Барб Хенди - Об истине и зверях

— Есть кое-какие записи, оставленные моими предками, — наконец ответила жрица, долго, мучительно вздохнув. — Там упоминаются гномы, которые когда-то свободно общались с нами… моим народом. Они приходили с юга. Если записи верны, самый близкий путь лежит через то, что теперь называют проходом Скользнувшего Зуба.

Что-то — возможно, надежда — начало расти в Винн.

— Да, я видела его на карте.

Врейвилия отвела взгляд, посмотрев на деревья, прежде чем опустить свою голову.

— Откуда? — спросил Красная Руда, его голос был переполнен нетерпением. — Откуда точно они приходили?

— Я не знаю, — ответила Врейвилия. — Но если это был ситт, который пал во время войны…

Она затихла.

— Что-то, что может помочь, — попросила Винн.

— Есть место, которое нашёл один из моих предков во время скитаний, и назвал его «упавшая гора», — тихо сказала Врейвилия. — Это было слишком странное название, что можно перевести, как горный пик среди хребта, сломанный или возможно, обрушившийся. Плоскую равнину никогда нельзя найти среди таких гор. Я сама её не видела. Так что не могу направить вас лучше.

Мысли Винн уже мчались вперёд. У нее был сырой набросок карты области. Если они доверятся Врейвилии, то просто должны будут следовать по проходу Скользнувшего Зуба между меньшими, растущими к северу горными хребтами до хребта Резака Неба. После этого нужно будет искать, так называемую «упавшую гору», но это был уже другой вопрос. Они могли быть гораздо ближе к цели, чем она когда-либо надеялась.

Тысяча лет не прошла бесследно даже для гор, проходящих через весь континент. Кто знает, какие изменения произошли со времени войны? Но, по крайней мере, это было хоть что-то, чтобы продолжать.

— Спасибо, — сказала Винн.

— Не благодари меня. Хармун не направлял меня в этом… поскольку я вызвала тех, кто устроил всё это.

У Винн было мало ориентиров. Но упоминание о дереве под названием Святилище подняло столько вопросов относительно того, что произошло здесь.

— Что происходило там? — спросила она. — Кто такая эта Мать Боли, о которой вы говорили?

— Не боль, — исправила Врейвилия, снова нахмурившись. — Огорченная Мать… хотя это слабо передаёт значение на вашем языке. Это — проявление их, того, что ваш вид называет Стихийными Духами, которое олицетворяет то, что изначально породило все.

Врейвилия подняла руку и широким жестом обвела деревья и все вокруг себя. Впервые Винн задалась вопросом, что жрица имела в виду: прогалину или лес, окружающий ее?

— Именно от них «она страдает и носит траур», — продолжала жрица. — Как родитель, ребенок которого растет, идет своим собственным путем и забывает, что породило его. Я… последняя из Фоирфеахкан… тех, кто сдерживает истончение связей, напоминая «матери» и «ребенку» друг о друге.

Винн знала различные мифы о сотворении мира в разных культурах, существующих по сей день и давно исчезнувших. Они, в свою очередь, толковали понятия Стихийных Духов и Элементов Существования, метафорически используемого ее Гильдией. Некоторые Хранители даже принимали точку зрения фундаменталистов, объединяя основные части длинных забытых систем взглядов, полагая, что существует некая основная сила, которая начала все, само Существование. Это не часто гармонировало с текущими официальными религиями или самой Гильдией.

У Винн были свои сомнения относительно таких вещей, она предпочитала рассуждать. Конечно, она не сомневалась, что Духи были реальны, независимо от того, чем они в конечном счете являлись. Вне всего этого, независимо от того, что Духи или Врейвилия знали или полагали, суть сказанного Винн и её действий была верна. Это должно было быть правильно, независимо от цены, потому что у неё не было другого выбора.

Она пошла против Гильдии, обманывала и лгала, и даже украла почитаемые кристаллы холодной лампы и использовала их как валюту. Она делала — и продолжит делать — все эти неправильные вещи по правильной причине.

— Я правда благодарна вам, — сказала она Врейвилии.

Она отвернулась и увидела, что Чейн всё ещё смотрит на Врейвилию. Он дрожал, а его глаза казались мертвыми. Радужки были похожи на кусочки льда или стекла. Он был не похож на себя… или как будто внутри не осталось ничего от его личности.

— Чейн?

Только тогда Винн начала кое-что осознавать. Каждый раз, когда они задавали вопросы кому-то незнакомому или ненадежному, Чейн стоял прямо позади нее. Шепотом или сжатием ее плеча он вел ее через истины и обманы тех, кто давал ответы.

Винн не услышала от Чейна ни звука во время всего разговора с Врейвилией.

Теперь жрица наблюдала за ним одним, ее пальцы на белом, изогнутом лезвии напряглись.

— Чейн? — прошептала Винн.

Питаемый страхом голод, воющий зверь внутри него, копошащееся, словно армия насекомых, влияние леса на коже…

Это было всем, что Чейн чувствовал, все, что заполнило его голову, пока он сдерживал себя, стоя позади Винн.

Первозданное дерево позади него отзывалось проникающим в спину холодом, этот подозрительный холод пронизал его мертвую плоть. Оно не могло узнать, кем он был, но оно хотело, чтобы он исчез — не только из этого места, но и навсегда. Среди всего этого Чейн мог цепляться только за то, чего он хотел больше всего в жизни: Винн, в безопасности и всегда рядом.

Это было единственным ясным желанием, оставшимся вместо его разума.

Страх перед любой угрозой ему — ей — слишком вырос. Он обвился вокруг этого единственного желания, поскольку лес немилосердно подталкивал его, пытаясь выяснить, кто он такой. Неистовая женщина теперь следила за ним, как будто некий зверь внутри неё почуял его зверя.

Он видел ее руку, сжавшуюся на рукояти белого кинжала. Зверь в нем взвыл, желая сразиться с этой угрозой. Но Чейн видел только угрозу Винн.

Чейн стремительным рывком обогнул Винн, и она так быстро вдохнула, что ее горло пересохло. Рычание послышалось от стаи и даже Тени. Винн инстинктивно попыталась схватить собаку, но та оказалась проворнее.

Тень увернулась и врезалась плечом в колено Чейна. Его меч вспорол землю, когда он упал вместе с собакой.

Винн по-прежнему была в смятении относительно того, что случилось с Чейном. Но в любом случае, она собиралась вмешаться, прежде чем он и Тень нападут друг на друга.

Он поднялся, упираясь руками в землю, и Винн увидела его лицо. Он был похож на какого-то бледного обезумевшего зверя.

Глаза Врейвилии, казалось, вспыхнули от потрясения. Она подняла свое лезвие и шагнула к Чейну. Пятнисто-коричневый самец, сидевший у ее ног, попытался приблизиться к нему с противоположной стороны.

Тень поднялась и побежала на Чейна.