Игорь Хоров - Абордажная команда Белвела

— Клоун, — укоризненно шепнул Ян.

Зато Бонни вдохновилась:

— Теперь я точно буду помогать! Говорите, что делать!

— Первое задание: разыщи лучшую в городе настойку Тысячелистника.

— Бонни, дочка, купи в аптеке у Долми-пота.

— Знаю я! — Бонни выскочила в другую комнату, накинула на плечи куртку, и выбежала на улицу.

— Теперь серьезно, — мрачно проговорил Панагам.

Повисла тревожная тишина.

— Я не знаю, что делать, — признался он, — лицо изуродовано до неузнаваемости, половины зубов нет, губы я вообще не увидел, хорошо хоть глаза на месте. И что хуже всего — все раны уже затянулись. Будут шрамы. Что теперь прикажете делать?

Дверь распахнулась, в лавку вошла толстая тетка с улыбкой до ушей.

— Господин Ремм! — пролепетала она.

Ян схватил ее за плечи:

— Мы закрыты, — сказал он и выставил тетку за дверь. Щелкнул замок, Ян задернул шторы, и вернулся к прилавку.

— Как же быть? — проговорил Дин.

«Кожу я могу создать, — размышлял про себя Панагам, — но куда девать старую?»

— Господин Ремм, — прервав тишину, обратился он.

Ян удивился: до сих пор первый мастер гильдии алхимиков звал его не иначе как старым лентяем и бездарем, в лучшем случае по имени.

— Нужна хорошая лаборатория.

— Есть, и не одна, — сказал Ян.

— Хорошо, — подумав, Панагам продолжил, — теперь ты.

— Что делать? — спросил Дин.

— Иди обратно и сдери с девчонки кусок кожи.

Дина передернуло:

— Ты чего говоришь-то?

— Неженка, — поморщился Панагам, — принеси мне квадратный дюйм ее кожи.

— Х-хорошо, — запнулся Дин, и бросился к двери.

Вскоре он оказался на корабле. Его встретил Фрэнсис, попытавшись расспросить, но Дин сказал лишь, что они делают все возможное. Капитан в ответ задумчиво почесал за ухом. Алхимик спустился вниз и вошел в каюту Роберты. Хлопнула дверь. На пиратке вновь была повязка, она ничего не видела.

— Кто это? — спросила она.

Дин лишь сглотнул, но ничего не ответил.

— Я слышу, как ты дышишь, — с тревогой произнесла Роберта.

Дин провел рукой себе по лицу, в ладонь лег нож. В тишине было слышно, как звякнула сталь. Испугавшись, Роберта скинула повязку. Напротив кровати стоял Дин с застывшим взглядом и ножом в руках.

— Дин, — прошептала Роберта, присев и подобрав одеяло, — ты что?

— Мне… — он осекся, — прости, я вне себя.

Дин присел рядом, нож лег на стол. Колдун, глубоко вздохнув, взял стоящую рядом бутылку вина и сделал приличный глоток. Молча передал ее растерянной Роберте, она аккуратно отпила, не сводя с него глаз.

— Мне нужен кусок твоей кожи, — немного успокоившись, сказал Дин.

Тишина.

— Где-то вот столько, — он показал пальцами сколько надо, — откуда будем срезать?

У Роберты заколотилось сердце.

— Панагам сказал, что нужна твоя кожа. Я бы отдал свою, если б было можно, — торопливо сказал Дин, в руке его снова оказался нож, — так откуда?

— Раз уж все вернется как было… тогда с лица, — пролепетала Роберта, — вот тут… осталась здоровая…

— Выпей еще, — Дин протянул бутылку, крепче сжимая нож.

Страшный крик огласил судно. Фрэнсис услышал даже наверху. Как можно быстрее спустился, и когда вошел, то увидел бледную как снег Роберту. Она прижимала руку к левой щеке, с которой стекала кровь. Рядом сидел не менее бледный Дин с окровавленным ножом в руках.

— Какого черта?! — воскликнул Фрэнсис, входя в каюту.

Дин встал и помахал перед носом Фрэнсиса куском кожи. Отдал капитану нож и вышел прочь. Роберта сидела неподвижно, но сердце ее бешено колотилось.

— Вы что творите?!

— Это — алхимия, — шепнула Роберта.

Прошло два дня. После заката, когда улицы города заметно опустели, и лишь из кабаков доносились пьяные крики; дождавшись, пока взойдет луна, освещая путь во тьме, Дин взял под руку Роберту и повел в лабораторию Ян Ван Ремма. На девушке был длинный плащ, полы которого подметали землю, а капюшон скрывал лицо. Они быстро шли по переулкам Порт-Стена, не останавливаясь ни на секунду. Молча обходили шумные компании подвыпивших пиратов, и двигались дальше.

Вскоре они вышли к низкому одноэтажному зданию с толстыми каменными стенами, и Дин кулаком забарабанил в дверь. Спустя минуту внутри раздался приглушенный шум, щелкнул замок, загремел засов и заскрипели петли. Дин и Роберта зашли внутрь, их встретила Бонни. Она робко помогла снять Роберте плащ; глаза их встретились. Бонни невольно ахнула, увидев ужасные раны на лице. Дин повел Роберту по лестнице в подвал, где располагалась алхимическая лаборатория.

Ян поболтал в колбе мутноватую зеленую жидкость, она ужасно пахла, и на вид была не аппетитна, но служила обезболивающим. Роберта выпила его, сморщилась. В центре подвальчика расчистили место, и поставили массивный дубовый стол. В углу располагалась печь, с другой стороны находился алхимический стол, эдакий верстак с десятками колб и фиалов. По стенам стояли сундуки и шкафы, висели инструменты. Панагам подвел Роберту к печке, там, над тлеющими углями, на распорках висел большой кусок человеческой кожи, обуглившийся по краям. Роберту передернуло. Бонни, которая стояла у лестницы, увидела это, и сердце ее сжалось.

По указу Панагама, Роберта легла на стол, ее крепко связали ремнями и надежно зафиксировали голову. Обезболивающее зелье начало действовать, девушка успокоилась и расслабилась, сердце стучало мерно, приятная тяжесть сомкнула веки. Дин растопил воск, и когда тот уже начал застывать, алхимик толстым слоем залепил глаза Роберты, чтобы они не пострадали. Дин наклонился и шепнул ей на ухо заговор, девушка тут же провалилась в глубокий сон.

Панагам начал с зубов. До этого момента он потратил два дня, чтобы сделать слепки, и вытачивал зубы из прожженного мрамора вместе с алмазной пылью и хитиновым порошком из панцирей прибрежных крабов. Зубки получились аккуратные, ровные и белоснежные. Алхимик вставил в рот Роберты распорку и разложил на столе рядом необходимые инструменты: скальпель, молоточек и миниатюрной дрелью. Бонни, не выдержав зрелища, вышла из помещения. Панагам не торопился, он аккуратно ввинчивал новые зубы прямо в кость, они становились на место, и выглядели так, будто всю жизнь там росли. Дин сидел, глубоко дыша, ногой непрерывно выбивал беспокойный ритм.

— Пошел вон, сопляк, — не отрываясь от работы, проговорил Панагам, — без тебя справимся.

Дин послушно вышел. Смотреть на эту сцену у него больше не было сил, а он знал, что это только прелюдия. Он поднялся по лестнице, и столкнулся на первом этаже с Бонни.

— Не могу это видеть, — пожаловался Дин.

— Я тоже.

Они помолчали, разглядывая огонь одинокой свечи.

— А я бы все равно хотела выйти в море, — задумчиво проговорила Бонни, — почему вы стали пиратом?