Раиль Шариф - Уравнение Куфу

– Все, разговор окончен. Ну, ты, качок хренов, живо руки на руль. Иначе я его башку разнесу. Быстро!!! Чтоб я видел твои руки.

– Ты пожалеешь! Макаронник чертов, – гневно процедил Сальваро, кладя руки на руль.

Держа на мушке голову Крейса, Джордано другой рукой закрыл кейс.

– Концерт окончен, господа. Не пора ли по домам! На горшок и спать.

Неожиданно Джордано резко ударил рукоятью револьвера Сальваро, точно в сонную артерию.

Здоровяк взбрыкнул и, теряя сознание, откинул голову за спинку кресла.

– Пусть поспит, пока я не уеду. А ты молись, чтобы на меня даже кирпич не свалился. Моя смерть или пропажа приведут полицию к твоему порогу.

– Что ты задумал? – в первый раз за всю беседу Крейс перешел на «ты».

– Ты забыл, какая у меня специальность? – Джордано выбрался из джипа и, захлопывая дверцу, добавил: – Моли Бога, старик!

…Лишь усевшись за руль бьюика, он расслабился.

"Я бы мог и не красть диск, – думал Джордано, разворачивая машину в сторону дома. – Я бы мог сделать баш на баш – компромат на компромат. Но вот деньги… Пятьдесят штук на дороге не всегда валяются".

Однако дело было не в деньгах – они лишь были оправданием. Глубоко в душе Джордано впервые в жизни считал себя трусом, ведь он использовал собранный на старика компромат не как ответное оружие, а как прикрытие к отступлению.

ВСЕ ПРОИЗОШЛО ТАК, КАК ДОЛЖНО БЫЛО ПРОИЗОЙТИ. ДЖОРДАНО НЕ ЗНАЛ, ДА И ОТКУДА ЕМУ БЫЛО ЗНАТЬ, ЧТО ПОСТУПИЛ ТАК, КАК ПРОДИКТОВАНО ВСЕВЫШНИМ. А ВСЕВЫШНИЙ ГОТОВИЛСЯ К БИТВЕ! ОН РАССТАВЛЯЛ НА ШАХМАТНОЙ ДОСКЕ СВОИ ФИГУРЫ. ЕСЛИ БЫ ДЖОРДАНО ЗНАЛ, ЧТО НАХОДИТСЯ НА ШАХМАТНОЙ ДОСКЕ, ДА ЕЩЕ В КАЧЕСТВЕ ПЕШКИ, ТО НИ ЗА ЧТО БЫ НЕ ПОЕХАЛ ДОМОЙ, НО СУДЬБА ЕГО БЫЛА ПРЕДРЕШЕНА. ПЕШКИ ВСЕГДА ПРИНИМАЮТ ПЕРВЫЙ УДАР НА СЕБЯ…

Джордано уже миновал городское кладбище и подъезжал к поселку Мон-Флери, когда его взгляд привлекла южная вершина трехглавого горного массива Три Брата. На высоте семисот метров виднелся поставленный кем-то очень давно белый крест – пятиметровый, собранный из двойных деревянных реек.

Фосфорически-лунный свет ложился на крест мягко, а радужный ореол вокруг него пульсировал в такт биению сердца Джордано: сперва спокойно и размеренно, как песнопение григорианских монахов, затем бешено увеличиваясь в ритмах, наводя тревогу и ужас.

…Итальянец не помнил, как загнал в гараж бьюик и прошел в дом. Он держался за сердце и, как рыба, выброшенная на берег, жадно глотал воздух. Сердце не выдерживало ритмов и вот-вот было готово остановиться. Он чувствовал приближение смерти.

ОНА ДЫШАЛА ЕМУ В ЗАТЫЛОК.

Он остановился посреди комнаты, освещенной маломощной лампочкой ночника. Неожиданно неведомо откуда воздух наполнился нестерпимо гнилостным смрадом.

– Это смерть, – еле слышно вздохнул Джордано.

