Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

Села поудобнее, любуюсь. А каналокопатель круг закончил и прямо через облако пыли поехал. Бунтари его пропустили, посовещались, закрыли лица масками из ткани, выстроились в цепь и вошли в облако пыли. Но уже не на рысях, а шагом. Если думают утомить машину, то зря надеются. Каналокопатель может всю пустыню несколько раз переехать, если не сломается. Ой, а вдруг сломается? Что тогда будет?

Каналокопатель выехал из густого облака пыли, развернулся и назад в него въехал, навстречу цепи всадников.

— Что сейчас бу-у-удет… — мечтательно произнес Шурр.

— Ничего не будет. Разбегутся как крысы, — возразил Пуррт.

Не разбежались. Или разбежались не все. Внизу раздались такие жуткие крики боли, что я зажмурилась и уши зажала. Шурр выругался нехорошими словами.

А каналокопатель начал утюжить то, что скрылось под облаком пыли, неожиданно поворачивая и пуская вперед себя струю песка.

— Скоро уцелевшие захотят вернуться в оазис, — произнес Пуррт. — Этого допустить нельзя.

— Вдвоем нам их не сдержать. Летим в оазис, возьмем отца, спросим, кто еще луком владеет, — предложил Шурр.

— Да без разницы, владеет, не владеет. Пусть своим видом пугает.

— Тоже верно! Шесть стрелков — не два стрелка.

Развернулись и на полной скорости умчались к оазису. Я подняла байк повыше и взглянула на каналокопатель. Из облака пыли с разных сторон выбегали сарфахи, скакуны и пешие воины. Как насекомые из-под… Не знаю, из-под чего, но очень похоже! Пешие тут же пытались поймать и успокоить сарфахов без всадников. Развернула байк и помчалась в оазис.

Когда села, Шурр уже кончил объяснять боевую задачу. Дядя Трруд уселся на байк позади рыжей девушки, вертелся и проверял, удобно ли будет пускать стрелы из лука. Оказалось, сидя не удобно, удобно только стоя. Я подбежала к ним, достала из бардачка ремни безопасности, заставила пристегнуться обоих.

— А ты и на самом деле научилась командовать, — удивился дядя Трруд. И пристегнулся. Но не так, как положено, а за скобу, за которую руками держатся, чтоб можно было в полный рост вставать. А потом как рявкнул командным голосом, словно на плацу:

— Все, кто пойдет в бой, обязаны привязаться к машинам! Миу, покажи остолопам, как это сделать. Быстро!

Когда дядя Трруд командует, даже главный полицейский слушается. Он, кстати, арбалетом разжился.

— Господин, где ты взял оружие? — удивилась я.

— Видишь шатер бунтарей? Там еще что-то осталось.

Я посмотрела на шатер. Из него выходили чиновники, нагруженные оружием. Как же, останется после них… Побежала к остову той палатки, в которой лежал ящик с охотничьими ножами. Ничего с ними не случилось. Ящик обгорел, а внутри все цело! Застегнула ремень на поясе, повесила на него два ножа. Чем я хуже Пуррта? Моя мать была воином!

Взялась покрепче за ручки и потащила ящик с ножами к байкам. Он тяжелый! Волоку пячась, ругаюсь про себя. Зато парни сразу оценили, похвалили. Мелочь, а приятно, как Марта говорит.

У моего байка самый молодой из чиновников возится. За спиной — два арбалета висят. Увидел меня — и, не говоря ни слова, повесил на меня два колчана со стрелами. Хоть бы разрешения спросил! Подтянула ремни, чтоб колчаны по попе не били. А парень подсовывает четыре копья под скобу на сиденье, за которую руками держатся. Это что, мы на древках копий сидеть будем?

— Стой, не торопись! — поднимаю сиденье, достаю ошейник со свежими прибамбасами. У меня в запасе всего два ошейника осталось: с кольцом и парадный. Конечно, я выбрала парадный!

— О-о-о! — оценил парень.

Шурр на нас посмотрел — и тоже к шатру за копьями побежал. А за ним и остальные.

