Артем Квашников - Власть Тени (СИ)

Он снова попытался встать и, на этот раз, удалось лучше. Полуэльф перевернулся на живот, подсунув под себя руки, и попытался подняться на руках. Правая рука подломилась, болезненный стон нарушил лесную тишину. Теперь он почувствовал дикую боль в локтевом суставе этой руки. Это не из‑за неудачной попытки встать, однозначно, но до этого он не замечал боли. Рука вывихнута, в этом сомнений нет. Надо что‑то с этим делать. Но что?

Он застонал от безысходности. На глаза накатили слезы, и полуэльф зарыдал. Кто‑то раньше говорил ему, что слезы унимают боль, но на самом деле легче ему не стало. Парень горько усмехнулся. Ирония судьбы. Теперь не хотелось плакать, хотелось смеяться. Почему, он не знал, все же голову ушиб, вот и накатило.

Закончив душевные терзания, он встал, опираясь на левую руку. На этот раз ему таки удалось. Только теперь Иллиан обратил внимания на свою левую штанину, она была в крови. Опираясь плечом о дерево, он аккуратно приподнял штанину и с огромным трудом сдержал болезненный стон. Ему стоило всей выдержки и вернувшихся сил, чтобы удержаться и снова не упасть.

Кожа ноги немного ниже колена была содрана чуть ли не до кости. Штанина прилипла к ране и, пытаясь поднять ее выше, он не сдержался и закричал. Закричал от боли не столько физической, как душевной. Интересно слушать истории о том, как великие герои в сверкающих доспехах находят выход с заведомо безвыходных ситуаций. На деле же все получается иначе. Парень семнадцати лет слабо тянул на рыцаря, а ситуация для него была чуть меньше чем патовая.

Ладно, надо взять себя в руки, тут не поможешь душевными терзаниями. Он посмотрел под ноги в поисках ветки, которая сошла бы за костыль. Одна показалась подходящей. Подняв ее, попытался на нее опереться. Палица захрустела, но выдержала. Иллиан удовлетворенно вздохнул и пошел в сторону видневшегося просвета.

Шаги отдавались сильнейшей болью в каждой клеточке тела. Если бы не его упрямство, то давно уже упал бы на месте. Но он шел, не обращая внимания на боль. Не всякий взрослый мужчина выдержал бы такое испытание, а юнец, только вышедший из детского возраста, стиснув зубы, шел вперед.

Неизвестно, как он смог заметить этот просвет, если до него было немногим меньше четверти лиги. С такого расстояния невозможно заметить, что лес впереди расступается, но ему это каким‑то чудом удалось. Чудом ли?

Прошел он эти четверть лиги более чем за час. Такое малое расстояние и за такое долгое время. Но дошел. Сердце выпрыгивало с груди, он дошел! Осталось еще несколько шагов, и он выйдет на тракт. А там можно подождать встречный караван и попроситься к ним. А когда доберется до первого же поселения, решит, что делать дальше.

Сделав последние шаги с леса, он остановился. Палица сама вылетела с руки. Вид у полуэльфа был ошарашен. Невзирая на боль, он упал на колени и, стуча кулаками о землю, зарыдал. Это не был тракт. Всего лишь большая поляна посреди леса. И снова ни следа людей.

Высокая трава нигде даже не была примята, нет даже следов диких зверей, лишь оглушающая всепоглощающая тишина. Настолько давящая, что начало казаться, будто он оглох. Произнес несколько слов. Нет, все нормально, но такая тишина не свойственна лесу. Она закладывала уши, сводила с ума. Ни шороха, ни свиста ветра, ни шелеста листьев. Только он. Будто лес был мертв.

От такой мысли он невольно поежился. Ему стало страшно. До этого он не задумывался над этим. Здесь он и умрет. Не от клыков диких животных, не от стали меча людей или нелюдей, а от боли и голода.

Внезапно накатила дурнота, и его скрутило в рвотных позывах. Он не знал, когда последний раз ел, желудок исторгал желчь. Спустя несколько минут полуэльф пришел в себя, вытер ладонью слюни. Внутри была пустота. И утомляющая слабость. Он завалился на спину и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, стояла уже ночь. Тьма была настолько кромешной, что поднеся руку к самому лицу, он не заметил ее. Не может же быть так темно, не к добру это.

Он поднялся и с удовольствием заметил, что боли не было. Пошевелил правой рукой, с локтем было все в порядке, будто и не было вывиха. Может все это ему приснилось? Или это на самом деле сон? Верить, конечно же, хотелось в первое. Нога тоже абсолютно не болела. Он поднял штанину, но из‑за темноты все равно не смог ничего увидеть. Лишь провел рукой по ноге, там, где была рана. Ничего не чувствовалось. Точнее чувствовалось, то, что с ногой было все в порядке, ни следа раны. Так ведь не бывает, значит все, что с ним произошло ранее, было не более чем сон. Но сон нереально реалистичный.

Он удовлетворенно улыбнулся, весело хмыкнул и решил осмотреться. Но тьма было кромешной, хоть глаз выколи. Иллиан поднял голову вверх и остолбенел. Там тоже была тьма. Беспроглядная, всепожирающая тьма. Ни луны, ни звезд, только кромешная чернота. Он в ужасе начал руками ощупывать свое лицо. Как бы ни абсурдно было, но он боялся, что глаза не на месте. Убедившись, что все в порядке, полуэльф облегченно вздохнул.

Он успокаивал себя тем, что это лишь сон, но если сон это, значит, он спит там, на поляне, посреди леса. И его накрыло что‑то сильно похожее на смесь паники и ужаса. На глаза накатили слезы, но он все же смог себя сдержать. Ведь это его сон, невероятно реалистичный, но от этого он не переставал быть сном. Несколько мгновения он постоял, делая максимально задумчивым лицо и, сразу же, увидел себя. Иллиан весело улыбнулся, потерев руки. Если это его сон, значит, все чего он пожелает, сбудется. И в тоже мгновение до него дошло. Он видит себя со стороны! Но сразу же себя успокоил, это ведь сон, а здесь такое возможно.

Внезапно совсем рядом послышался шорох. Иллиан встрепенулся, мышцы сами пришли в боевую готовность. Он развернулся на звук и увидел другого человека. Предательски екнуло в груди, он впал в ступор. Человек был одет в длинный черный плащ полностью скрывающий его. Без капюшона, но с очень высоким воротником, так, что было видно лишь его глаза. Черные, страшные глаза. И они смотрели прямо на него. Сначала угрожающе, потом в глазах промелькнул интерес, а потом уже даже насмешка. Еще бы, ведь увидев незнакомца, Иллиан замер, как истукан, открыв рот, то ли собираясь что‑то сказать, то ли решив померить челюстью расстояние до пола.

— Не стоит меня бояться, — нарочито спокойно, даже могло показаться нежно, произнес пришелец, — если бы я хотел причинить тебе вред, то ты бы меня даже не заметил.

Что‑то такое волшебное было в его словах, что подействовало успокаивающе. Может не совсем он поверил незнакомцу, но страх ушел, мышцы стали его слушаться, и мысли пришли в порядок.

— Как тебя зовут? — Снова заговорил пришелец.

Иллиан было открыл рот, чтобы ответить, но в то же мгновение остановился. Имя. Простой вопрос, но почему‑то ответ на него пришлось искать. Он погрузился в свои мысли. Ничего. Пустота. Не только имя, но и прошлое, родители, друзья, вся его жизнь. Будто ее и не было. Только теперь до него это дошло. Он забыл все. Все прошлое стерлось с его памяти.