Владимир Геннадьевич - Перстень Аримана

— Графиня? — Скиталец удивлённо поднял одну бровь. Лайлла взглянула на него не менее удивлённо.

— А ты что, касатик, не знал? Среди этих твоих бесстыдниц, князь, нет ни одной простолюдинки: княжны, маркизы, графини, баронессы… Это, всё-таки, Алая Сотня, а не полк какого-нибудь короля с островов Нун.

— Что-то уж больно часто наведываются к нам подобные гости, часу не проходит… — задумчиво произнёс Скиталец.

Старая колдунья тяжело вздохнула, глянула обречённо исподлобья на Скитальца, и пояснила:

— Похоже, князь, ты до сих пор ещё так и не понял, что игра идёт по-крупному, каковы ставки и какой выигрыш ожидает победителя. Если сумеешь отстоять свою любовь, то всё будет в порядке. Ну, а если не сможешь уберечь принцессу, то ты не только потеряешь свою любимою навсегда, но и ввергнешь мир в пучину хаоса. Независимо от того, кому достанется принцесса: светлым или тёмным, результат будет один. И сроку вам, на всё — про всё, отведено лишь десять дней, — она глянула на старинные настенные часы, — теперь уже девять. Не забывай, часы Исиды начали свой неумолимый отсчёт, ну а любовь принцессы всегда стоила дорого…

— Ну ни фига себе! — раздался знакомый, слегка хрипловатый голос, — девочки, вы опять в кор-р-ридоре намусор-р-рили! — и в дверях показался Жако. Вышагивая с важным видом, он брезгливо обошёл стороной труп колдуна, боясь испачкаться в уже натёкшей лужице крови. Склонив на бок голову глянул на рукоять кинжала, торчащего в виске убитого, и присвистнул:

— Не иначе, как р-р-работа длинного. Узнаю знакомый почер-р-рк! — потом повернулся и, словно бы только теперь заметив Лайллу, заорал радостно:

— Пр-р-ривет, стар-р-рая! Какими судьбами?

— Тоже мне, молодой выискался! — проворчала колдунья, — тебе сколько лет-то?

— Двести пятьдесят тр-р-ри, а что?

— А мне — шестьдесят восемь.

— Хо! Так я до восьмисот лет лет живу, а ты до ста. Я, по ср-р-равнению с тобой — мальчишка.

— Вообще-то моё чучело ворона поистёрлось… — задумчиво произнесла колдунья разглядывая попугая, — вот подумываю, не найти-ли ему замену?

— О! Угр-р-роза сер-р-рьёзная! Я смир-р-ренно умолкаю, — и тут же взлетев на постель к Дэльфи, проворно залез под одеяло к принцессе.

— Думаешь я тебя там не достану? — засмеялась Лайла.

— Попр-р-робуй только… — глухо проворчал в ответ Жако.

Когда все отсмеялись, Низза велела:

— Девочки, соберите с них эти амулеты, они нам самим пригодятся, — и сделала уже знакомое Скитальцу движение пальцами. В коридоре тут же появилась толпа мохнатых уродцев и деловито принялсь за уборку. Влад подмигнул домовому, поцеловал Дэльфи.

— Забрать этого серого обормота?

Принцесса слабо улыбнулась:

— Пусть сидит, а будет надоедать — сама выгоню…

Жако немедленно вылез из-под одеяла, нахохлился и сердито заявил:

— И чего вы все такие сер-р-рдитые? Одна чучело из меня набить собир-р-рается, др-р-ругая — выгнать гр-р-розится. Злые вы, уйду я от вас… — он потянулся и ехидно добавил:

— Р-р-рано р-р-радуетесь. Уйду, но не сегодня.

Проснулся Влад рано и решил до завтрака сходить искупаться, благо утречко было уж очень хорошее.

