Анастасия Сыч - Ученица темного мага

Слабо горели свечи, погружая комнату в легкий полумрак, но было заметно, что и здесь царят любимые цвета Алмаза — черные и белые.

— Что‑то случилось? — Инесса была в халате, выглядела сонной.

Я подошла к ней, бесстрашно ступая на разосланную по полу шкуру белого волка.

— Я только уточнить хотела, сколько смысла имеет вера твоим обещаниям?

— Ты о чем? — осторожно спросила двуликая, сменяя облик на Энн.

— О револь… — девушка быстрым движением заткнула мне рот ладонью, я от неожиданности и увернуться не подумала.

— Молчи, я поняла, — она приблизилась ко мне, сосредоточенно сияя своими пронзительно — синими глазами. После сея напряженной тишины, на красивом личике отобразилось глупое недоумение.

— Упсс, — издевательски протянула я, убирая ее руку. — Что‑то не получается?

— Как ты это сделала? — Энн растерянно сделала шаг назад.

— Долгим и упорным трудом. Встреча с тобой подстегнула меня к самосовершенствованию. Как видишь, неплохо получилось.

Облегчение и закономерное самодовольство распаляло желание похвастаться.

— Так какого ты так вела себя утром, будто боялась моей силы? — двуликая чуть ли не рявкнула. — Могла бы сразу поделиться собственной крутостью.

Вот уж здорово она выбрала тон и слова, чтобы убить во мне всякое желание расписывать свои таланты.

— Револьвер, Энн. Я, конечно, теперь, с одной стороны понимаю твои опасения. А вдруг о твоем незаконном оружии прознал бы Лэйр Сартер. Он так чувствительно относится к техномагии, чую, настал бы конец вашим приятельственным отношениям.

— Не уверена, что не настал бы конец моей жизни. Но если ты забыла, нас все равно связывает контракт, ты не можешь ничего ему рассказать.

— Я могу намекнуть, это как раз та тема, на которую намекнуть возможно и в рамках контракта.

— Только ты этого делать не собираешься.

Энн успокоилась, смотрела на меня раздражающе уверенно. Не желая трепыхаться с бесполезными оправданиями или извинениями. Так, что я чувствовала себя маленькой глупой девочкой, рядом с самой всезнающей и всепонимающей тетей во всем мире. Так, что каждое мое обвинение, каждая капля обиды оказывалась только наивным подростковым выпендрежом. Так, что я ощущала себя такой мелочной, пакостной гордячкой. И никакого ментального воздействия. Энн это просто не нужно.

— Нет.

Разве я могла ответить по — другому?

Лэйр Сартер вошел в комнату, когда закрывая дверь за Тори, двуликая вновь обратилось Инессой. Женщина резко развернулась, встретившись взглядом с темным магом, горько улыбнулась.

— Проклятье, — медленно подошла к кровати и взобралась туда с ногами.

— Револьвер? — Сартер призвал стул и сел напротив, подперев подбородок руками. — Но ты не беспокойся, не обвиняй девочку. Я бы и не заметил ничего, если бы в голове не вертелся постоянно этот список.

Темный маг помахал перед Инессой листком, найденным в доме чанорского изобретателя.

Двуликая прикрыла глаза и беззвучно рассмеялась.

— Вот же проблемка, да? В который раз твои приятели попадаются на незаконной для вашего Ордена деятельности. Не находишь, что это такие толстые намеки судьбы?

— Предпочитаю считать это просто иронией. Зачем тебе это нужно, Инесса? Понимаю, выгодно, полезно, но так рисковать в твоем случае?

— А разве ты кому‑то сказал? И скажешь? А может ты наконец‑то передумал, Лэйр. Увидел насколько это бессмысленно, что это романтические фантазии, которыми Сонджий запутал тебе голову в юности, а ты до сих пор не можешь от них избавиться.

— Не надо считать, будто я жертва ментальной магии, Инесса… Я знаю намного больше, чем ты, понимаю и вижу намного больше.

— Тогда почему ты вечно сомневаешься?

— Завтра в Алмаз приезжает Саш Дайтеш! — безумно счастливый голос моей знакомой эльфийки заставил подавиться луковым супом. Хотя с таким вкусом он ничего другого и не заслуживал.

Мэль, под руку с все еще простуженным Саэлем, бесцеремонно прервала мой обед в полюбившейся за три дня в Алмазе маленькой таверне напротив театра. Облаченная в очередное короткое кружевное платье с убийственно узким корсетом эльфийка села на свободный стул напротив меня, оставив парня уныло нависать над столиком.

— Все еще болеешь? — игнорируя девушку, повернулась я к Саэлю. Тот преувеличенно тяжко вздохнул:

— Чувствую себя самым несчастным эльфом на свете. При моем дурацком организме мучиться придется еще декаду минимум.

Организм, а в том числе и структура, у Саэля и вправду был дурацкий — непереносимость большинства зелий и заклинаний, постоянные аллергии и пониженный иммунитет. Хотя были положительные моменты: многие чары, нацеленные причинение вреда, также на него не действовали.

Среди эльфийской четверки, именно с Саэлем я сдружилась. Действительно сдружилась, а не так как с Эйзом, или Леной с Артином. Тогда всегда оставалось чувство недоверия, отстраненности, слишком большого несходства характеров и образа жизни. С Саэлем, в принципе, это несходство тоже было, но за пару дней и полдюжины разговоров он стал мне весьма симпатичен.

— Эй, ты слышала, что я сказала? — возмущенно привлекла внимание к своей особе Мэльен.

— Да — да, скоро ты встретишься со своим кумиром. Ах, Саш Дайтеш! Автор шедевральных пьес «Дух изо Льда», «Мелодия разбитой надежды» и «Превращение», создатель величайшего цикла «Возвращение к истокам», но, самое главное, он тот арохе, что приведет Таэрру к новому счастливому будущему! — ох, от собственных восторженных слов дыхание перехватило. Скептический взгляд умерившей пыл эльфийки приятно грел душу.