Марк Лоуренс - Император Терний

Существо, обращавшееся ко мне, было неопределенного пола, с глазами, как у косули, тонкой костью и тихим голосом, но с коротко остриженными волосами и плоской грудью. Рука потянулась закрыть дверь, словно достаточно было назвать заведение, чтобы побудить меня удалиться.

Я сунул ногу в проем.

— Знаю. Там, наверху, написано буквами побольше твоей головы.

— О, — сказала женщина. Наверное, это все же была женщина. — Кто вам сказал?

Я толкнул дверь и вошел.

Хорошо обставленная комната, мягкие кресла, в которых можно было утонуть, большой толстый ковер от стены до стены, хрустальные лампы с бездымным маслом. Крупный мужчина, лысеющий, склонный к полноте, стоял с поднятыми руками, а другой ходил вокруг с сантиметром. Третий стоял с конторской книгой, ведя подсчеты. Все трое обернулись ко мне.

Тот, что с лентой, выпрямился.

— Кто бы это мог быть, Кевин?

Кевин поднялся с ковра.

— Сэр, простите, сэр… этот… джентльмен…

— Скажем так — я вошел сам. — Я просиял обаятельнейшей из улыбок. — Мне нужно подходящее платье, и быстро.

— Подходящее для чего? Для работы? — спросил здоровяк издевательским тоном. Кевин прикрыл рот, чтобы спрятать усмешку. — Давай, Джеймес, вышвырни его — и будем заканчивать. Мне нужно через час быть у лорда Келлермина.

Я решил вести себя по крайней мере наполовину цивилизованно. В конце концов, я находился в столице Империи, там, где дела и слова становятся быстро известны повсюду. Я выудил золотой и крутил его вокруг пальцев.

— Нет нужды выкидывать меня. Я всего лишь хочу заказать платье. Возможно, что-то такое, что одобрил бы лорд Келлермин.

— Вышвырните его вон. Этот тип бредит, он завшивел, и Бог знает, не краденая ли это монета.

Толстяк побагровел.

— Разумеется, советник Гетмон. — Джеймес быстро поклонился советнику и хлопнул в ладоши, явно кого-то вызывая. Он снова повернулся ко мне. — У нас избранная клиентура, молодой человек, и уверяю вас, полный наряд, подобающий лорду Келлермину, стоит всяко больше дукета.

Монетка мелькнула над костяшками. В Годде за один дукет я бы опустошил целую портновскую мастерскую.

Из глубины лавки показались двое, судя по всему, странствующие портные, в опрятных черных туниках. У одного были закроечные ножницы, у другого портновский метр. Я глубоко вздохнул — принято считать, что это успокаивает. Качество стоит денег, манеры — отнюдь.

— Этого хватит?

Я достал горсть золота: десять, может, пятнадцать монет. По весу всегда чувствуется, что эта сумма чего-то стоит.

— Вызовите постовых, он явно убил кого-то знатного или оставил истекать кровью в переулке.

Советник Гетмон шагнул ко мне и замер, сообразив, что его никто не удерживает.

Спокойно.

Я снова глубоко вдохнул. Двое портных, те, что с ножницами и линейкой, подошли, каждый старался идти медленнее другого и подойти вторым.

Незаконченный шаг Гетмона практически не сократил расстояние между нами, и я сделал это сам. Спокойно, сказал я себе. Четыре быстрых шага — и я схватил его за пояс и плечо. Здоровый мужик, но я смог толкнуть его так, что после него осталась характерной формы дыра в ставнях. Затем я повернулся к портному, тому, что был поменьше ростом и махал передо мной линейкой. Я дал ей сломаться об мою кирасу, скрытую под плащом. Позади остатки ставень с грохотом рухнули вниз. Оказывается, я не слушаю хороших советов, даже когда раздаю их сам.

— Разумеется, выбрать хороших клиентов чрезвычайно важно, — сказал я Джеймесу. — Но поскольку вы пока более никем не заняты, можно ли попросить вас заняться в таком случае мной?

Мастер попятился, глядя на покореженное окно. Второй портной выронил ножницы, как и следовало ожидать, первый созерцал сломанную линейку.

— Одежда!

Я хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание, но Джеймес не сводил глаз с дороги.

Я посмотрел сам — мало ли, городская стража помогла советнику и собирается испытывать мое терпение. Вместо подбитых доспехов и окованных железом дубинок городских стражей я заметил ряды бородатых северян, слабые лучи солнца отражались от кольчуг, круглые щиты были пестро раскрашены, на шлемах — церемониальные рога. Я оказался у окна как раз вовремя, чтобы увидеть центр процессии. Четверо на лошадях, воины впереди несли змеевидные трубы, обернутые вокруг их тел.

— А, чтоб меня! — Я шагнул на обломки дерева. Советник Гетмон быстренько уползал, но я утратил интерес к нему и уж тем более не собирался ему помогать. — Синдри!

Он ехал на белом мерине, в белом меховом плаще, с распущенными волосами, просто собранными золотым обручем, но это был Синдри.

— Синдри! — заорал я во все горло. Как раз вовремя — воины, идущие перед его конем, подули в трубы, заглушая все прочие звуки.

На миг показалось, что он не услышал, но потом развернул коня и протолкнулся сквозь ряды, сея беспорядок.

— …Черта ты тут делаешь?

Его слова донеслись до меня, как только смолк рев труб.

— Пришел полюбоваться на свой трон.

Щеки болели от непроизвольно появившейся улыбки. Было приятно видеть знакомое лицо.

— Жутко выглядишь. — Он спрыгнул с седла, меха взметнулись — видимо, какая-то арктическая лиса. — Сначала я принял тебя за сарацина. Наемника, к тому же не слишком удачливого.

Я оглядел себя.

— Гм. Ну да, кое-чем я разжился в Африке. И загорел неплохо.

Я приложил свое темное запястье к его — бледному.

— В Африке? Так и не знаешь покоя? — Он покосился на оставшуюся на улице колонну. — Ты должен отправиться с нами. Можешь поехать рядом с Элин. Помнишь мою сестру Элин?

Естественно, я помнил. «Приезжай к нам зимой», — сказала она.

— Моя лошадь в гостинице. А куда ты направляешься? И зачем? На севере слишком похолодало?

— Я женюсь. — Он усмехнулся. — Можешь пойти с нами пешком, если это не унизит достоинство короля.

— Достоинство? — Я тоже усмехнулся и стряхнул с плеча щепку.

Синдри вернулся в процессию пешком, и я занял место воина рядом с ним.

— Миледи, — кивнул я Элин, бледной, одетой в черный бархат, с гривой светлых волос.

— Вот это мой дядя Торгард и Норв Сырой, наш знаменосец из долины Хаке, — указал Синдри на других всадников, пожилых, в шлемах и со шрамами.

Я ударил кулаком в кирасу и склонил голову, памятуя, как низко такие люди ценят принятые во Вьене тонкости этикета.

— А твой отец?

— Долг удерживает его в Маладоне. Мертвые поднимаются с холмов. И его здоровье…

— Обычная простуда, — наклонился к нам герцог Маладон.

Трубы снова заревели, и колонна двинулась вперед. Впереди стояла мертвая тишина.

— Женишься? — спросил я. — На южанке?

— Девчонка из Хагенфаста, хороший род викингов. Из отцовских союзников, но хорошенькая. Адская кошка в мехах.