— А уж потом возьмусь за этот фигов том по практической магии, волшебству и колдовству, — подумал Скиталец. Хотя какая разница между волшебниками и колдунами, он, если честно, так и не понял. И те и другие могли быть как светлыми так, и тёмными. Одним словом хрен редьки не слаще. В средние века и тех и других ждало одно: костёр святой инквизиции.

Выйдя из храма, он не спеша побрёл по дороге к морю. Вскоре донёсся шум прибоя, в который вплетались отчаянные девичьи крики о помощи. Скиталец рванул вперёд, выскочил на берег и замер: примерно в пятистах локтях от него, прямо на кромке прибоя, одна из его русалок тщетно пыталась уйти в море, но в её хвост вцепилось мёртвой хваткой жуткое чудовище. Оно походило на громадную лохматую обезьяну, но с огромной волчьей головой. Заметив Скитальца девушка отчаянно закричала:

— Влад!!!

Не раздумывая больше больше ни секунды, Скиталец сорвался с места. Нужное состояние пришло мгновенно: не пришлось даже заводить себя. Чудище оставило русалку в покое, видимо решив, что она, раненная, никуда не денется, и грозно рыча бросилось навстречу новому противнику.

В ладонях Скитальца появилось знакомое ощущение тепла, кончики пальцев стало ощутимо покалывать. Тогда он внезапно остановился, внимательно следя за приближающимся монстром. А едва тот взвился в воздух в прыжке, как Влад, тут же, неуловимым глазу движением, переместился в бок и, выбросив вперёд руку, почти коснулся раскрытой ладонью головы монстра. Грозное рычание мгновенно оборвалось жалобным визгом и тело урода грузно грохнулось на землю, и лишь задние лапы судорожно заскребли песок. Подойдя к поверженному чудовищу Влад вновь взмахнул рукой, словно нанося невидимый удар. Монстр вздрогнул и затих, а из его ушей и раскрытой клыкастой пасти полилась чёрная, вонючая кровь. Влад кинулся к девушке, на бегу почёсывая ладонь. У него всегда, после таких вот ударов, сильно чесалась ладонь.

Русалка сидела зажав руками свой хвост у самого плавника, а из-под её пальцев сочилась алая кровь.

— Лейлла?! Так ты тоже русалка? — он торопливо скинул плащ, сорвал мундир, рубашку и выхватив из-за голенища нож, торопливо распорол её на полосы и упал на колени рядом с русалкой. Та осторожно убрала руки и Влад присвистнул про себя: на её хвосте, у самого плавника, была страшная рваная рана, с торчащими наружу хрупкими рыбьими косточками.

— Только не возвращай себе ноги, только не возвращай ноги… — повторял он словно молитву, торопливо стягивая импровизированным бинтом её рану. Потом взглянул на Лейллу: девушка была белой как мел: зрачки широко расширились и в глазах стояли слёзы. Первый шок прошёл и русалка еле сдерживала себя, что бы не закричать от сильнейшей боли.

— Я сейчас… сейчас, потерпи секунду… — Влад торопливо нашёл на спине у девушки одну нужную точку, потом ещё две спереди, пониже левой груди, несильно нажал, подержал пару секунд и отпустил.

— Ну как, легче?

Русалка благодарно улыбнулась и удивлённо сказала:

— Совсем не болит… ты что, волшебник?

— Нет, не волшебник, я ещё только учусь, — он хотел подхватить её на руки, но Лейлла остановила его.

— Подожди, — она сорвала с его перевязи одну из серебрянных звёздочек и метнула её в труп чудища. Тихо вжикнув, звёздочка вонзилась тому в спину. Тотчас же появился дым и труп чудовища словно бы охватило невидимое пламя — секунда, другая и от чудища осталась лишь горстка пепла, которую тут же слизнула набежавшая волна.

— Я не знаю, что ты с ним сделал, но они живучие твари…, а на этом, вдобавок, была сильнейшая магическая защита. Ой! — смутилась русалка, сообразив что обращается к нему на ты, — извините, ваше высочество, это я от растерянности…