Кирилл Довыдовский - Выбор Необычных (СИ)

В «день молчания» между собой приходилось общаться с помощью жестов.

За ночь перед «днем лабиринтов» внутренние коридоры Ордена таинственным образом перестраивались, обрастая проваливающимися полами и населяясь заклятьями щекотки.

В «день поцелуев» каждый встреченный внутри на пути человек удостаивался поцелуя вне зависимости от пола, возраста и кустистости бороды.

О «секретном дне», также известном как «день секретов», в Ордене ходили самые разные слухи, и никто не мог в точности сказать, какие из них правда, а какие нет.

В этот же раз членов Ордена ожидало нечто принципиально иное. Слово «праздник» подразумевало, что в этот день госпиталь не пополнится ни одним больным. Из большого зала совещаний, занимавшего весь второй этаж одного из корпусов, вынесли большой овальный стол, заменив его десятком небольших. В одном из углов наскоро собрали помост для музыкантов, но большая часть помещения все равно осталась свободной. Двери, выводящие на балконы, сняли с петель и унесли, та же участь постигла большинство окон. Чтобы внутри не стало слишком холодно, к вечеру уже довольно многочисленные маги Ордена должны были развесить в воздухе гроздья огненных шаров, что позволило бы также решить и проблему освещения. Библиотеку, то есть весь первый этаж, на этот день решено было закрыть. К балконам наскоро пристроили лестницы, а праздничную зону расширили за счет наколдованной Кравеном рощи, зеленым кругом огибающей все здание.

На одни сутки Орден полностью забивал на выборы. Утро и значительную часть дня все его члены готовили на кухне, расставляли посуду на столах, развешивали под потолком большого зала зоотропные фонарики с шевелящимися изображениями, прятали скамейки в магическом кустарнике. Ловили разбежавшихся по всему комплексу белок, сажали их на деревья и вновь отправлялись ловить, как только они разбегались. Шили костюмы. Ни разу за ночь не сомкнув глаз, Уголек вдвое увеличил количество участвующих в празднике людей, нарисовав на самой большой стене зала еще один зал — в точности такой же. В самой его глубине горел камин, в воздухе парили сгустки магического пламени, сияли улыбки на лицах наряженных в платья девушек, кружились в танце пары, играл прекрасную мелодию оркестр. На одном из балконов, почти незаметный на огромном рисунке, виднелся одинокий силуэт девушки. Бокал в ее руке давно опустел. Она смотрела на ночное небо, в котором вот–вот должна была погаснуть звезда…

— Красиво.

— Верно, — Санея оторвала взгляд от картины. — Можешь расстегнуть верхнюю пуговицу.

Лока только пожал плечами в ответ. Потянувшись, она сделала это сама. Костюм брату очень шел.

— Это для красоты, — пояснила девушка.

— Я так и понял.

— Дамы и господа! — раздался голос. — Минутку внимания!

Лока и Санея повернулись. Зал к этому моменту успел наполниться людьми, большинство из которых узнать можно было, лишь внимательно приглядевшись. Беспризорники и рабы, несчастливые дети и неудавшиеся самоубийцы, гладиаторы… Люди, не подошедшие обществу, а потому идеально подходящие для того, чтобы возвыситься над ним.

Санея неожиданно поняла. Конечно, Сайте не нужен был никакой праздник. Бокалы с вином, разговоры ни о чем, не слишком удобная одежда… Бессмысленная ерунда в ее глазах. Она хотела, чтобы каждый на секундочку остановился и увидел себя. Санея уже замечала среди собравшихся эти взгляды, полные удивления, — как люди совершенно внезапно понимали, где оказались и как поменялась их жизнь.

— Дамы и господа! — повторил Минглон, когда все посмотрели на него. — Я безумно счастлив находиться здесь, среди вас! Отныне сегодняшний день провозглашается Днем Ордена! Поздравляю вас и спасибо!

Мгновение спустя зал ответил ему дружным ревом.

Официантами работали по очереди. Точно так же имелось три группы музыкантов, сменявших друг друга раз в полчаса. День успел перейти в вечер, принесший свежесть и свет повсюду зажегшихся магических огней.

Сначала Санея прошла полный круг с Улной, потом с Торотином и с Карандашиком. И ничуть не устала. Она не заметила, чтобы Клиф с кем–то танцевал, но совершенно точно видела его в зале. Санея не думала о том, чтобы в чем–то признаваться ему, да и не знала уже, чувствовала ли к нему хоть что–то. Просто это была возможность, которую глупо упустить. Неправильно было бы с ним сегодня не потанцевать…

— Я все сделал.

— Что сделал?.. — не обратив внимания на то, кто к ней обратился, переспросила она.

— То, что ты просила.

Санея наконец узнала голос.

— Лем? — произнесла она удивленно. — Но когда ты успел?

— Там ничего нет, — сказал он. — Дом пуст. Подвалы завалены. Все сделано основательно.

— Это точно? — обеспокоенно переспросила девушка. С какой стати Ленардину было покидать Сенат, если Лока уверен, что все должно случиться именно в городе? Или он все еще где–то здесь? — Ты уверен?

Лем не стал отвечать. Он еще какое–то время стоял рядом. Санея заметила, что он, как и все, на этот день сменил свое обычное неприметное одеяние, наверняка состоящее по большей части из потайных карманов, на праздничное. И, пожалуй, на нем оно смотрелось даже изящней, чем на Курте, к которому девушки выстраивались в очередь. Будто Лем много раз носил нечто подобное. Санее вспомнилось, как они с ним танцевали в Комиссе в особняке Своблуга. Как хорошо у него получалось.

— Лем, слушай…

— Мне пора, — перебил он ее.

— Куда?

— Есть еще дело.

— Дело? — повторила она. — Но ведь праздник! Сегодня нельзя заниматься делами!

— Кто это сказал? — переспросил он и добавил, уже уходя: — Не скучай.

Ничего не понимая, Санея осталась стоять на месте. Вот бывает же так. Что ему стоило не отказывать Ильсе? Теперь оба ходят, мучаются… Придется как–то это решить. Конечно, лучше бы Сайта поскорее вернулась, чтобы с ней посоветоваться.

Санея вышла на балкон. Видимо, от ветра с развешанных в воздухе огненных шаров срывались и уносились в темноту теплые искры. Она положила руки на парапет, вдохнула.

— Небо в ту ночь было необыкновенно ярко…

— Что? — Она обернулась. Всего в паре метров от нее стоял Клиф.

— Небо в ту ночь было необыкновенно ярко, — повторил он, сверкнув глазами. Санея тут же примолкла. — Как будто в последний раз. В такую ночь каждый, кому везло хотя бы на короткое мгновение устремить свой взгляд к звездам, мог увидеть, как падает одна из них. И загадать желание.

Клиф сделал паузу. Он смотрел на нее не моргая, ни на секунду не отрывая взгляда. Санея почувсвтовала, что смущается, но не отвернулась. Он продолжал:

— Мало кто умеет верить, потому их оказалось всего лишь трое. Тех, кто увидел звезду и сумел по–настоящему пожелать осуществления своей мечты. Первый страдал от одиночества, а потому пожелал любви — прекрасной и вечной. Второй видел собственное счастье в том, чтобы научиться делать счастливыми не кого–то одного, а всех вокруг. Третий же хотел получить возможность для себя все и всегда решать самому.