Майя Перцулиани - Война стихийного искусства (СИ)

Он развернулся, чтобы уйти, как тут слова сами вылетели и из горла:

- Ты - бесчувственный и вредный эгоист!

- Прости?

- Простить за то, что ты идиот?

- Ах, я еще и идиот?

Казалось, мои слова его только раззадорили.

- Машина для нервотрепки, упертый как стало ослов и... и... терпеть тебя не могу.

Я ждала криков, ответных обвинений и оскорблений, но не этого. Крис внезапно схватил меня в охапку и прижал к себе. Дальше и говорить не надо было. Холодные губы обрушились на мои. Я оторопела как каменная и даже не могла сообразить, что происходит и поняла только тогда, когда Крис оторвался от меня. Он все еще держал меня прижатой к себе и я не сопротивлялась. Казалось, прошла целая минута, пока мы смотрели друг на друга в полном замешательстве. Ни я, не он не ожидали такой реакции.

- И ч-что это было?

Наконец, способность говорить ко мне снова вернулась.

Крис слабо улыбнулся и пожал плечами.

- Так... накатило...

- Накатило?.. Почаще бы.

Дальше инициативу я взяла в свои руки. Ждать его решения мне не хотелось. Я прижалась к его губам, его руки нежно обхватили мое лицо. Сердце бешено заколотилось, по телу прокатилась волна жара, которая остановилась в голове. Обычно при таком говорят "фейерверк", но мне показалось, что это скорей атомная бомба. Холодный дождь барабанивший по лицу напоминал мне, что нужно оставаться в реальности и хотя бы иногда дышать. Крис снова оторвался первым и убрал волосы с моего лица.

- Знаешь, я не понимаю, что происходит. - прошептал он.

- Я тоже. - мой голос тоже опустился до шепота.

Обратно в дом я зашла как приведение. Одна и мокрая от дождя. Крис уже уехал. Наше прощание получилось таким неловким, словно мы подростки, которые только поняли, что такое влечение друг к другу. Да и у меня было такое ощущение, как подростковой влюбленность и ко всему этому отрицание какого-либо чувства. Я молча прошла мимо ребят, под их пристальными взглядами, которые так и горели любопытством, но рассказывать что-либо сейчас у меня не было никакого желания. Вдобавок, то, что произошло на улице их ни коем боком не касается.

На ходу выжав мокрые волосы, я медленно села на стул. Казалось, ноги меня не слушали или как привыкли говорить "ноги стали ватными". Джес, да ты влюбилась... Нет! Не может этого быть. Я никогда раньше не влюблялась, а если доходило до сильных чувств могла контролировать их. Так что же сейчас? Чем эта ситуация отличается от предыдущих? Думай... Думать хотелось, но сейчас было попусту лень. И все-таки, что это было? Не могу не согласиться с Крисом и с его словами. Как он там выразился...? Точно, "накатило". Именно так все это объяснялось. Стресс? Не хотелось бы ссылаться на это слово. Если первый поцелуй был нервной ошибкой мозга, то второй уж точно нет. Крис это и сам понял, поэтому и заторопился домой. Наверное сегодня этот человек открылся мне с другой стороны. Это не тот грозный и суровый парень, который бросает на тебя гневные взгляды, стоит только провиниться или сделать так, как было велено. Это человек с мягким и ранимым сердцем, который просто прячется под маской железной и холодной статуи. Я была права, когда думала, что вся его суровость лишь прикрытие, которое прячет его истинное лицо. Некая защита от людей, от которых он отгораживается, стоит им приблизиться. Разновидность защитной реакции. Разве что можно сравнить его с ежом, который при опасности поднимает свои иголки. В этом я его понимаю, но я не хочу, чтобы он отгораживался от меня. Слишком уж сильно он запал мне в душу и это уже не выскрести простым игнорированием чувств. Ох, как хреново же, держать все в себе. Почему я не отношусь к таким девушкам, которые при случае все выбалтывают своим подругам? Тогда не пришлось бы слышать крики своего измученного сознания.

Словно на зов моих мыслей, на кухню зашла Элиза.

- Ты как? - осторожно спросила она.

- Нормально все, - на автомате ответила я.

Элиза внимательно посмотрела на меня, но когда я попыталась сделать обыденный вид, подруга поняла, что со мной далеко не все в порядке. Актер из меня отвратительный. Особенно когда стараюсь.

- Рассказывай.

Подруга отодвинула стул и села передо мной. Сейчас она была похожа на следователя, который допрашивает подозреваемого. Ну или как мама, которая требует объяснений. Разница не велика.

- Да нечего рассказывать!

- Джес, хватит! - она хлопнула ладонью по столу, - Хватит держать все при себе и выкладывай все на чистоту! Это касается Криса?

Прямой и по совместительству верный вопрос застал меня врасплох. Немного замешкавшись я все-таки кивнула.

- И?

- Не хочу об этом говорить. - слабо запротестовала я.

Элиза не могла за это не ухватиться.

- Хочешь! - в полной уверенности заявила она.

- Я запуталась! - выпалила я и продолжила: - Ничего не понимаю. Не понимаю что происходит и зачем все это. Создатели, Укротители, Хранители... Крис! У меня никогда не бывает все просто. Не как у нормальных людей! Я устала, понимаешь? Устала от всего! Хочу другую жизнь и... надоело!

- Джес, скоро все закончится, поверь. Разберемся со всем этим и вернемся в Дилморн. Закончим школу, поступим в университет, а там и другая жизнь.

- Нет.

- Что нет?

- Элиза, я уже поступила в университет. Недавно мне прислали письмо с приглашением.

Элиза заметно растерялась. Она упорно смотрела мне в глаза, пытаясь понять, говорю я правду или шучу.

- Н-но как? Мы же хотели вместе поступать.

- Вместе со всеми ребятами из нашего класса, - поправила я, - Элиза, я хочу начать жизнь заново.

- И куда же ты поступила?

- МАМН.

- Это же на другом конце мира!

- Да. Поэтому я туда поступила. Элиза, прости, но для меня так будет лучше.

- Мы же мечтали учиться вместе... - отчаянно протянула она.

- Знаю, и мне жаль. Пожалуйста, пойми. Мне это нужно. Если я не изменю ритм жизни я просто сойду с ума! Возможно в дали от всего этого, мир стихий меня больше не найдет.

- Это твое окончательное решение?

- Да.

Элиза понятливо кивнула и потупила глаза вниз.

- Я бы хотела, чтобы мы учились вместе, но ты говорила, что медицина не твое.

- Да, все верно. Ну что ж, главное, чтобы у тебя все было хорошо, - тут она подняла на меня тусклые голубые глаза. Они всегда теряют блеск, когда ей грустно.

Шум в гостиной привлек наше внимание. Мы с Элизой переглянулись и выскочили из кухни.

Первое что я увидела, Маркуса, лежащего на полу. Над ним склонялись Алекс и Декстер, пытаясь привести его в чувство. В этот момент во мне все рухнуло. В области груди что-то защемило - испуг.

- Что случилось? - я подбежала к Маркусу и села перед ним на колени.

У Маркуса трепетали веки. Я дотронулась до его горячей щеки. У него был жар.

- Рана, - ответил Декстер, - я ему еще со вчерашнего дня говорил.