– Да, это я, – трижды разнеслось по комнате стереоэффектом.

Джордано обернулся и в полумраке комнаты увидел горящие ядовито-зеленым огнем ГЛАЗА СМЕРТИ… Затем Джордано рассмотрел и самого человека.

– Это вы? – его удивлению не было предела.

– Никогда не бери чужие вещи, – сухо произнес человек.

– Но как вы догада…

Глухой удар в солнечное сплетение заставил Джордано замолчать, но звуки стягиваемой с него кожи переросли в инфернальный крик, а через минуту комната наполнилась запахами свежей крови и теплого мяса.

Спустя полчаса в спартански обставленной комнате одного из домов в районе Пуэнт-Ларю Крейс Митчелл вываливал на стол горсть кварцевых радиомикрофонов. В народе их попросту называют «клопами». Все найденные подслушивающие устройства работали на частотах в диапазоне 138–140 MHz. По роду своей деятельности Крейсу были известны подобные «зверушки», как никому другому. Он знал их все частотные характеристики, достоинства и недостатки. Однако предположить, что попадется на собственный крючок, не мог. Поиски следящих устройств заняли двадцать минут. При помощи специального прибора в абсолютной тишине Крейс и Сальваро просканировали весь дом. Они нашли один кварцевый телефонный ретранслятор и семь радиомикрофонов, работающих от девятивольтовой батареи. Джордано поставил одного «клопа» даже в туалете, и Крейс мысленно поблагодарил его за выбор именно кварцевых «клопов», потому что их сигнал невозможно принимать на бытовых приемниках. В ином случае все соседи в радиусе ста метров стали бы свидетелями интимного пускания ветра.

Заговорчески переглянувшись с Сальваро, Крейс сгреб со стола на пол «клопов». Затем подошвами ботинок они их тщательно растоптали. Однако начать разговор в помещении Крейс все-таки не решился и вывел товарища в глубину сада.

– По-моему, это все. Но береженого бог бережет. Болезненно держась за голову, Сальваро утвердительно кивнул.

– Вы абсолютно правы. Он придурок еще тот. Чуть мне голову не проломил.

– Это твое первое крещение, малыш. У русских по этому поводу есть поговорка: – голова не жопа, завяжи и лежи. А Джордано никуда от нас не денется. Остров маленький, а у нас руки длинные.

– Все-таки кончать его нужно. Кто его знает, что он насобирал на нас.

– Не на нас, а на меня. Ты со мной лишь второй день. Собирайся. Поедешь сейчас к нему. Разузнаешь то, что он наскреб на меня. Заберешь компромат. В крайнем случае, предложишь денег. И постарайся без кулаков, как я тебя учил. Вежливость – одна из главных отмычек в нашей профессии. Я за всю свою жизнь никого не ударил и воровал с улыбкой на лице. Люди всегда подчинялись моему слову. Как говорят русские, и кошка любит доброе слово. Не справишься, отзвони. Приеду. Покажу, как нужно работать. Вперед.

Проводив Сальваро, Крейс вернулся в дом и вынул из кармана компьютерный диск. Включил компьютер, вставил в дисковод. На экране возникло знакомое изображение. Странные линии и круги – содержимое диска – образуя сложный рисунок, переплетались, меняли проекцию и выстраивались в строгую логическую цепь. Желание заполучить этот компьютерный диск было одним из заветных за последние три недели.

…Крейс переступил порог своего пятидесятилетия, но, вопреки седине в бороде, обладал крепким здоровьем. На острове Маэ он входил в первую десятку «жеребцов», за что и получил нарицательное имя «Казанова». Креолки бегали за новоиспеченным «Казановой» табунами, осаждали его дом и делали все возможное, чтобы занять в его сердце достойное место. В вопросе секса Крейс никому не отказывал. Нередко он доводил женщин до такого экстаза, о котором на острове мог не знать только глухой.

Между тем к кладовым своей души этот человек никого не подпускал – в них было много тайн, раскрытие которых ему грозило казенными харчами, в худшем случае – смертной казнью.