Ирина Суслова - Хранители снов (СИ)

Я, тем временем, с рыданиями бросилась в его объятья, и вцепилась так, будто от этого зависела моя жизнь. Родька подхватил меня на руки, словно пушинку, ногой захлопнул дверь и понес в зал. Он попытался усадить меня на диван, но я так крепко держала его за шею, что ему ничего не оставалось, как сесть самому, держа рыдающую меня на коленях.

Надо отдать ему должное, данное испытание он прошел с честью, одной рукой обнимая меня, а другой, гладя по голове, пока рыдания не сошли на нет. Когда я наконец‑то разжала свои объятья, Радислав воспользовался моментом и, усадив словно тряпичную куклу на диван, снял с себя куртку и метнулся в кухню за водой. Сев передо мной на корточки он внимательно всматривался в мое лицо, а затем, протянув стакан и маленькое кухонное полотенце, проговорил:

— Я не нашел платков, вот полотенце.

Я кивнула и взяла из его рук и то и другое. Сделав пару больших глотков, мне стало легче дышать, а вместе с тем прошло и истеричное икание. Поставив стакан на стол, я опять схватила Родьку за руку, мне было необходимо физически ощущать его присутствие. Видимо, вид у меня был до того жалкий, что Родька снова переместился на диван, и обнял меня одной рукой. Я положила голову ему на плечо, готовая вот — вот снова расплакаться, только уже от того, что меня жалеют. На моей памяти это было в первый раз, обычно я сама справлялась со своими невзгодами, но, признаться честно, Родькино плечо здорово мне помогло, действительно стало легче.

— Мартина, что случилось? — тихо спросил он.

— А ты почему не заикаешься? — охрипшим голосом заметила я.

— Не знаю, из‑за страха наверное. Знаешь что я уже себе понадумал, когда бежал к т — тебе? — все так же тихо ответил он.

— Извини, — смутилась я, судорожно соображая, что ответить на его вопрос.

— Ты не ответила, — словно прочел он мои мысли.

— Родь… я по — моему, сошла с ума, — решила я сказать правду.

— Ты т — только сейчас это заметила? — улыбнулся он.

— Не смешно, — обиженно сказала я, подняла голову и строго на него посмотрела.

— Извини. Продолжай, — он снова стал серьезным.

— Я действительно думаю, что сошла с ума. Мне постоянно что‑то мерещится, кажется, животные, люди, статуэтки и что меня хотят убить, — затараторила я.

— Стоп, — остановил мой поток Радислав. — Кто пытается тебя убить? Давай по порядку.

— Хорошо, — согласилась я, спрыгнула с дивана, начав копаться в своем рюкзаке, достала статуэтку, и развернувшись к Родьке спросила: — Ну, что скажешь?

— Э — э-э — э, а что я д — должен сказать? — с недоумением проговорил он.

— Ты видишь эту вещь?

— Вроде я не слепой, — Родька смотрел на меня с подозрением.

— Так вот, я ее вытащила из своего сна, — выпалила я на одном дыхании и внимательно всматривалась в его лицо.

Родька протянул руку, взял статуэтку, внимательно ее разглядывая.

— Красивая, — задумчиво произнес он.

— Красивая?! Это все что ты можешь сказать?! Я сказала тебе, что ее я вытащила из сна! Она мне приснилась, понимаешь?! А проснувшись, я обнаружила ее в своей руке! — срываясь на крик, объясняла я.

— Да понял я, п — понял! — обиженно проговорил он. — Чего орешь‑то?

— То есть, ты поверил мне? — изумилась я.

— Конечно. М — мартин, я знаю тебя давно и д — достаточно хорошо, чтобы с п — полной уверенностью сказать, что т — ты нормальная, — он сделал паузу, дав мне возможность переварить сказанное, — кроме того, я ч — читал много р — разнообразных книжек и неоднократно н — натыкался на подобные истории. П — поэтому, я не считаю, что ты сошла с ума, просто есть в этом м — мире много такого, что наука п — пока не может объяснить.

— Это ты меня успокаиваешь так? — с сомнением спросила я.

— И это, конечно тоже, но я с — сказал правду, — уверенно произнес Родька, — а теперь расскажи подробнее, к‑кто там тебя убить хотел.

Я с усиленным рвением пересказала ему свои сны и в картинках поведала про странных личностей, которых мне довелось встретить за недавнее время. Продемонстрировала Родьке синяк на руке, проявившийся к тому времени еще сильнее, что теперь красные полосы превратились в четкий отпечаток пальцев. Радислав внимательно меня слушал, иногда задавая уточняющие вопросы. А когда я добралась до сегодняшнего красавчика, он заметно начал нервничать, мне показалось, что это даже больше похоже на гнев, чем на беспокойство.

— Я кстати могу его изобразить! — воодушевилась я, и начала вытаскивать карандаши и альбом. — Я очень хорошо его запомнила. Еще подумала, что у него очень… удачное лицо для картин.

Завалившись на пол, я начала вырисовывать овал лица красавчика, попутно сообщая Родьке все больше и больше подробностей. Затем прервалась и внимательно посмотрела на Радислава, который отрешенно на меня смотрел и сжимал кулаки.

— Родь… ты останешься сегодня у меня? — жалобно попросила я, ночевать одной было жутковато. — Я диван разложу и пирожным тебя накормлю. И Карра покажу, если он прилетит сегодня. Останешься, а?

— Останусь, не м — могу же я тебя б — бросить одну в таком состоянии, — проговорил Родька, слегка зардевшись.

— Спасибо, — с полными глазами благодарности пробормотала я. — Кстати, на счет Карра, я пыталась вчера его сфотать, но у меня не работает камера на мобильнике, так что придется тебе поверить мне на слово.

Родька взял со стола мой телефон, что‑то там понажимал и, направив на меня объектив, нажал кнопку. Я услышала характерный щелчок.

— Он не работал вчера, — обиженно сказала я.

Родька улыбнулся и отложил телефон.

После того, как я дорисовала красавчика, мы с Радиславом проболтали полночи, строя догадки и предположения. Он не выпускал из рук серебряную статуэтку и, высказал мысль, что все эти странности начали со мной приключаться, когда она оказалась у меня, и что это не просто так произошло, во всем этом есть смысл. Еще он предположил, что кто‑то через сны хочет что‑то до меня донести, а все субъекты, встречающиеся мне в реальной жизни, пытаются этому помешать. И еще он обратил внимание на красную кошку, предположив, что, скорее всего это что‑то наподобие моего защитника.

Я слушала и удивлялась, какой Родька все‑таки умненький, и внимательно его разглядывала. Хоть это всего лишь его предположения, но они действительно имеют под собой почву для размышления, и не лишены смысла. Пока я слушала тихие высказывания своего друга, сама не заметила, как заснула, удобно устроив голову на его коленях. Сегодня я чувствовала себя защищенной.

Проснулась я отдохнувшей и со странным чувством предвкушения чего‑то, что должно было произойти. Но тут же вспомнила про прогулянную вчера работу, и снова закрыла глаза. Вот ведь незадача. Уволят теперь, наверное. Хорошо, что сегодня выходной, и подумать о работе можно будет завтра. Так что я резко поднялась с дивана, и только сейчас заметила спавшего на полу Родьку. Бедный, он лежал на ковре в обнимку с моей подушкой, и тихо посапывал. Я обратила внимание, что сама спала со всеми удобствами, видимо, Радислав вытащил подушки и одеяло и, обеспечив меня этими удобными атрибутами, самому ничего другого не оставалось, кроме пола. А ведь я пообещала ему разложить диван.