— Взлетаем! — командует дядя Трруд.

Только Шурр и Пуррт сами байками управляют. Остальные это девушкам доверили. А из девушек одна я в ошейнике. Зато в каком!

Опомнилась, достала из бардачка планшетку, включила запись со всех регистраторов, координаты которых не дальше ста метров от меня. Есть такая умная команда, ее, наверно, один Стас знает. Посмотрела, сколько каналов пишу — мой ошейник, шесть байков, три орнитоптера и два костюма. Ничего не понимаю! Потом разберусь…

Поднялись на пятьсот метров. Горизонт распахнулся, видно далеко-далеко. Каналокопатель уходит на северо-запад, и его никто не преследует. Слабый ветер сносит облако пыли. Бунтари вытряхивают из одежды песок и собираются в кучу. Несколько всадников отлавливают сарфахов и скакунов без наездников.

— Многовато их уцелело, — огорчается Пуррт. Я достала планшетку, связалась с ретранслятором, навела оптику на бунтарей и нажала кнопку "статистика". Тут же появились цифры — количество сарфахов, скакунов и воинов.

— Двести девяносто семь бунтарей, — сообщила Пуррту.

— Ну ты, сестренка, даешь!

— Рыжий, это не твоя сестренка, это моя сестренка, — усмехнулся Шурр.

— Вечно вы, серые, накладываете лапу на самое лучшее.

Бунтари тем временем выстроились в колонну по пять в ряд и двинулись в сторону оазиса. Неторопливо так двинулись, чтоб пешие в конце колонны не отстали. Как мы и предполагали, бунтари направились в оазис. Сначала я не понимала, почему нас никто не замечает, потом догадалась. Солнце у нас за спиной. Никто не хочет смотреть на солнце.

— Выстраиваемся в линию и преграждаем им путь, — скомандовал дядя Трруд. — Шурр, ты скажешь им, чтоб в оазис не ходили. Они попробуют тебя убить. Не дай им этого сделать.

— А если они не захотят меня убивать?

— Сделай так, чтоб захотели.

— Понял, папа!

Мы выстроили байки в линию, опустились на уровень всадника сарфаха и замерли в ожидании. Нас тут же заметили, но колонна не изменила ни направления, ни скорости. Я настроила планшетку на передний регистратор байка Шурра и сделала звук погромче. Когда до колонны осталось двести шагов, Шурр вылетел на переговоры. Колонна остановилась.

— Вам запрещено входить в оазис, — громко произнес Шурр, выхватил меч и провел по песку линию в десяти шагах перед скакуном стратега. — Любой, кто пересечет эту линию, будет убит.

— Кто это сделает?

— Те, кто перед тобой. Кто остались верны владыке. Мы уже казнили стратега девятого легиона и его прихлебателя. Заодно обезглавили два клана.

— Хочешь сказать, ты лично убил стратега?

— Нет, эта честь выпала не мне. Я прикрывал спины тех, кто это сделал.

Вот хвастунишка! Спины он прикрывал. Дышал мне в ухо и смотрел через плечо, что я с планшеткой делаю.

— Люблю молодых наглецов. Хочешь стать моим ординарцем? — неожиданно предлагает стратег.

— У меня встречное предложение. Хочешь стать моим рабом?

— Очень жаль, что ты отказался. Убить его!

Дальше все произошло за долю вздоха. Байк Шурра рванулся вперед, прямо на скакуна стратега. Стрелы, предназначенные Шурру, пролетели у него за спиной. Скакун стратега взвился на дыбы. Байк Шурра тоже встал дыбом и пошел вертикально вверх. Шурр успел полоснуть мечом по горлу скакуна стратега. Несколько стрел отскочили от железного днища байка, другие пролетели мимо. А Шурр, набирая высоту и скорость, вел байк прямо над колонной, словно специально подставляя себя под выстрелы. Но все стрелы пролетали мимо или ударяли в байк. Пять вздохов — и Шурр уже недостижим для стрел. Разворачивает байк и летит к нам.