Артем Каменистый - Безымянная империя. Дилогия

Скоро они станут его частью.

* * *

Солдат подняли до рассвета. Руганью и зуботычинами офицеры погнали их к изгороди, по пути заставляя сносить все шалаши и навесы, установленные до этого с немалым трудом. Тим не понимал причин этого вандализма – разрушать то, на что потрачено столько сил, было обидно. Но, заметив, как вдали выстраиваются колоны бронированной имперской конницы, все понял – тяжелой кавалерии нужны чистые проходы, пробираться через лабиринт временных построек ей было бы нелегко.

Сам Тим в работе не участвовал – его с сотней самых боеспособных солдат из нерегулярщиков поставили в двойную цепь перед изгородью. Сам полковник Эрмс, трезвый до изумления, сформулировал перед ними боевую задачу:

– Бездельники, у вас сегодня будет непыльная работенка. Для начала добежите вон до того хлипкого забора и сломаете его. Надо проделать в нем большую дыру. Если хабрийцы будут вам мешать – в них тоже дыры проделайте. Если они на вас толпой попрут – бегите назад, выманивайте их в чистое поле. Вон те застенчивые красотки на железных конях, что за моей спиной жмутся вдали, быстро их в землю втопчут. Когда армия ворвется в их лагерь, не отставайте от имперцев. Кто увидит вражеское знамя – хватайте сразу. Надо хоть одно найти – наш князь, видимо, помешался на тряпках и хочет, чтобы Второй Артольский принес ему их побольше. Если дальше опять будут заграждения, разбирайте их все, иначе красотки завязнут.

Честно говоря, боевую задачу Тим уяснил не вполне. Какая-то она слишком уж расплывчатая. Да и сомнительно, что хабрийцы позволят сломать изгородь без сопротивления, – неопытных солдат без доспехов они выкосят легко. Тим начал жалеть, что оставил щит и копье в санитарном фургоне, вместе с Эль, – эти штуки не сочетались с луком. Доски, обитые кожей, были хорошей защитой от стрел, а может, и пулю остановят. Придется в случае обстрела прятаться за спины товарищей.

Закончив со своими шалашами и навесами, солдаты взялись за изгородь, прикрывающую позиции, на всем ее протяжении. Рухнула она быстро – теперь хабрийцы из-за своего забора могли прекрасно видеть отряды, готовящиеся к атаке. Отреагировали на это они быстро – сразу в нескольких местах из орудийных жерл вынеслись клубы дыма и огня. На отряды имперской армии обрушились ядра – слева и справа заорали раненые и умирающие. Но в целом обстрел не впечатлил – по прикидкам Тима, в нем участвовало полдесятка пушек, что против такой оравы не более чем слабый укол.

Из-за изгороди, прикрывающей хабрийские позиции, показалось несколько всадников. Тим, присмотревшись к ним, напрягся – так умели ездить только степняки его родины. Слишком синхронно движутся, низкие стремена заставляют принимать характерную посадку, щиты по-родному маленькие, приторочены к седлу таким образом, чтобы не мешать стрельбе из луков. Неужели это люди из его народа? Похоже на то, ведь немало их служит материковым правителям – неудивительно, что и в Хабрии они есть.

Четверка всадников пересекла половину дистанции между армиями. Они что, совсем сбрендили? Решили вчетвером атаковать целое войско? Пока что их никто не трогал – имперские инженеры не стали заряжать свои машины ради столь смехотворной цели. Но еще немного – и они достигнут дистанции арбалетной стрельбы. Тогда все закончится мгновенно – арбалетчиков у Империи была чуть ли не половина армии.

Всадники, будто прочитав мысли Тима, картинно осадили коней как раз там, где арбалеты до них чуток не дотягивались. При этом все они разом вскинули правые руки, раскрыли ладони, растопырив пальцы в стороны, затем сжали их в кулаки. Потом руки опустили, медленно прижали к груди, скользя ладонями по телу, дотянулись до рукоятей мечей. После этого так же картинно развернулись и поскакали обратно.

