Андрей Балабаев - Бросок за мечтой (СИ)

Нарушители наверняка знают, что за ними придут. Аура, препятствуя деструктивной деятельности в меру своих невеликих полномочий, нагнала в реакторную зону ремонтных морфов, светляков и шпионов, и незваные гости не могут не понимать: об их присутствии известно тем, кто принимает решения. И потому они работают всё быстрее и быстрее - на пределе сил, с остервенением, пытаясь опередить неотвратимо идущее по следам возмездие. Очень хочется посмотреть - но нельзя, нельзя. Осталось совсем немного.

Три километра.

Два.

Догадываются они, какие меры разрешено применять экзекуторам? Или всё ещё надеются на полную безнаказанность?

Последний километр. Штольня начала светлеть, красноватые отблески поползли по каменным стенам, легли на струны конструкций - будто там, впереди, находились жерло вулкана или топка огромной машины. Римм знал, что свет даёт бесчисленное множество светляков, и всё равно не мог отделаться от видения лавового озера, над которым висит в своей паутине реактор - и в которое хотят скинуть его враги.

- Готовность.

- Есть готовность, - бодро отозвались четыре голоса, довольных тем, что утомительная гонка завершена.

- Напоминаю: задача - нейтрализовать противника в кратчайшие сроки и любым способом. Не церемониться. Не останавливаться. Продолжать движение, пока хоть один саботажник представляет угрозу.

- Мы помним, коммандер, - ответила за всех Аркадия.

- Надеюсь.

Оставались считанные секунды. Сердце ускорило ход, резко пересохло во рту. Первый реальный бой. Не в астроморфе, не в стерильной чистоте космоса. Впереди маячит выход из штольни - багровое око, сигнал к атаке. Дыши, Римм. Вдох-выдох. Будет трудно, но ты справишься. Ты всегда справлялся.

- Вперёд!

Это не было трудно. Легче, чем пилотировать астроморф, и куда легче, чем стоять лицом к лицу с актором. Пять бронированных фигур вынырнули в реакторную зону, скользя по слившимся в толстые тросы несущим конструкциям, и пары секунд движения хватило на то, чтобы окинуть взглядом исполинскую полость, выплавленную в недрах Ауры. Не меньше двух километров в поперечнике, округлая, полутёмная - а в центре, как яйцо в паутине, тусклое тело реактора - километровая сфера, подвешенная в бесчисленных нитях своего кокона и зафиксированная массивными опорами-амортизаторами, каждая - размером в пол-астроморфа.

Там, на поверхности этой сферы, что-то сверкало. Неисчислимые рои светящихся точек кружили в величественном танце, бросая тень своего сияния на рой поменьше - аварийных морфов, чьи белесые корпуса почти скрывали происходящее. Морфы, как единый организм, двигались идеально ровными кольцами: летающие, шевеля фенестронами, висели почти над головами нарушителей, ползающие - окружали их позиции на поверхности самого реактора. Время от времени вспыхивал яркий свет, и очередной морф вываливался из строя, падая в пропасть или повисая на тросах. Перед экзекуторами, скользящими над пустотой, строй расступился, образовал мобильную стену позади их противников, и стал виден масштаб повреждений.

На площади в десятки квадратных метров белое плетение оказалось срезано. Корпус реактора почернел, а в центре чёрного пятна, раз за разом, блистали вспышки. Блистали из проплавленной в сверхпрочной броне дыры.

- Аура, что это?!

- Буровая установка заглубляется в корпус реактора.

- Почему ты мне не сказала?!

- Данная информация не является важной для...

Ноги "Кокона" ударили в наклонную поверхность шара, и экзекуторы, развернувшись цепью, ринулись к окружившей проплавленную дыру группе людей.

Десяток врагов - просто врагов, прочь удобные эвфемизмы - бросились навстречу, сжимая в руках яркие огни плазменных резаков. Десять медлительных фигур, упакованных в скафандры. Десять целей.

Римм словно бы танцевал, и невесомое тело послушно двигалось вслед за мыслью. Реальность была где-то далеко, снаружи, отрезанная экраном восприятия - игра, не более, чем игра. Управлять огромной машиной или управлять белковой оболочкой разума - есть ли разница? Велика она, или нет? Нет, совершенно невелика. На мгновение он содрогнулся, понимая, что его тело и адаптивные платформы, по сути, одно и то же, но почти сразу успокоился - зайдя так далеко по пути отрицания собственной человечности, было глупо бояться очередного шага в неизвестность. И он шагнул.

На движущегося первым коммандера флота набросились сразу трое - все в аварийных скафандрах, с кустарными резаками в руках. Будь они в простой одежде - могли бы выжить, но скафандры оказались слишком прочны, чтобы пропустить останавливающий удар. Слишком прочны, и их пришлось пробивать. Он старался поражать наименее важные зоны, прокалывая биопластик обратившейся в клинок рукой собственного экзоскелета, однако время, неумолимое время, не оставляло шанса закончить всё малой кровью. До разрушения жизненно важных элементов реактора оставались, возможно, считанные секунды, и в каждую необходимо вместить больше, чем представляется возможным, а значит - падайте, несчастные глупцы, возомнившие, что можете решать судьбу человечества.

Прямой удар в чужой шлем. Прокрутить тело, вырывая измазанный кровью клинок, и тут же, продолжая движение, отсечь руку с выставленной горелкой. Враг не дрогнул и не побежал - его просто смели, отняв десять человеческих жизней так же легко, как ломали на занятиях по тактике роботов-кукол.

Рывок - по мутному от пламени металлу, по горелым ошмёткам покрытия, рывок - и неуклюжие фигуры кеглями разлетаются во все стороны, ими займутся идущие по пятам товарищи, главное сейчас - остановить машину, грызущую ход к одному из сердец Ауры, во что бы то ни стало - остановить.

Наклонившись над уродливой дырой с оплавленными краями, из которой полыхал нестерпимый свет и поднималось марево страшного жара, Римм заглянул вниз. Там, буквально купаясь в расплаве, ворочалось раскалённое веретено бура - светящаяся сигара, грозящая мгновенной деструкцией даже адаптивной броне "Кокона".

- Аура! Что дальше?

И краем глаза - на тактический экран: все отметки в полном порядке, экзекуторы в охранении, статус противника - "неактивен".

- Не предпринимайте попыток приблизиться или прикоснуться к объекту. Технические средства ликвидации достигнут готовности в течение десяти секунд.

Все эти долгие, нестерпимо долгие десять секунд Римм глядел в светящуюся дыру, думая лишь об одном - когда же они закончатся. И когда они наконец закончились, а огромный морф, интегрировавший в себя не меньше трёх десятков обычных ремонтников, залил зияющую рану жидким гелием и опустился сверху, приступая к извлечению опасного устройства, сил подумать о чём-то другом уже не осталось. Он просто смотрел на всплывшее перед глазами сообщение.