Катерина Полянская - Околдовать разум, обмануть чувства

Уходить паршивка окончательно раздумала и опять нависла надо мной. Ну как тут не сниться кошмарам, если кругом личности одна другой отвратнее?!

— Лисенок, — радостно сообщила она. — Это я его подкинула. Знала, что тебе понравится.

Сходится. Она же тоже умеет худо-бедно перемещаться.

— Но… зачем?

— Было нужно, чтобы ты начала нарушать правила. Марик говорил, что в тебе со временем должна проснуться жажда свободы, и ты примкнешь к нам.

В теплый кокон прокрался холодок и слегка ужалил кожу. Расчетливая сволочь! Не появись в моей жизни так вовремя принц, именно это бы и произошло.

— Ладно, идем. — Я встала и начала одеваться.

Влезать в штаны с туникой сегодня было особенно унизительно, ведь рядом вертелась Брианна в своем пышном платье с кружевами на юбке и аккуратным воротничком. А я в этом тряпье… Да даже девицы вольного поведения не ходят в штанах! Стыд-то какой!

Надеюсь, получилось не показывать виду. Не желаю, чтобы кто-нибудь здесь наслаждался моей беспомощностью.

С одеванием скоро было покончено, и мы пошли.

По дороге Анна не лезла с разговорами, и я ощутила смутное чувство благодарности. Шли молча. Взгляд скользил по сторонам, примечая, что путь наш лежит в незнакомую часть подземелий. Может, меня и проводили здесь когда, но в памяти это как-то не отложилось.

Что она может показать такого? Не очередная ли это попытка сделать гадость. От Анны и ей подобных можно ожидать всего. Впрочем, если честно, голодную и измученную меня куда больше волновал завтрак. Сегодня, пожалуй, сварю себе какую-нибудь кашу, только выясню, как пользоваться местной кухонной техникой.

— Пришли, — объявила аллиночка Марден. — Это здесь.

От неожиданности я резко остановилась, моргнула и, окончательно выпав из своих мыслей, увидела дверь. Совершенно обыкновенную, такая вела к Марику в комнату и ко мне. Они все здесь были одинаковые.

— Кто здесь живет? — спросила я и занесла руку, чтобы постучать, но Брианна перехватила.

— Сейчас увидишь, — и осторожно повернула ручку.

Внутри обнаружилась небольшая квартирка, вроде той, которую занимал Марияр. В смысле, несколько комнат. Подталкиваемая Анной, я перешагнула порог и оказалась в узкой темной прихожей. Взгляд тут же зацепился за два светлых пятна. Первым оказался дверной проем, ведущий в небольшую комнатку — судя по меблировке, гостиную. Там ярко горели светильники, и царило отдаленное подобие уюта. Но рассмотреть все как следует спутница мне не дала, снова толкнула в спину.

Тогда же слух уловил громкий протяжный стон.

— Кому-то плохо? — Во мне шевельнулось беспокойство.

Анна позади хихикнула и толкнула еще раз. Так, что я оказалась в другом дверном проеме. Это была спальня. Здесь тускло горел лишь один светильник, а на большой кровати уродливо сплетались два обнаженных тела. Какой стыд! Она что, подглядывать меня привела?

Я отшатнулась, почти отвернулась, но в последнюю долю секунды взгляд снова мазнул по парочке. И я узнала Марияра… и себя.

Нет! Мамочка… Но как?!

— Это комнаты Мелис, — шепотом пояснила Брианна.

Слова воспринимались как сквозь вату и с трудом достигали сознания. Меня трясло от отвращения, во рту было горько от подступившей к горлу тошноты. Зачем, зачем, зачем она принимает мой облик? Плохо соображая, что делаю, я с силой оттолкнула от себя Анну и перенеслась.

Следующий час просто выпал из жизни. Все как в тумане.

Кажется, меня все-таки вырвало. Потом был холодный душ, а следом за ним — каменная скамейка в одном из коридоров. Знал бы кто, каких усилий мне стоило не унестись к Тенмару прямо сейчас! Он защитит, поддержит. А если еще натравит на этого чокнутого своих хранов, вообще предела моему счастью не будет.

Да, все это обязательно случится. Но позже. Мертвец прав, надо подождать. Пусть у этих чудовищ ни единого шанса не останется!

На этой мысли мое уединение нарушили.

— Доброе утро, дочка. — Нико неуверенно улыбнулся и сел рядом. — Что у тебя стряслось? Неужели с Мариком поссорились?

— С чего ты взял? — настороженно вскинулась я.

При одном упоминании названной отцом до отвращения омерзительной личности меня передернуло. Как бы нам в оставшиеся дни не пересекаться…

— Да ты бледная, как полотно, — отметил родитель и еще раз проницательно осмотрел меня. — Не переживай, дело молодое, помиритесь.

Как же ты заблуждаешься, папа! И до чего же мне не хватает твоей поддержки…

— А ты бы хотел? Ну чтобы мы были вместе? — сама не знаю, зачем спросила.

— Очень, — серьезно кивнул Нико. — Он мне как сын, которого мы с твоей мамой так и не успели… А, да что теперь говорить! — Он махнул рукой и ободряюще сжал мое плечо.

Разочарование. Оно серной кислотой пролилось в душу, полным страдания стоном сорвалось с губ.

— Катарина? — тут же встрепенулся Нико, схватил меня за плечи, развернул к себе.

В светлых глазах плескалось легкое беспокойство.

Ох, папа… Разочарование смешалось с отчаянием и долей недоверия. Так родилась решимость.

Я застонала громче и согнулась пополам.

— У нас все в порядке с Мариком, — выдавила якобы через боль. — Просто живот прихватило. Ой, так болит…

— Тихо, тихо, потерпи минутку, — засуетился вокруг меня мужчина. — Вставай, пойдем в комнату.

Он осторожно помог мне подняться и, бережно придерживая, повел прочь из этого коридора. Вот и славно. Не здесь же отношения выяснять.

Всю дорогу я мстительно висела на нем, цеплялась, едва не падала, — в общем, развлекалась как могла. Сама не знаю, откуда взялась эта почти детская вредность. Вроде раньше не страдала. Но в это утро, слушая, как Нико ругается сквозь зубы, израненная девичья душа испытывала просто неземное блаженство.

Наконец меня уложили на знакомую кровать.

— Подожди еще немного, сейчас Лорис позову, — выпалил мужчина и метнулся к двери, но я с поразительной для больной ловкостью успела его перехватить.

— Зачем?

— Как зачем, деточка? — искренне удивился он. — Лорис хорошо лечит, мы тут все к ней обращаемся.

Вот ты и прокололся, дядя. На радостях я даже с кровати вскочила.

— Все, но не ты. Ведь ты врач, папа! — Я шипела разъяренной гадюкой, медленно обходя застывшего мужчину, так, чтобы заслонить собой дверь. — Или Марик забыл рассказать эту часть легенды?

Уже немолодое лицо исказил страх.

— С-с-солнышко…

— Кто вы? — требовательно спросила я и по привычке притопнула ногой. — И где настоящий Нико? Уж он бы не побежал к какой-то сомнительной девице, сам бы первым делом осмотрел дочь!

Лжец свистяще вздохнул сквозь зубы.

Мое сердце взволнованно трепыхалось где-то в горле, кровь пульсировала в висках. Но страха не осталось. Впервые мне нравилось происходящее. Впервые я чувствовала себя победительницей. Кажется, начинаю входить во вкус…