей политике.

С одной стороны Максим был довольно далеко и, как показала практика, не смог защитить своих южных соседей от нашествия тартар. Но с другой стороны — разве он мог это сделать той небольшой группой войск, что у него имелась? По слухам, что передали ему купцы и описал Шварц, барон подсказал Великому князю Владимирскому как поступить, дабы пережить это нашествие и сохранить войско, людей и имущество. Да и семью его приютил на время. Однако, что будет дальше — Император не знал. Максим казался ему слишком непредсказуемым.

Впрочем, из Никеи до него дошли совершенно удивительные слухи, будто патриарх планирует даровать барону титул правителя Руссов. Не князя, выше, но какой — еще не определено. В любом случае, это означает только одно — Максим скоро даст ему повод для такого благословления. И чем лучше он себя покажет, тем серьезнее будет награда.

Но куда он направит свой меч? Это был большой вопрос.

Папа Римский призвал к крестовому походу в Финляндию, дабы окрестить дикарей. А это значит, что будет война между крестоносцами и Максимом. Ведь это, по сути, призыв к вторжению в Новгородские земли. Шведы, даны, тевтонцы… А ведь о них барон говорил еще в Акре. Значит, он знал, заранее знал еще столько лет назад. И наверняка готов.

Однако с востока и юга идут тартары, угрожающие намного сильнее. То, что Фридриху рассказывали о разорении тартарами русских городов, поразило его до глубины души. Так не поступали даже в Святой Земле, где битвы шли за веру, а потому без жалости и сострадания. Но можно ли с ними сразиться, держа за спиной алчущих новых земель и трофеев соседей? И хватит ли Максиму сил?

— Альберт, — крикнул Император оруженосца. — Найди мне Мартина Шварца. И живее. Он остановился где-то в городе.

Глава 8

12 июня 1240 года. Мир «Сот'ари». Берега Невы

Отряд шведов, усиленный датчанами, норвежцами и финским ополчением шел на шнеках по Неве, в надежде достигнуть Ладоги быстро и беспрепятственно. Ведь новость об исчезновении порогов уже разошлась по всей Балтике. Гости шли скученно и неспешно, мерно работая веслами против течения. Да стараясь держаться на некотором расстоянии от берега, дабы не попасть в засаду и не быть обстрелянными из луков.

Биргер стоял на носу своего шнека и всматривался вперед. Он переживал. Очень уж странные слухи ходили о Ладоге. Чудные. Вплоть до того, что нынешний наместник — могучий волхв, способный убивать словами целые армии. Глупости, конечно, но он на пустом месте они не возникали. Поэтому он переживал. И сильно. Особенно его напрягала удивительная тишина и то, что ни в заливе, ни в реке ему не встретилось ни одного корабля руссов. Даже лодки рыбачьей. Это говорило только об одном — их ждали. Вопрос только в том — где им дадут бой. И как…

Он вздрогнул от легкого порыва ветра, заскочившего ему за воротник, и решил запеть… чтобы хоть немного унять беспокойство. Биргер хорошо знал, что песня сильно помогает в такие моменты. Нет людей, которые не переживают не боятся. Есть только те, кто готов продолжать свой путь, несмотря на страх…

Филлеман шел к реке,

К самой красивой липе!

Там хотел он поиграть на золотой арфе,

Потому что руны обещали ему удачу….

Первые слова он пел тихо, буквально нашептывая себе под нос. Как-никак на шнеках были католические священники, и ему не очень хотелось их провоцировать старыми походными песнями викингов, до сих пор вызывающих мурашки по коже у знающих людей. Но его воины, сидящие на веслах недалеко, и также переживающие из-за ожидания битвы, подхватили слова. Их знали почти все, ибо, несмотря на христианство, продолжали жить куда более крепкие и добрые традиции, определяющие их жизнь.

И вот уже хор в несколько десяток глоток наполнил старую песню, под которую ходили брать добычу и славу их предки, силой.

Но этого оказалось мало — порыв ветра подхватил старые слова и стал перебрасывать с одной шнеки на другую. Пока к концу текста ее не пело большинство воинов. Кое-кто был не в восторге от этой выходки, но такие помалкивали, не желая сбивать закипающий боевой настрой и приподнятое настроение сотоварищей. Всем было не по себе от ожидания битвы с неведомым противником. Тем самым троллем, что вышел к Филлеману из глубин озера. Могучей, непонятной и неведомой силой. Они шли в туман — в свое будущее, в надежде на успех, как и многие поколения скандинавов до них.

Максим же, стоял в кустах на берегу, и наблюдал, ожидая втягивания шнеков в зону обстрела. Его люди были давно готовы и ждали лишь отмашки. И вот для них этим самым неведомым троллем являлись именно эти пришельцы. 'Какой интересный казус', - подумал он с блуждающей улыбкой на лице. 'Истинно говорят, что историю пишут победители…. Они и расскажут потомкам, кто был на самом деле злым троллем из озерных глубин, а кто храбрым героем'.

Но вот наступило время — все корабли втянулись в секторы, простреливаемые пушками.

Максим повернулся к верному помощнику, рыцарю, спасенному им из плена в Святой Земле — Годригу. И кивнул.