Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи

Больше эфирное существо ничего не сказало. И моего согласия тоже дожидаться не стало. Я увидела свое тело, словно со стороны. Это, несомненно, была я. В местной одежде, растрепанная, с решительным выражением на испачканной мордашке, крепко сжимающая в руке тот самый медальон. И «я» открыла рот.

— Слушайте вы, лошаки, если через две минуты вы не уберетесь отсюда, я изготовлю из вас конский бифштекс и краковскую колбасу!

— Что!? — презрения в голосе кентавре хватило бы на три группы студентов-заочников. Но «я» даже и ухом не повела.

— Время пошло, уроды!

Ой! А вот этого говорить не стоило! «Я» допустила огромную ошибку. Не знаю, почему так отреагировали кентавры, может и сами понимали, что не слишком-то вписываются в картину мира, но тот полуконь, который и вел все переговоры, поднял руку.

— Убить их! Немедленно!

— Да как скажешь! — улыбнулась «я».

Мне стало жутко. Сейчас на моем (да все-таки это тело принадлежит мне, просто я временно летаю рядом) лице играла такая улыбочка, что, увидев меня, сбежал бы даже Джек Потрошитель. И я могла его понять. Сама бы сбежала, но некуда. А в следующую секунду мое тело подняло вверх руку. Одной, левой рукой, «я» так и сжимала странный медальон, а второй, правой, сделала какой-то странный жест. И с моих пальцев рванулся поток чистого, почему-то ярко-синего, огня.

Больше всего я напоминала себе газосварку. Поток ярко-синего, интенсивно-синего огня, бил прямо из моей руки. И «я» управляла им. Самым страшным было то, что никто из кентавров даже не попытался сбежать. Или не смог. Они просто стояли, как и стояли, полукругом, загораживая нам троим дорогу. Так же они и падали. «Я» оказалась садисткой и медленно вела рукой сперва от центра направо, а потом налево. И наслаждалась написанным на лицах полуконей ужасом. Искренне наслаждалась. Кажется, они все-таки не могли сбежать. Потому что в глазах у них был такой страх, как у детей перед чудовищем из-под кровати. Но меня это радовало. Почему? Ответ я получила тотчас же, как мое тело опустило руку.

Последний кентавр опаленной кучей упал на землю, «я» тряхнула рукой, сбрасывая последние капли синего огня, как речную воду, и криво улыбнулась. Эта улыбка определенно принадлежала не мне. Я никогда не улыбалась так, словно у меня погибли все родные, а я стою на могиле их убийц. Это была улыбка человека, пережившего самое худшее, что только может быть в жизни и не сломавшегося.

— Что ж, они сами напросились. Жаль, колбасной фабрики рядом нет. Ну, хоть так оставим, для местных падальщиков!

И тот же тихий голос скользнул в меня, как кинжал в ножны.

«Возвращаю тебе твое тело, девочка. Мы еще встретимся. Обязательно встретимся»…

В следующую минуту не было ничего. Просто ночь наступила.

— Тина! Тина, мать твою! Да очнись же ты……!!!

— Сам ты…, да еще и…!!! — огрызнулась я, не открывая глаз. Будет тут меня каждый урод оскорблять!

— Я же тебе говорил, что ее вздорный характер круче любого беспамятства будет!

— Да, а я еще не верил, наивный!

— Еще, какой наивный, — подтвердила я, — не открывая глаз. — Готова поспорить, ты еще и девственник!

— Тина, ну ты вконец обнаглела! — возмутился Геракл. — Если ты меня оскорбляешь, так хоть глаза открой!

Я приоткрыла глаза и тут же зажмурилась. Небо в пустыне — зрелище не для слабонервных. Особенно днем. А сейчас был именно жаркий день. Часа два-три пополудни, если судить по солнышку. Но даже мимолетного взгляда хватило, чтобы в моем разуме сложилась вполне отчетливая картинка. Мы находились в каком-то оазисе, во всяком случае, тут были пальмы. Я отчетливо видела их верхушки на фоне неба. Я лежала на песке, моя голова и верхняя половина туловища покоились на коленях у Тесея, а Геракл сидел напротив, заплетя ноги в позу лотоса, и с неодобрением смотрел на меня. Тут же были привязаны и наши верные скакуны.

— Что случилось? Почему мы здесь?

— А ты ничего не помнишь? — в голосе Тесея звучало явное удивление.

— А что я должна помнить?

Голова была как чугунная. Какая там память! Мозги бы не расплавились!

— Кентавры. Не помнишь?

Слово «Кентавры» оказалось спусковым крючком. В моем мозгу что-то щелкнуло. Я вспомнила медальон, вспомнила чей-то голос, вспомнила, что мое тело сделало с этими полулюдьми-полуконями — и меня замутило. Тесей едва успел повернуть меня набок.

Меня рвало долго и мучительно, тем более, что рвать-то было нечем. Если я что и ела на завтрак, то это было в четыре часа утра и давно переварилось. Мальчики терпеливо ждали, пока у меня не окончатся спазмы. Потом Тесей поднес мне к губам флягу с водой, а Геракл, жестом опытной сиделки, пришлепнул на лоб мокрое полотенце.

— Где мы? — спросила я из-под тряпки.

— В оазисе, — тут же откликнулся Тесей. — Когда ты, гм, немного погорячилась…

Я невольно фыркнула. Немного погорячилась!? Да, совсем немного! Тридцать кентавров подожгла, а так — пустяк! Все равно, что назвать Годзиллу — милой ящеркой!

— Так вот. Ты грохнулась на песок и крепко приложилась головой о какой-то камень. Его песком занесло, но все равно получилось ощутимо. Мы взвалили тебя на верблюда — и отправились восвояси. Часа через три набрели на этот оазис и решили остаться здесь до утра. На рассвете опять отправимся за твоими фруктами. Хотя на фиг они тебе сдались при таких то возможностях?

Я вздохнула. Конечно, я давно рассказала ребятам, куда и зачем мы идем. Иначе было бы нечестно.

Я доверяла им, так что они имели право знать кто наши враги. Я не упустила никого из списка. Олечка, ее папсик и черт знает сколько еще волшебников! Если бы после этого Геракл или Тесей оставили меня и отправились своей дорогой, я бы не упрекнула их. Они пошли со мной. И заслуживали полной откровенности.

— Ребята, я вам, чем хотите, поклянусь — не я это!

— Я не я и лошадь не моя, и я не извозчик, — подхватил Геракл.

— Да пошел ты… шишки с пальмы кое-чем околачивать! — обиделась я. — Я тебе когда-нибудь врала!?

— Никогда, — признал Геракл.

— Ну, вот и не выежовывайся! Сам понимаешь, я не смогла бы ничего подобного сделать! Мое умение — это сплошные мелочи! Я даже костер сама не зажгу! Кое-что и я умею, не спорю, но до этого уровня мне как тебе до Марса!

— До чего?

— Неважно! Как твоему огниву против моего пирокинеза!

Зажигать взглядом огонь я действительно умела и даже очень неплохо. Научилась за это время. Процесс пошел, как только в моих руках оказалась волшебная палочка. И все равно, до ТАКОГО мне было еще учиться и учиться, а потом еще расти и расти!

— Ладно, верю, — отмахнулся Тесей.

Вот разодолжил-то!

— Тина, а все-таки, как у тебя это получилось? — не выдержал Геракл.

— Если я решу тебе объяснить что-то, я пошлю письмо, — отрезала я. — Отвали! Без тебя тошно!