Светлана Протасенко - Бой для одного (СИ)

— Да нет, отчего же? — Она честно удивилась.

— У нас это была политика, — не религия. В смысле только предлог. Для начала войны и соответственно захвата земель. Для объединения народов и усиления влияния. У нас чтобы не делалось, ничего не делается за так. А, учитывая, как человечество любит бороться за идею то ничего удивительного, что этим пользуются направо и на лево.

— Интересный подход. — Растерявшись, брякнул жрец.

Уловив ситуацию, Милена с растяжкой протянула:

— Вам он кажется странным…

— Немного, — вернул улыбку иль'ия.

Они несколько секунд поулыбались друг другу. Сейчас, ведя такие абстрактные разговоры, и не зло проходись по расовой принадлежности собеседника, Милена чувствовала себя удивительно уютно. Странно конечно, особенно если вспомнить, что говорит она не просто с верующим, но со жрецом. И всё равно уютно. Что ж, по крайней мере однозначно не фанатик.

— Ну, мы, кажется, отвлеклись. А вы, наверное, хотите спросить что‑то конкретное?

— Даже пока не знаю. Что‑то ничего не идёт в голову. — Созналась оборотень, мягко потягиваясь, чуть выгнув спину, вытянув перед собой сцепленные в замок руки и едва удержавшись от зевка.

— Разве что вы покажите мне кровавую слезу. А то о них столько говорили, а как выглядят, я так и не представляю.

Паферен пожал плечами.

— Слеза, она и есть слеза. — Он вытянул вперед руку с тонкой цепочкой браслета на запястье. К нему была подвешена маленькая капелька, красного цвета. Действительно напоминая скорее кровь, чем просто камешек.

— И вот это всё? А не боитесь, что подделают? Я же так поняла это у вас знак статуса?

— Да. — Он, поняв, что она нагляделась, прикрыл браслет рукавом.

— Но его нельзя поделать, это ведь не камень, это действительно слеза Богини.

На саркастический хмык иль'ия внимания не обратил.

— К тому же, если такое и произойдёт, с самозванцем никто церемонится, не будет. Надев слезу, пусть даже и фальшивую, он признаётся жрецом.

Милена едва не подавилась воздухом, во все глаза, уставившись на рада.

— Вот так вот просто признаётся? Вроде как одел — жрец, снял — нет?

— Ну, разумеется, нет. — Отмахнулся от нелепого предположения рад.

— Слеза, это знак избранности Богиней. Если ты считаешь, что можешь его носить, то докажи это ей самой. А с посредничеством, с удовольствием и смирением поможет любой склонившийся пред Грустным её ликом.

Милена коротко фыркнула. С радостью — наверняка, а вот на счёт смирения — что‑то она сильно в этом сомневается.

— Небось, посредничество происходит примерно как сегодня со мной? В смысле мечём в брюхо?

Паферен весело блеснул в её сторону глазами.

— Пути жизни извилисты и многогранны. А выбор оружия — задача сама по себе серьёзная и требующая серьёзного к себе отношения.

К концу предложения Милена начала похрюкивать в кулак, а у Паферена губы сами неумолимо растягивались в улыбке.

— Тем более что даже те, кто не удостоился кровавой слезы, но с почтением смотрит в печальные глаза Богини, могут постоять за себя. Если им это не удаётся — что ж. Ему остается, наедятся на милость печальной девы. Мы на такие чувства, к сожалению уже не способны.

— Что‑то я сомневаюсь, в милости проявленной к самозванцу. В целом с поддельными кровавыми слезами мне кажется ясно, а если будут прикидываться вашими светлыми собратьями?

Он поморщился.

— Не говорите так. Разве я похож на тёмного? Просто наши дела лежат в разных сферах жизни, — подумал и добавил.

— И смерти. А вообще‑то точно так же. Конечно, поднимать руку на целителя грех больший, чем убийство, но от меча собрата по вере его защитит благословение Светлоокой. Если его же нет… — он почти сочувственно развёл руками.

— Знаете, — неожиданно для себя призналась, копируя кровожадную улыбку жреца.

— Ваш подход к жизни мне нравится всё больше и больше.

— Все там будем.

И безразличное пожатие плечами в ответ.

Больше о радовской культуре поговорить не получилось. Роса воспользовался паузой в разговоре, чтобы уточнить непонятные моменты, которых у него набрался уже целый список. В итоге Милена пришлось идти за словарём и энциклопедией.

Роса попробовал было подключить аль'ия к заинтересовавшей его теме, но тот предпочёл откланяться, пообещав оборотню продолжить разговор в следующий раз. Ей оставалось только согласно кивнуть и вежливо попрощаться.

— У меня, кстати, возник один вопрос. — Роса аккуратно отложил энциклопедию. Милена удивлённо на него посмотрела. Но подобные знаки для рада оказались непонятны, и пришлось со вздохом согласиться.

— Задавайте.

— Вы, насколько я понял, свободно можете превращаться по собственному желанию в любое время?

Она насмешливо фыркнула, автоматически прикрыв рот, но от этого ехидное выражение глаз стало лишь выразительнее.

— Долго же продержались. Что, люди отказались предоставлять вам сведенья о нас?

Милена, похоже, даже не заметила, как отделила себя от людей. А вот Роса насторожено прищурился в ответ, предусмотрительно, правда, воздержавшись от комментариев.

— Почему же, — задумчиво пропустил жемчужную прядь между пальцами. — Что‑то они без сомнения вынуждены были сказать. Только вот объём пояснений, нас, смешно сказать, — не устроил.

— Не удивительно, — решительно и с огромным наслаждением, отложила ставшую уже ненавистной астрономию, и вольно развалилась в кресле, закинув ноги на подлокотник. — Я себе примерно представляю тот набор фраз, которыми вас деликатно послали. Ой. Прости.

Оборотень виновато оскалилась, напряжённо ожидая, как сейчас придётся объяснять значение промелькнувшего выражения. Определённо, совместная тренировка её окончательно раскрепостила.

Но Роса только пренебрежительно отмахнулся.

— Элье посчитал, что в любом случае у вас спросить будет проще.

Милена согласно кивнула.

— Да. Несмотря на те сказки, которыми изобилует наш фольклор и которые вы наверняка уже успели проштудировать — подобные мне действительно не зависимы от фаз луны, времени года или суток.

— Ну, вообще‑то у вас собрано удивительное многообразие всяческой нечисти. Мы были серьёзно удивлены, когда стали, как вы выразились «штудировать» информацию об оборотнях, а нашли такую тьму монстров. Не обижайтесь, пожалуйста. — Поняв, что умудрился ляпнуть, поспешно вскинул руку Роса. Милена только пренебрежительно отмахнулась в ответ.

— Но даже об оборотнях у разных народов существуют разные, как нам показалось «предположения». Вы, когда рассказываете, почему‑то ссылаетесь на западную культуру. Тогда как ещё существует и русская или, кхм… славянская? Когда оборотни считалось, могли превращаться кувырком через воткнутый в землю нож. И тоже не зависели от времени суток или фаз луны. Или восточная, где говориться, к примеру, о лисах оборотнях, которые изначально и не были людьми, но животными, могли накладывать иллюзии и оборачивались в человека. И это только об одном конкретном представителе из вашего так называемого фольклёра. Не удивительно, что наши специалисты растерялись в этом многообразии совершенно разнящийся информации.