Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

Когда возвращаюсь в столовую, за столом идет веселая, оживленная беседа. Сначала о том, как девушки устроили гонки на байках, и чем это кончилось. Потом — о коварном плане Миу пригласить Шурртха как самого тяжелого. Затем разговор переходит на турнир по бильярду, и Мухтар обещает научить Владыку играть в эту игру. Тут входят женщины, счастливые и чем-то очень довольные. Особенно — Миу и рабыня. Марта садится рядом со мной на ковер, а Линда руководит рабыней и Миу. Меняются блюда, вновь наполняются кубки.

— Миу, где ты пропадала, когда была нужна хозяину? — строго спрашивает Фаррам, но глаза его смеются.

— Дерзкая рабыня получала наказание от хозяина за неподобающее поведение. Теперь рабыня прощена и хозяин на нее больше не сердится.

— Тяжело ли было наказание?

Ушки прижаты, хвост вокруг левой ноги. Миу — само послушание.

— Хозяин заставил моржевать дерзкую рабыню.

— У нас такого наказания нет, — удивляется Владыка. — В чем его суть?

Публика уже вовсю веселится. Только Шурртх и Линда чем-то озабочены.

— Это когда тебя ставят в глубокое корыто под струю холодной воды, — объясняет Миу, активно жестикулируя. — Хозяин так наказывает рабыню только когда она очень-очень провинится.

Закрываю лицо руками, чтоб не смеяться в голос. Метод форсированного выведения из состояния истерики Миу решила считать наказанием. Логика железная — раз наказана, значит, прощена. Отсюда — бурная радость. Жизнь продолжается, можно снова хулиганить.

— Сколько же раз ты моржевала?

— Сегодня второй… Бестолковая рабыня больше не будет… Она исправится.

Эту фразу встречаем дружным хохотом. Смеется даже серая рабыня.

— Теперь партию в бильярд? — предлагает Мухтар. Владыка смотрит на меня. Чуть заметно киваю.

— Такова наша воля, — произносит Владыка. Поднимаемся и идем в коридор Вчетвером вытаскиваем из кладовки массивную крышку бильярдного стола и прислоняем к стенке. Мухтар выносит четыре толстые, тяжелые деревянные ножки и ввинчивает в гнезда. Но играть еще рано. Мухтар кладет на середину стола металлическую пластину, а на нее — шар. И, регулируя высоту ножек, добивается отсутствия перекоса. На свет появляется набор шаров и деревянный треугольник. Для обучения выбираем правила русского бильярда, как самые простые. Все шары одного цвета. Кто первый положил восемь шаров в лузу — тот и победил. Смутно припоминаю, что эта разновидность русского бильярда называется Американка. Такая вот история с географией.

Первую партию Мухтар играет один, объясняя правила и тонкости. Вторую играет с Шурртхом. Затем Фаррам тренируется в ударах битком по прицельному шару. И лишь потом начинается игра. Впрочем, тоже тренировочная, так как Мухтар часто достает забитый шар и показывает варианты ударов.

Миу тем временем водит подругу по всему дому и хвастается чудесами. Подруга, кстати, лет на десять старше ее. Странно это.

Фаррам проиграл Мухтару и Петру, но выиграл у Стаса. Теперь очередь Шурртха. Предлагаю Владыке экскурсию по дому, но он выбирает экскурсоводом Миу. Это понятно — хочет остаться наедине с дочерью. Впрочем, серая рабыня тоже увязывается за ними. Видимо, боится нас. Даже Шурртха.

Когда Миу уводит отца хвастаться байком, девушки, воровато выглянув за дверь, со смешками переносят свернутый в рулон ковер из столовой в гостевую комнату. Через некоторое время выходят, гордые собой, и присоединяются к турниру. Надо понимать, декорации к серьезному разговору подготовлены. А у Шурртха появляется шанс избежать последнего места.

Вскоре появляется Фаррам. Рабыня и Миу ластятся к нему с обеих сторон.

— Не пора ли нам поговорить о главном, друг мой? — интересуется он. Плавным широким жестом указываю на дверь гостевой каюты. Обогнав нас, Миу спешит открыть ее.

Упс… Ковер на полу и столик из красного дерева с подпиленными ножками на положенном месте. Но нет подушек для сиденья.

— Девочки, быстро верните подушки на место. Они сейчас в столовой.

Миу заглядывает в комнату, округляет в испуге глаза и исчезает со скоростью ветра. Серая рабыня спешит за ней. Вспоминаю, Кррина, ее зовут Кррина.

— Здесь ты живешь? — интересуется Фаррам, с интересом осматривая помещение. — Миу показывала мне другую комнату.

— Здесь мне полагается жить по статусу. Но не приглянулась мне эта комната. Слишком большая, пустая и какая-то вычурная. За стенкой комната поменьше и поуютнее. А раз я сам себе начальник, могу позволить жить там, где захочу.

Появляются Миу, Кррина с подушками и Линда с подносом. Две подушки кладутся у столика, для нас, остальные разбрасываются в художественном беспорядке неподалеку. Бокалы, кувшинчик вина, блюдо с риктом, блюдо с сухариками переносятся на столик. Кррина окидывает взглядом сервировку, наполняет бокалы, чуть сдвигает блюда и покидает комнату походкой танцовщицы, покачивая бедрами. Линда фыркает, глядя ей вслед, обнимает Миу за талию, и обе выходят, синхронно виляя попками. Мда, без долгих репетиций такое не освоить.

— Кажется, я ошибся с выбором наставницы для Миу.

— Время свое возьмет. Пусть развлекаются пока молоды, — ухмыляется Фаррам. — Спасибо, что взял на себя заботу о моей дочери.

— Прошу простить сцену, что устроила утром Миу. Я хозяин дома и в ответе за все, что происходит в его стенах.

— Напротив, я очень доволен, — перебивает меня Фаррам. — Такие моменты придают остроту и вкус жизни. Малышка не годится в дипломаты, но решила сразу две мои проблемы.

— Какие же?

— Кррина теперь не только наложница, но и доверенная рабыня. Я не верю женщинам, но верю женскому чутью своей дочери.

— А вторая проблема?

— Я нашел мать для своего будущего наследника.

— О-о-о…

В следующий час узнаю очень многое о системе передачи власти в государстве. Если кратко, то правитель должен подготовить преемника — сына или внука. Наследником сын или внук считается после достижения десяти лет. Но занять трон может лишь по достижении двадцатилетнего возраста. Пока наследник не подрос, правит регент. Обычно это сам правитель или лицо, им назначенное.

Оставить страну или провинцию без наследника — позор для правителя. Жизнь наследника священна. Покушение на жизнь наследника — тяжелейшее преступление. На время расследования отменяется презумпция невиновности, действует презумпция вины. Иными словами, любой, на кого падет подозрение, может быть брошен в застенки и замучен до смерти в ходе допросов. Независимо от социального положения. Жизнь регента также священна. Закон ясно дает понять, мальчиков и регентов трогать — себе дороже. Убирать конкурентов желательно еще младенцами. Странный закон, но что-то в этом есть. Планировать государственный переворот за десять-пятнадцать лет до часа Х — надо быть очень терпеливым политиком.