– Струсили, шакалы хабрийские! – злобно выкрикнул ценатер Хфорц.

Солдатня поддержала его выкрик многоголосым гулом. Странные люди – они всерьез думают, что всадники обязаны были атаковать двухсоттысячную армию вчетвером? Хоть кто-то из всех этих крикунов решился бы на подобную глупость? Очень сомнительно. И никто из них не понял смысла знаков, продемонстрированных кавалеристами.

А вот Тим понял – половину из них понял бы любой житель степи, а вторую половину, секретную, знали лишь люди тайного воинского братства. То, что они продемонстрировали для всех, значило: «Дальше идти нельзя – там смерть». Тайный знак указывал на их принадлежность к Братству. Так что общий смысл послания был примерно такой: «Братья, не рекомендую туда ходить – умрете».

Тиму это сообщение не понравилось. А еще ему не понравился последовавший приказ к атаке. Как же плохо быть подневольным – будь он свободен, в жизни бы не пошел к лагерю хабрийцев после такого предупреждения от соплеменников.

Заметив, что офицеры остались позади, с основными силами полка, Тим громко сообщил:

– Ребята, это были всадники из моего народа. Они сейчас предупредили земляков, которые могут быть наемниками в нашей армии, что впереди огромная опасность.

– Это мы и без тебя знаем, – буркнул Глипи.

– Мои земляки говорить о том, что всем и так понятно, не стали бы. Там впереди какой-то подвох – будьте готовы.

– Не спорьте с Тимом, – рявкнул Ап. – Он парень бывалый и умен не по годам. Если там запахнет жареным, бросаем все к вареным демонам и драпаем назад – мы не обязаны здесь дохнуть.

Впереди гулко хлопнула пушка, выплюнув очередное ядро. Тим в конце даже успел его увидеть, на миг почувствовав себя нехорошо – казалось, что оно летит на шеренги нерегулярщиков. Пронесло – ударило левее, в толпу имперских арбалетчиков. Даже с полусотни шагов было видно, как в воздух взмыла туча ошметков кровавой плоти и клочьев амуниции. Видимо, артиллеристы выбирали цели пожирнее, а это хорошо – на хлипкую кучку нерегулярщиков они вряд ли польстятся.

До изгороди оставалось не более пары сотен шагов, когда вся она утонула в дыму, вырывающемся из дул множества ружей. На этот раз досталось и нерегулярщикам – тяжелые пули захлопали по плоти, с треском ударяли в щиты, разбивали головы. За несколько мгновений отряд потерял около десятка солдат. Все, не сговариваясь, одновременно развернулись, помчались назад, не обращая внимания на крики своих раненых. Бегство прекратил лишь ценатер – он шел вдалеке, контролируя атаку подчиненных. Угрозами, воплями и зуботычинами он остановил самых прытких, остальные тоже замерли – пули сюда уже не доставали.

К счастью, у Хфорца хватило умственных способностей, чтобы не гнать людей назад. Погибнут ведь все до единого, да и не послушаются – на верную смерть не пойдут. Имперские арбалетчики, неся потери, вступили в перестрелку с хабрийцами – изгородь не спасала тех от болтов. Инженеры, подтащив свои машины, закрутили рычагами. Вскоре во врага полетели каменные ядра и керамические снаряды с зажигательной начинкой. Разноплеменные отряды лучников, подобравшись поближе, засыпали лагерь хабрийцев горящими стрелами – тысячи дымящихся росчерков выглядели впечатляюще. На каждого хабрийского стрелка приходилось несколько арбалетчиков и лучников, а на каждую пушку десяток баллист и катапульт. Жуткая сила. Причем действовала эта сила четко – без суеты и паники, медленно и уверенно пережевывала передовые части противника, не обращая внимания на собственные потери.