Александра Лисина - Пламя для дракона

Этому смерчу нельзя было противиться. Он срывал на своем пути все преграды. Не замечал, как от его прикосновения у меня прерывается дыхание. Не чувствовал, как с каждым мгновением у меня все больше цепенеет тело и замедляется сердце. Он просто налетал, когда хотел, за несколько секунд вымораживал до костей, а потом так же внезапно отступал, оставляя после себя ощущение пустоты и слабое, ничего не меняющее чувство протеста.

Когда лорд-директор, наконец, насыщался, он всегда отходил на шаг, задумчиво к чему-то прислушиваясь. Его глаза в этот момент как-то по-особенному блестели и приобретали расчетливое выражение. Как у волка, вынужденно оторвавшегося от поедания сочной туши, а теперь раздумывающего, не откусить ли еще.

Правда, второй глоток он пока делать не рисковал - наверное, для этого я слишком бледно выглядела. Лорд Эреной просто кидал на меня внимательный взгляд, наверняка проверяя, сколько осталось, после чего спокойно отворачивался и продолжал объяснение с того же места, на котором закончил.

Как я выдержала первые, самые трудные дни, честно говоря, не знаю. Постоянный озноб заставлял меня чувствовать себя совсем больной. Ощущение бесконечного, вездесущего холода сводило с ума. У меня каждый вечер перед сном стучали зубы, а поутру я иногда не могла удержать кружку в сведенных судорогой руках.

Наверное, от отчаяния меня удержала лишь мысль, что это - не навсегда. Что когда-нибудь мучения оправдаются, и я смогу дать достойный отпор любому позарившемуся на меня магу. Лорд Эреной до того наглядно показал, что именно меня ждет, что никаких сомнений не осталось: как бы я ни брыкалась, но рано или поздно меня все равно превратят в живой сосуд с драгоценной влагой, к которому будет припадать любой, кто окажется сильнее. Любой, кому только понадобятся мои силы. Всю жизнь, до самой моей смерти. И от этой участи не спасут ни дворцы, ни деньги, ни поклонники... никакие богатства и титулы. За таким даром, как у меня, всегда будут охотиться. И я всегда, везде, куда бы ни направилась, буду рисковать оказаться пойманной в ловушку и навечно запертой в чьих-то роскошных покоях. Если, конечно, не наберу достаточно сил, чтобы этому воспротивиться.

Поэтому я стойко терпела чужие прикосновения, молчала, когда становилось особенно туго, и ни разу не высказала то, что я думаю о способе питания инкубов. Свое слово лорд Эреной сдержал - мое драгоценное здоровье от его набегов не пострадало. Небольшая слабость, остававшаяся после "глотка", к утру проходила сама собой. Руки со временем все же отогревались. Внешне я тоже никак не изменилась. Ну, разве что бледности на лице добавилось. Что же касается остального тела, то на него, вопреки моим опасениям, так никто и не позарился, а на обильном трехразовом питании, которым меня неожиданно облагодетельствовали, даже тот суповой набор, который я стеснялась разглядывать в зеркале, выглядел уже не так устрашающе.

Постепенно ритм новой жизни стал для меня привычным. Ощущение постоянного холода со временем притупилось. Одиночество, которое я и раньше меня не особенно раздражало, совсем не давило. А скрашивающий мои вечера Рэн, ради которого я не ленилась прогуляться до зала с картинами, и вовсе сделал его незаметным.

Мало-помалу я приспособилась даже к тому, что меня регулярно пьют, как дорогое вино. И вроде бы даже нашла положение, в котором холод ощущался не так остро. Обычно для этого было достаточно сжаться в комок, заранее напрягая все мышцы, успеть задержать дыхание и, желательно, крепко зажмуриться. Тогда колючие льдинки ранили изнутри не так сильно. Сам "глоток" казался не таким уж долгим. А мучительное оцепенение после него спадало гораздо быстрее. Особенно если перед этим я плотно обедала и укутывалась в мех от пяток до бровей.

Рэн, правда, все равно не верил, что мне не больно, и каждый раз, когда я его выпускала, придирчиво обнюхивал с ног до головы. Лишь убедившись, что Пламя все так же сильно и его хватает на нас двоих, он успокаивался и, свернувшись клубком, позволял мне исследовать свое большое тело, которое, признаться, вызывало у меня огромный интерес.

- А вот скажи, - однажды поинтересовалась у него я. Как раз после того, как закончила теребить покорно предоставленные крылья и взялась за чешую на шее. - Мое Пламя и то, что называют емкостью души, это одно и то же?

"М-м-м... нет, - не открывая глаз, отозвался дракон, которому, кажется, понравилось, когда его чешут. - Пламя нельзя разделить на части".

Я хмыкнула.

- Творец же как-то смог?

"Человеку до Творца... впрочем, некоторые все равно пытаются".

- Получается, то, что у меня забирает лорд Кай, к Пламени отношения не имеет?

"Ни малейшего. Он берет лишь твои жизненные силы. А Пламя горит для меня всегда".

- Как у вас все сложно, - посетовала я, протирая очередную чешуйку рукавом. Все равно дракон призрачный. Да и я тут не во плоти, так что испачкаться мне не грозит. А ему приятно. - Тогда мне не надо беспокоиться, что он тебя обделит. Хотя сам лорд-директор считает иначе и, между прочим, утверждает, что Пламени вовсе никакого нет. И что это - не более чем легенда.

"Лорд-директор не так много понимает в драконах, как ему бы хотелось, - проворчал Рэн, приоткрывая один глаз. - Люди вообще странно к нам относятся. Напридумывали себе всяких глупостей, ограничили себя каким-то рамками... даже Всадников специально обучать начали, хотя изначально никто из нас в этом не нуждался".

- Ага! - торжествующе воскликнула я. - Значит, существование Всадников ты все-таки признаешь!

Дракон недовольно фыркнул.

"Вынужден признать, потому что переупрямить вас невозможно. Вы упорно будете разделять то, что неразделимо, и не поверите, если вам сказать, что вы неправы".

- Ну хорошо. Кто же такие, по-твоему, Всадники? И какое отношение они имеют к драконам?

"Разве вам об этом на уроках не рассказывают?" - ехидно прищурился Рэн, но я только отмахнулась.

- Они сами ничего толком не знают. Твердят, что Всадник - это призвание. Всадник - это потребность души. Что стать Всадником может лишь избранный... но никто не сообщает, почему! Трудно поверить, что дело только в Звездных тропах! Вон, круольцы, можно сказать, свои изобрели, но это не сделало их Всадниками! И магия, как говорят, тут ни при чем! Может, тогда дело все-таки в Пламени? А, Рэн? Вдруг, наличие Пламени и есть то, чем должен обладать Всадник для того, чтобы его выбрал дракон? Вдруг мы просто по-разному называем одно и то же? Смотри, как хорошо все складывается...

"Нет, - сухо отозвался дракон, закрывая глаз. - Ничего не складывается. И никак. Потому что ты - не мой Всадник, Хейли. И никогда им не будешь".

- Почему? - огорчилась я. - Разве ты откажешься меня покатать?