Светлана Протасенко - Бой для одного (СИ)

— Что значит опустил? — Не слишком натурально возмутился брюнет. — У меня, что не может просто так быть хорошего настроения?

— Конечно нет. А то я тебя не знаю. Тем более после сегодняшнего.

— А что сегодня? — Опять‑таки недостоверно он изобразил безразличие. — Живы остались и уже хорошо. И вообще, хватит тут допрос с пристрастием изображать. Едешь или нет?

— Еду. — Рыкнула оборотень, с непонятным себе раздражением покосившись на зажатую в руке изодранную куртку и кидая её в ближайшее ведро. Стас этот поступок явно отметил, но деликатно промолчал. Или просто посчитал, что на плохое настроение имеет право каждый.

Они вышли на улицу и Мелена зябко поежившись, приблизилась к предполагаемому средству передвижения.

— Ну, чего застыла?

— Я как‑то не предполагала даже, что ты ездишь на мотоцикле.

Девушка с удивлением разглядывала оседлавшего здоровенного чёрного «монстра» брюнета. Тот любовно провёл ладонью по рулю и выразительно пожал плечами. Интерпретировать этот жест можно было двояко, либо как «меня твоё мнение в принципе не интересует», либо «да, вот такой я забавный зверёк». Скорее всего, имели место быть верными оба варианта. В обычной ситуации оборотень бы стопроцентно поставила на первый, но сейчас у напарника было слишком хорошее настроение, чтобы сказать наверняка.

— А вообще‑то тебе идёт. — Она приняла из рук усмехнувшегося Стаса запасной шлем и, испытывая непонятное волнение, устроилась у того за спиной.

— Держись крепче, не на лавочке всё‑таки. — Заметил напарник, заводя мотор.

— Если я буду держаться ещё крепче, — как будто про себя заметила оборотень, — у тебя кишки через рот полезут.

Ответа она не дождалась, если не считать, достаточно резкий старт. Хотя Мелена могла и ошибаться, в конечном счёте, она ведь впервые сидела на подобном транспорте. Однако стоит отметить, что новый опыт весьма ей понравился. Единственное, Стас тормозил на светофорах, но вот все пробки, заторы или просто не слишком удобные пути он легко объезжал, срезая там, где автомобиль бы не проехал при всём желании и при этом в скорости они если и теряли, то не сильно.

Но это практическая сторона вопроса. С эмоциональной же точки зрения оборотень пришла в полнейший экстаз от скорости. Она едва давила в себе нетерпеливые повизгивания на крутых поворотах и буквально каждую минуту напоминала себе, что от переизбытка впечатлений водителя нельзя сжимать слишком сильно. Хотя очень хотелось. Когда они подъехали к подъезду, Мелена испытала неожиданно сильное разочарование. Но в благодарность напарнику стоило отметить, что поездка совершенно выветрила из неё негативные впечатления сегодняшнего дня.

— Ну, не замёрзла по пути? — Самодовольно поинтересовался брюнет. Девушка, довольно улыбнувшись слегка пожала плечами. На самом деле нельзя сказать будто за время дороги ледяной ветер пронизывающий до костей доставил ей море удовольствия. Но и судить её как обычного человека было бы слишком самонадеянно. Кажется Стас понял, во всяком случае уточнять не стал.

— Тогда до завтра.

— Угу, слушай, а покатаешь меня так ещё? — Не смогла удержаться от соблазна поклянчить.

Парень высокомерно приподнял правую бровь и уже открыл рот, собираясь сказать какую‑то гадость в своём стиле, но почему‑то промолчал и только согласно кивнул головой.

— При случае. — Глуховато донеслось из‑под захлопнувшегося щитка шлема. Мелена с глубоким удовлетворением посмотрела вслед удаляющемуся мотоциклу и довольно сопя, отправилась домой.

До конца недели больше не произошло ничего занимательного. Даже за попорченный столб с неё ничего так и не спросили. То ли решили, что оно того не стоит, то ли так и не узнали что это была она. С Оксаной оборотень стала придерживаться исключительно официальных отношений. Не то чтобы демонстративно посылала, но от бесед уклонялась и та не решалась настаивать. Ира тут была в целом ни при чём, но подсознательно оборотень стала себя ограничивать и с ней.

Ребята, если и заметили какие‑то перемены, то не подали вида, тем более что с ними Мелена и вела себя по — прежнему. Хотя они с самого начала не претендовали ни на что большее, чем рабочие отношения. В душе оборотень соглашалась, что так действительно легче.

А вот на следующей неделе начались неприятности.

Началось все незначительно: с обычного, перед любым заданием, вызова на ковёр к начальству.

Дмитрий Степанович обвёл собравшихся боевиков хмурым взглядом.

— Ну, что можете сказать в своё оправдание?

Парни с недоумением переглянулись и с сомнением покосились в сторону Мелены. Оборотень раздраженно зашипела. Она так же не имела представления, за что им необходимо оправдываться. Было предположение, что до них наконец‑то дошло, кто разломал столб в тренажёрном зале, но в таком случае непонятно, почему ответ спрашивают сразу со всей группы. Вывод напрашивался только один — речь идёт о чём‑то другом. Однако девушка за собой проступков больше не помнила, а потому сохраняла высокомерное молчание.

Первым решил взять удар на себя Серж. Всё‑таки он искренне считал себя ответственным за группу.

— А в чём собственно состав преступления?

В ответ на его осторожный вопрос шеф гневно сверкнул стёклами очков. На взгляд Мелены, получилось довольно внушительно.

— Какое верное определение! «Преступление». — Последнее слово он протянул со смаком и откинулся на спинку кресла. — Какого чёрта вы засветились на последнем задании? А? Кто мне объяснит?

— Засветились? — Стас недоумённо приподнял брови. Оборотень, совершенно по детски опасаясь начальственного гнева, сидела тише мыши, стараясь привлекать как можно меньше внимания.

— Перед тем эльфом из отряда охотников.

— Перед Эльи Зоем? — Припомнила имя. И тут же вжалась в спинку стула, когда Дмитрий Степанович перевёл взгляд на неё.

— Да, именно перед ним. Крайне приятно, что вы столь отчётливо помните собственные ошибки.

Серж пятернёй провёл по коротким волосам и задал интересующий всех вопрос.

— А что такого‑то? Это было неделю назад, да и отчёты вы получили. Тогда претензий вроде не было.

— Тогда да. — С неохотой подтвердило начальство, устало вздохнув. — Ну, вот объясните вы мне, какого чёрта вам понадобилось светить перед представителем иномировой культуры нашего ручного оборотня?

Он небрежно махнул в сторону засопевшей Мелены. Девушка смешалась, не понимая, какие конкретно чувства испытывает от данного заявления. С одной стороны, конечно, было обидно, что её назвали «их» и «ручной», а с другой приятно, что раз они допускают подобное обращение в её присутствии, значит, доверяют и считают своей.