Штефан Руссбюльт - Долина Граумарк. Темные времена

Она быстро обернулась назад, чтобы посмотреть, как дела у ее попутчиков. Пепельный сидел, прислонившись к боковой стенке, и со скучающим видом рассматривал девушку-полурослика, которая, вцепившись в борт повозки, время от времени поглядывала назад, проверяя, нет ли преследователей.

— Как тебя зовут? — спросила незнакомку Рубиния.

— Ода, — коротко ответила та.

В этот миг жгучая боль пронзила бедро Рубинии. Ее задел болт, оставив в ноге рваную рану. Ткань вокруг раны в мгновение ока пропиталась кровью. Болт торчал в козлах на расстоянии пяди от полурослика. Древко показывало прямиком на склон. Рубиния обернулась и посмотрела туда, откуда прилетела стрела. Вздымавшиеся по обеим сторонам лощины откосы пестрели всеми оттенками серого, черного и иссиня-черного.

«Гномы отлично ориентируются здесь», — осознала Рубиния. Тропа, по которой они шли через Скрюченный лес, петляла, огибая скалистый ландшафт, словно речка. Пешком же можно было сократить путь, если хорошо знать эту местность.

Затрещали ветки, зашелестела листва. Преследователей не было видно, но они явно приближались.

— Вперед, Мальвин! — крикнула мулу Рубиния. — Покажи им, на что ты способен.

Ей как никогда хотелось, чтобы животное понимало ее. Но чтобы избежать недомолвок, она взмахнула хлыстом, придавая мулу необходимое ускорение. Мальвин запрокинул голову, фыркнул и перешел на легкий галоп. Оду и Пепельного начало швырять по всей повозке.

Но все понукания и нахлестывания не помогли. Гномы обогнали их. В слабом свете луны Рубиния увидела, как в пятидесяти шагах перед ними подлесок на краю тропы расступился, и оттуда на дорогу вышли две массивные фигуры, загораживая дорогу.

Рубиния крепче сжала хлыст и щелкнула им Мальвина по заду. В старом муле нашлось гораздо больше сил и выносливости, чем можно было предположить по его внешнему виду. Все громче и громче стучали тяжелые подковы по лесному грунту, отбивая свой собственный боевой ритм.

Боевых коней годами тренировали врезаться в ряды воинов. Некоторым животным так и не удавалось преодолеть страх перед препятствием, они сворачивали раньше или вставали на дыбы и сбрасывали наездника из седла. Судя по всему, на дрессировке животных можно было отлично экономить, используя вместо них старых мулов. Может быть, Мальвин не увидел этих гномов или же оказался просто упрямее бородачей — в любом случае он, не сворачивая, несся на барьер из стали, костей и плоти.

Умению останавливать конных атакующих воинов учили на первом же занятии. Лошади представляли собой легкую цель, их легко было опрокинуть точно направленным ударом, не считая, конечно же, тяжело вооруженных боевых скакунов, на которых ездили рыцари. Однако остановить повозку — это совсем другое, если не хочешь, чтобы тебя переехали или раздавили.

Жаль, конечно, но это не входило в число великих тайн полуросликов. Гномы тоже сообразили, что делать. Оба бородача отпрыгнули влево и вправо от дороги, показав при этом изрядную прыть. Мальвин от испуга встал на дыбы, как дикая лошадь, которую впервые объезжают. Затрещали деревянные спицы, когда тяжелый топор гнома вонзился в тяжелое колесо, едва не сорвав его с оси. Повозка покачнулась и слетела с лесной дороги в заросли. Рубиния рванула поводья, едва сумев вернуть повозку обратно на дорогу, причем ее пассажиров едва не выбросило назад. Когда Рубиния снова смогла контролировать повозку, прямо рядом с ней возник темный силуэт. Судя по всему, один из гномов сумел на полном ходу вскочить на повозку и вцепиться в козлы. И тем, что полурослик была еще жива, она была обязана исключительно тому обстоятельству, что гному нужны были обе руки для того, чтобы удержаться и не упасть.

Рубиния сделала все для того, чтобы преследователя могла спасти только третья рука. Прямо из зарослей ежевики, плюща и папоротников она направила повозку в кусты с другой стороны дороги.

Вплотную прижавшись к боковой стенке, гном предпринял попытку перекатиться назад, в кузов. Колючие ветки ежевики трепали и рвали его одежду, царапали кожаный нагрудник.

Судя по всему, Ода тоже заметила безбилетного пассажира. Лежа на спине, она принялась пинать гнома обеими ногами. Бородачу не оставалось ничего другого, кроме как терпеть удары. Ему по-прежнему нужны были обе руки, чтобы держаться за повозку. Однако два сильных удара мотыгой гном вынести не смог. Руки соскользнули, он не удержался и рухнул в сухой куст бузины у дороги, ломая ветки. Треск напомнил звуки брошенного в огонь сырого хвороста, который тут же поглощает жадное пламя.

Рубиния еще раз хлестнула Мальвина. Если немного повезет, оба гнома не настолько быстро встанут на ноги, наконец-то отстанут от повозки и прекратят преследование.

Надежда полурослика окрепла, когда они выбрались на возвышение, ведущее к выходу из лощины. Насколько она помнила, прямо за ним был довольно длинный участок прямой дороги, который хорошо просматривался со всех сторон. Там преследователи не смогут держать нужный темп. Она совсем забыла о том, что между возвышенностью и прямым участком есть еще довольно узкий поворот, где лучше притормозить. Рубиния успела придержать поводья как раз вовремя, чтобы не слететь с дороги и не врезаться в одну из скал. Повозка слегка накренилась, одно колесо повисло в воздухе. Рубиния инстинктивно перенесла вес. За спиной слышались испуганные вопли пассажиров. Ода резко вскрикнула, в то время как Пепельный удовлетворился оханьем.

Повозка прошла поворот на одном колесе, снова обрела равновесие и пошла ровно. Рубинию мотало из стороны в сторону по козлам. Ей с большим трудом удалось усидеть ровно. И на миг ей даже показалось, что у них получилось. А затем повозка с грохотом врезалась в корень толщиной в руку, вымытый дождем. Поврежденное колесо сложилось пополам, как сухой цветок-фонарик. Мир вокруг слетел с катушек. Мул взревел и опрокинулся навзничь. Повозка налетела на него, развернулась и опрокинулась. Треск ломающихся осей и хруст досок смешался с паническими криками и заполнил собой ночь.

Рубиния не могла сказать, потеряла ли она сознание, но если и так, то это произошло всего на миг. Она лежала лицом на мокрой холодной земле. Что-то тяжелое упиралось ей в спину и мешало подняться. Рана на ноге адски болела.

Маленький кожаный остроносый ботинок появился прямо у нее перед лицом, он стоял в жалких остатках лужи. Запахи кожи и пота заглушали даже природные запахи. Из туфли торчала крохотная и серая, как камень, нога.

— Помоги мне, Пепельный, — прохрипела Рубиния. — Меня привалило.

Туннельный карлик остановился, но вместо того, чтобы выполнить ее просьбу, потянул свой кожаный мешочек, который берег как зеницу ока на протяжении всей поездки.