Вадим Друзь - Сателлит Его Высочества

— По-моему, Тони, ты слишком торопишь события: пока что речь идет только о комнатных цветах и ни о чем более…

— Ну, нет, барон — не скажите! Значимость этого события может оценить только тот, кто хорошо знает характер моей дорогой сестрицы. А потому — на штурм, мой барон! Фортуна любит смелых — так всегда говорит наш король!

— Вы не представляете, барон, как я рада вас видеть! — выпалила Лючия, едва они поздоровались и, тут же запнулась, по-видимому, уличив себя в излишней горячности, — я имею в виду, что в отсутствие садовника только вы один можете помочь спасти мои цветы…

— Конечно, конечно, Лючия — все, что в моих скромных силах!

— Надеюсь, у вас еще остались бабушкины секреты? Я была просто поражена результатом вашего совета: фиалка не просто ожила — она никогда еще не выглядела так великолепно!

— Ну, право, не знаю, что еще может вспомниться, я ведь запоминал их бессознательно. Однако, существует еще одна возможность им помогать. По всей видимости, детство, проведенное среди цветов, не прошло для меня бесследно, и тогда установилась некая связь между мной и растениями. С тех пор замечено, что они заметно приободряются, когда я их касаюсь, двигаю. А если еще и шепчу им что-то утешительное, они начинают хорошеть — просто на глазах.

— Так, давайте же, пошепчите им скорее! — чуть не захлопала в ладоши Лючия, но тут же спохватилась и вспомнила о роли радушной хозяйки, — Только прежде, позвольте предложить вам чашку кофе: я вам сварю на спиртовке, — правда, теперь из ее голоса исчез всякий энтузиазм.

Максим, собираясь ответить, посмотрел ей в глаза и только теперь заметил, какого они необычного цвета — очень темного фиолета:

— Так вот, почему вы так любите фиалки… — помимо воли произнес он.

Стало заметно, как щеки девушки залил румянец, и в разговоре возникла неловкая пауза.

— …Кхм, — сумел прервать ее Грей, — Лючия, давайте убьем сразу двух зайцев: вы займетесь приготовлением кофе, а я тем временем буду осматривать цветы?

— Давайте, — неестественно тихо ответила юная баронесса и с видимым облегчением удалилась в угол комнаты, в котором стоял столик с необходимой кофейной утварью.

Максим, начав от окна, где размещалась уже выздоровевшая фиалка, стал поочередно обходить все цветы в гостиной. И, всякий раз, шепнув цветку заклинание, невольно обращал взгляд на их хозяйку, стараясь делать это незаметно.

Довольно высокого для девушки роста, Лючия была лишь на полголовы ниже его самого и при этом поражала своей гибкостью, прямо-таки кошачьей грацией. В то же время в плавных ее движениях ощущалось присутствие силы.

«Вот она, женщина-кошка с фиолетовыми глазами. Интересно, куда же я в прошлый раз смотрел? На „важный объект“, что ли? Ведь так, за работой, можно и самое главное пропустить. А что, фраерок, похоже — кранты тебе. Такую уже не забудешь. Да и не хочется. Хочется совершенно даже обратного: мне б такую… А кто мешает? А никто пока. И пусть кто попробует — отвинчу головушку-то. …Во раздухарился, самое главное препятствие — это она сама. Хотя, что такое там принц говорил про крепость Тауфф и ворота без штурма?.. Может, правда? Хорошо бы. Главное, на самотек не пускать. Как там говорит наш король? Во — „Фортуна любит смелых!“ Так что — вперед и с песнями, пока эта самая фортуна лицом повернута — потом ведь локти себе по плечи изгрызешь, да поздно будет…»

Плавное течение его мыслей было прервано протяжным возгласом удивления:

— Баро-он!.. — Лючия, изваянием застыв у кофейного столика, округлившимися глазами озирала комнату.

«Во, дурр-рак! Я же задержку на заклинание не поставил! Ох, надо выкручиваться…» — Макс от досады на себя даже зубами скрипнул.

А выкручиваться было надо, потому, что комната теперь походила на оранжерею: все цветы, разом наполнившись соками и расправив листья с лепестками, стали намного крупнее и ярче, чем прежде.

— Что вас так встревожило, Лючия? — придав лицу недоуменное выражение, участливо спросил Грей.

— Я не могу понять, как такое возможно?!.

«Фу, как это гнусно — врать такой девушке…»

— Ох, Лючия, я, наверное, малость перестарался. Мне слово заветное известно, по наследству досталось, вот, как лучше хотел, я даже не знал, что такой результат может быть…

— Максим… Это — чудо!..

— Лючия, Лючия, у вас кофе сейчас убежит! Спасайте скорее!..

Всё наконец пришло в движение, кофе был спасен, дрожащей от волнения рукой разлит по чашкам и поставлен на столик, а сама баронесса опустилась в кресло рядом. Макс, принимавший активное участие в этом действии, занял место напротив.

— Вы меня поразили до глубины души… — Лючия, все еще находясь под впечатлением, продолжала блуждать взглядом по совершенно преобразившейся комнате.

— Да это случайно получилось, не вгоняйте меня в краску, — вяло парировал Максим и решил, что сейчас самое время сменить тему.

— Лючия, я человек при дворе новый, так может, вы меня просветите? Мне, когда я был на аудиенции у короля, показалось, что Его Величество чем-то сильно опечален. Если это не является личной или государственной тайной, то не могли бы вы мне сказать — это действительно так, или только шутка моего воображения?

Баронесса несколько мгновений помолчала, переключая внимание на вопрос Грея, а потом удивленно подняла брови:

— А вы, что, не знаете?

— Я ведь недавно здесь, Лючия… — укоризненно напомнил ей Макс.

— Ах, да… Ну, если вкратце, то король тоскует по супруге, которая полтора года назад вдруг бесследно исчезла. Предпринятые поиски, ни тогда, ни к сегодняшнему дню, результатов не дали. Король ее очень любит и тоскует безмерно. Тони тоже часто подвержен приступам грусти, но он моложе и ему проще отвлечься. Очень загадочная и печальная история…

— Действительно, загадочная, — задумчиво согласился Максим, — а скажите, Лючия, у нашего короля есть серьезные враги?

— Серьезные? Пожалуй, что и нет. Король Фредерик VI по праву считается мудрым и славным королем — тех соседей, с которыми не смог придти к согласию, он победил. Теперь Талания — самое крупное королевство в окружении более мелких и дружественных. Они связаны договорами о взаимопомощи и такое положение, похоже, всех полностью устраивает. Так что явных серьезных врагов по всей видимости-то и нет. А тайные? Ну, кто может знать? На то они и тайные…

— А в окружении короля все ли настроены доброжелательно? Тоже никто на врага не похож?

— Стал бы он таких в своем окружении терпеть, как же! Хотя… я раньше как-то не задумывалась, вот сейчас ваши вопросы подтолкнули: есть одна особа, которую я затрудняюсь как-то определить. Маркиз Бертольд Кабри. Когда он появляется при дворе, а это, к счастью, бывает нечасто, вокруг него сразу же возникает какое-то напряжение, ощущение неискренности, что ли. Даже его общение с королем, которое сведено до минимума, выглядит натянутым. А с остальными он так и вообще — груб, заносчив и лицемерен. Был случай даже, когда его за это вызвали на дуэль.