Штефан Руссбюльт - Долина Граумарк. Темные времена

Народ туннельных карликов не то чтобы славился своим великим мужеством. По правде говоря, они стояли в этом отношении на одной ступени с овцами. Однако иногда они могли превзойти самих себя, когда не знали, с чем имеют дело. Туннельные карлики появлялись на свет и учились только тому, что встречалось в ближайшем окружении. Не слишком много знаний, поскольку обычно они проводили жизнь в угольном погребе, кладовой или кухне. Из-за этого они не знали большинства опасностей, существовавших за пределами дома, и обращались с ними довольно-таки необдуманно.

Туннельный карлик сделал то, что делают с воинственной кошкой, если у нее случается приступ дурного настроения. Не боясь, он шел прямо на нее, терпеливо выслушивал шипение, а затем перетянул ее ивовым прутом.

Поскольку рвач был раза в три больше обыкновенной кошки, карлик, судя по всему, решил, что удар нужно нанести посильнее. Он изо всех сил ударил животное прутом по морде. Визжа от боли, поражаясь наглости противника, рвач прыгнул в подлесок и исчез.

Рубиния как раз встала на ноги и вытерла кровь с глаз. С удивлением уставилась на туннельного карлика, стоявшего прямо перед ней.

— Ты не Еловый, — удивленно заявила она.

Карлик оглядел свои руки, повертев ими из стороны в сторону, затем бросил взгляд на свои ноги.

— Нет, я не еловый, — ответил он. — Я грязно-коричневый.

— Это верно, — невесело, но с облегчением рассмеялась Рубиния.

Дождь шел с самого раннего утра. Мило и Бонне в какой-то момент оставили попытки остаться сухими. К данному моменту они вымокли до самого исподнего, их обычно кудрявые до плеч волосы сейчас свисали прямыми толстыми прядями или прилипали к лицу. Одежда и на скорую руку собранные рюкзаки напитались водой, словно губки, превращая в мýку каждое движение.

— Интересно, дождь когда-нибудь прекратится? — ныл Бонне.

Это были его первые слова за последние несколько часов. Они шли полночи, размышляя над тем, что в действительности произошло в Дуболистье и, в первую очередь, почему. С рассветом им стало ясно, что ноги унесли их гораздо дальше, чем увели разговоры. От своих проблем они не убежали, но хотя бы, по крайней мере, так они надеялись, удалось убежать от людей, которые были виноваты в… ну, что это было, несчастный случай, стечение неудачно сложившихся обстоятельств, недоразумение? Нет, это стоит называть иными словами, не иначе как резней. После которой они были единственными выжившими. Два брата-полурослика с весьма сомнительной репутацией.

— Дождь смоет наши следы, — заявил Мило.

Возмущенный его словами Бонне остановился.

— Ты так говоришь, как будто мы — двое бессовестных и подлых убийц, пытающихся скрыться.

Мило тоже остановился и обернулся к своему младшему брату.

— Дом, из которого мы ушли, полон трупов. Мы сбежали, и другие будут нас преследовать. Поправь меня, если я ошибаюсь, но, не считая слова «убийцы», ты описал ситуацию совершенно верно.

— А вот и нет! Мы не бессовестные. Нам довелось стать свидетелями того, как члены совета набросились друг на друга. Мы просто испугались, поэтому и сбежали.

— Сказал он, когда под ним распахнулась ловушка, — добавил Мило, впрочем, без привычной веселости в голосе. — Когда-нибудь они нас поймают и попытаются допросить. С учетом того, что у нас рыльце в пушку, нам никто не поверит.

— Тогда почему ты бежишь? — поинтересовался Бонне. — С тем же успехом ты мог остаться в Дуболистье.

— Я не бегу. Мейстер Гиндавель послал меня в Рубежный оплот. Такова была его последняя воля, и я ее уважаю. И если нам повезет, наши соседи, друзья и родные тем временем найдут другое объяснение случившемуся.

Бонне понурился.

— Значит, судя по всему, я единственный, кто бежит.

Мило пошаркал обратно к брату и обнял его за плечи.

— Мейстер Гиндавель сказал, что я должен поискать в Рубежном оплоте нашу мать. Может быть, она все же жива. Может быть, нас усыновили. Откуда я знаю? Ты же тоже там был, слышал, что он сказал. Строго говоря, он отправил в путь нас обоих. Но сначала мы решили зайти к тете Рубинии. Нам не помешает иметь союзника. Кого-нибудь, кому мы сможем рассказать о том, что произошло.

Бонне глубоко вздохнул.

— Думаешь, она нам поверит? Она была на похоронах матери. Не может ли быть, чтобы ты ослышался или что мейстер Гиндавель имел в виду что-то другое? Он ведь умирал.

— Это мы выясним, — твердо заявил Мило, и в голосе его сквозила убежденность. — Но сначала нам нужно к тете Рубинии. Она была единственной, кто поверил тогда, что мы не били окон в храме.

— Но это ведь сделали мы, — с ужасом произнес Бонне.

— Ну ладно, возможно, я привел плохой пример, тем не менее, она была единственной, кто встал на нашу сторону, да еще зная, что это сделали мы. Значит, в этот раз ей будет легче встать на нашу сторону.

Мило по-братски хлопнул Бонне по плечу.

— Да ладно тебе, до Вороньей башни уже совсем близко, и если мы будем так брести и дальше, то станем первыми полуросликами, которые утонут посреди леса. Мне кажется, что у меня между пальцами уже отрастают перепонки.

Мило пытался делать вид, что его практически не расстроила смерть членов совета. Особенно мейстера Гиндавеля. Как бы там ни было, они были не просто советом Дуболистья, но и друзьями, знакомыми, соседями и друзьями, ну или хотя бы просто хозяйкой магазина тканей. Бонне, судя по всему, чувствовал примерно то же самое, но к тому же его терзало сознание того, что вишневая косточка стала причиной развязавшейся трагедии.

Бонне и Мило прекрасно знали дорогу к башне чародея. Они бывали здесь дюжину раз, если не чаще, с тех пор как их тетка поступила в услужение к волшебнику Отману. Рубиния была чем-то вроде точки опоры в их семье. Ей не раз удавалось убедить своего брата в том, что неприятности, которые постоянно происходили с Бонне и Мило, являются неотъемлемой частью взросления двух боггаров и совершенно нормальны. Скоро станет понятно, попадет ли под это определение происшествие в зале советов Дуболистья.

По прикидкам Мило до Вороньей башни было еще добрых две мили. Хотя дом мага находился не на прямой дороге между Дуболистьем и Рубежным оплотом, но в любом случае дорога была надежной. Отман позаботился о том, чтобы путешественники могли свободно передвигаться между городами, не боясь диких животных или существ похуже, которые водились в Скрюченном лесу. По крайней мере, так говорил он сам, и редкие происшествия, случавшиеся обычно по вине самих прохожих, подтверждали его правоту. С точки зрения Мило Отман был странным типом. Волшебник ценил знания превыше всего остального в жизни, даже выше завтрака или обеда, что для полурослика было очень и очень странно. Кроме того, Отман был очень приветлив и всегда готов помочь, хотя производил впечатление полурослика не от мира сего. Мило был знаком с очень немногими волшебниками, но по рассказам знал, что Отман представляет собой не единичный случай, а является скорее типичным представителем своей гильдии. И в целом был чем-то вроде доброго духа этого леса.