Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Девушкам на рынке делать нечего, — заявил Пуррт. Но поднялся визг, его чуть на лоскутки не пустили. Неожиданно Пуррта поддержала Линда.

— Летят только заинтересованные лица и Ктарр. Ктарр летит заместителем римма, то есть, меня. Рыжим надеть ошейники. Скандалы нам не нужны.

— Мне надо купить продуктов на праздничный стол, — возмутилась Поваррешка. Линда согласилась взять двух девушек. Итого — девять пассажиров. Четверо в машине, пятеро на байках. Байки у меня, Прронырры, Линды, Марты и Мухтара. Туда долетим с комфортом. А назад?

Я достала звонилку и позвонила Шурру. Обещал отпроситься. Линда увидела, что я звоню, и тоже кому-то позвонила. В общем, парни приоделись в лучшее, что прихватили с театра, и мы всей толпой отправились на рынок. В железном доме остались только Стас и хозяин.

Не успели приземлиться перед помостами работорговцев, как Прронырра кричит во всю глотку:

— Парртук! Я тебе покупателей привел.

Услышав про покупателей, к нам тут же потянулись продавцы. Не знаю, как, но сразу определили, что сегодня главная в нашей компании Линда. А парни разбежались к помостам выбирать себе подруг. Мухтар с Петром переглянулись и пошли "ломать им кайфы" едкими замечаниями. Думаете, Поваррешка с подругой пошли за продуктами? Как же! Тоже с парнями девушек смотрят, ехидными намеками перебрасываются.

Линда присела на край одного из помостов и завела беседу с продавцами. Откуда товар, да какие цены. Я встала слева от нее, а Марта — справа. Еще рявкнула на хозяина помоста: "Не стой за спиной!" Тот сразу отошел.

Продавцы рассказали, что последние два года привозных рабынь мало. Но много молодых сельских девушек, проданных за долги отцов. Служба оросительных каналов подняла цены на воду, но в долг дают без ограничения. И первые три года возвращать долг не требуют. Зато потом… Разорилось много крестьянских хозяйств. Землю за бесценок скупают кланы Главы Службы оросительных каналов и Главы Службы пахотных земель.

Но голода не будет. Потому что земли вновь засеяны. Эти кланы организуют большие богатые хозяйства, а на полях работают рабы. Рабы работают хорошо, потому что в большинстве своем это те самые селяне, что жили на этой земле. И хозяева обещают, что за хорошую работу позволят им выкупить себя и землю.

— Как же, позволят… — сказала мне Линда по-русски. — Но голодать не дадут. До поры, до времени. Потом запрут амбары и устроят голодный бунт. На волне бунта сменят власть.

— Слушаюсь, госпожа! — сказала я Линде с поклоном. — Я быстро!

Линда сначала настороженно прищурилась, потом улыбнулась. А я побежала к своему байку, достала звонилку и рассказала о всем услышанном папе.

— Спасибо, дочь, — сказал он. — Значит, среди кланов, претендующих на мой пост, нет единства. Это хорошо для нас и плохо для них. Ты умница, Миу.

Я побежала к Линде и по-русски пересказала разговор ей.

— Стас будет в восторге, — она притянула меня к себе и чмокнула в нос. После чего вновь вернулась к беседе с продавцами, не обращая на нас с Мартой внимания. Неожиданно с неба спустился Шурр на голубом байке, веселый и оживленный. Линда радостно приветствовала его, а я поклонилась, положив ладошки на плечи. Это чтоб он понял, что я на службе. Но он все равно притянул меня к себе и шлепнул по попе. Начали возвращаться парни с отобранными девушками и помощниками продавцов. Четыре девушки серые, две рыжие. Четыре довольны, одна серая дуется и одна плачет. Все — рослые, сильные крестьянские девушки. Марта предупреждала парней, выберут дохленьких, сами за них работать будут. Но не думала, что парни к этому всерьез отнесутся.

Тут к нам подошли ювелир с женой. А за ними, с корзинками в руках, Берра с Террой. На обеих богатые ошейники и хорошие платья. Линда тепло с ними со всеми поздоровалась. Я опять поклонилась, положив ладошки на плечи, а Марта широко улыбнулась и помахала рукой.

— Нам на рынке сказали, что прилетела целая стая железных птиц без крыльев. Я сразу понял, что найду тебя здесь, — весело начал ювелир. — Знаешь, ты была абсолютно права, — продолжил он громким заговорщицким шепотом, который слышали все в округе.

— В чем?

— Как бы богато или бедно ты ни наряжался, о тебе судят по тому, как одеты твои рабыни! — и первый зафыркал. Продавцы поддержали, а я удивленно открыла рот. Вот почему нас так наказывали во Дворце за грязную или небрежную одежду. Осмотрела себя, ахнула и побежала к байку. Сменила простой ошейник на такой же, как у Терры, с двумя рубинами. Хорошо еще не прилетела в ошейнике с кольцом.

Заметив перемену, Линда с ювелиром улыбнулась а продавцы заржали в голос. У меня от стыда даже ушки опустились. Грубияны!

Но тут вернулись Прронырра с Поваррешкой, и внимание переключилось на них. Прронырра выбрал себе черную как ночь девочку на полголовы ниже себя. То есть, совсем мелюзгу. Девочка плакала, тихонько подскуливая, и размазывала по лицу слезы.

— Вижу, все в сборе, — объявила Линда. — Кто хозяин, с кем расплачиваться?

Так, как девушек парни набрали с разных помостов, продавцов оказалось четверо.

— Так не пойдет. Прронырра, кого ты мне рекомендовал?

— Его, — заявил нахаленок, указав пальцем. — Зовут господин Парртук.

— Значит, так. Торговаться со всеми я не буду. Ты, — ткнула пальцем в Парртука, — платишь им, я плачу тебе. И поторопись.

Продавцы удивились, но спорить не стали. Торг пошел. Меня Линда послала к байку за ошейниками. Я принесла семь штук. Ошейники серийные, как у Татаки, с двумя мелкими камешками, но красивые. Линда раздала ошейники парням. Девушки, увидев их, обрадовались. Все, как одна, сделали вывод, что рабыни черной работы такие не носят. Только черная малявка продолжала плакать. Линда подхватила ее и усадила себе на колени.

— Прронырра, почему себе такую маленькую выбрал?

— Если я дылду вроде этой возьму, — кивнул на одну из девушек, — она старухой станет, пока я подрасту.

Девушка ахнула, и все рассмеялись.

Подошел Парртук, назвал цену. Линда вынула из кармашка маленький полотняный мешочек, вытряхнула из него на ладонь крупный ограненный рубин.

— Хорошо, что ты здесь. Оцени, — протянула рубин ювелиру.

— Госпожа моя, нельзя так разбрасываться драгоценностями, — принялся ворчать тот, внимательно изучая камень.

— Камни легче золота, и места меньше занимают, — хмыкнула Линда.

— Я не могу купить этот камень, я не беру с собой на рынок столько денег. Но могу дать рекомендательное письмо с оценкой камня, — через минуту произнес ювелир.

— Сколько же он стоит?

Ювелир отвел продавца в сторону и прошептал на ухо. Как я ни прислушивалась, не услышала.

— Госпожа, я не могу принять у тебя этот камень. У меня нет денег на сдачу, — огорчился тот.