kissherdraco - Жажда/water (СИ)

— Гарри, эээ… Малфой и я просто говорили о…

— Делах старост? — подсказал Гарри, приподнимая брови.

И это разозлило Драко — то, что этот возомнил, будто так много знает о них. Будто думал, что он целиком и полностью раскусил его. Но Гарри знал дохрена о нем. И это было правдой. Или, в конце концов, лишь половиной ее.

— В самую точку, — огрызнулся Драко. И затем снова посмотрел на Гермиону. — О, ну тогда — удачного дня!

Он повернулся, чтобы уйти.

— Малфой, — начала она. Он остановился. — Ты… спускаешься на завтрак?

Он взглянул на Поттера: — Никуда я не смогу пойти, пока не подлечусь заклинаниями.

Гарри все также, не отрываясь, смотрел прямо ему в глаза. Он и не собирался делать вид, что ему хоть капельку стыдно. А Драко, в принципе, и не особо удивился.

В комнате повисла тишина, пока Драко шел в сторону ванной. И как только дверь закрылась за ним, он услышал, как Гермиона просит Гарри подождать ее внизу, пока она переодевается. И в тоже время до него доходит, что стоит и не двигается, ждет по другую сторону двери ванной комнаты. Просто ждет.

Мэрлин знает, на кой. Но в его голове крутились мысли, пока она раздевалась там, за стенкой. Те многочисленные мысли о ней и Поттере. И от этого было жутко. Потому что эти мысли никуда не девались. Они не переставали терзать его сознание.

Он любил ее. Гарри любил Гермиону. С сексуальным подтекстом или нет, но между ними была любовь. У Поттера есть то, чего никогда не будет у него. Никогда в жизни.

И это была реальная причина ненавидеть его. Причина, по которой он и ненавидел.

Драко часто размышлял на тему того, задумывалась ли Гермиона порой о них, как о паре. Она и Поттер. Рисовала ли когда-нибудь в воображении картинки того, как он трахает ее по ночам, лежа на простынях? Представляла ли когда-нибудь вес его тела на себе?

Представляла ли хоть раз, что это Гарри, когда Драко целовал ее?

От одной мысли ему стало дурно.

Может это и была реальная причина, почему она возвращала объятия. Драко лишь предвосхищал события. Может то, что было у них не шло ни в какое сравнение с тем, что она загадывала — могло быть у них однажды с Поттером. И она просто не хотела рисковать тем, что могла потерять это. Никакого дела до дружбы и доверия. Все для того, чтобы быть там, где представляла себя лет через десять.

И тут же Драко снова вернулся в ее комнату.

— Малфой!

— Ты его любишь?

Драко тяжело дышал. Стиснутые в кулаки руки прижаты непосредственно с обеих сторон к телу.

Гермиона прижимала блузку к груди. И это отвлекло его на какой-то миг. Но гнев тут же снова завладел его сознанием.

— Малфой, я пере…

— Ты его любишь, Грейнджер? — требовательно перебил он. Слова мучительно срывались с его губ.

— Люблю ли я кого? — удрученно переспросила она, стараясь не повышать голоса, чтобы Гарри не мог услышать.

Он весь кипел от злости.

— Поттера. Ты любишь Поттера? — и от этого вопроса его лицо перекосило. Он, и в правду, не понимал, как снова умудрился оказаться в ее комнате. Он не смог точно вспомнить тот момент, когда решил так поступить, хотя дело было сейчас далеко не в этом. Ему просто необходимо было узнать правду.

— Ты это о чем? — спросила она, хмуро глядя на него. — Просто уйди, Малфой.

— Сначала ты мне скажешь правду, — ответил он. — Я клянусь, Грейнджер. Лучше ты мне правду скажи, иначе я…

— Да что, мать твою, ты о себе возомнил, а? — прорычала она. — Как ты смеешь врывать сюда и спрашивать о таких вещах, о которых ты и понятия не имеешь! Которые ты даже не понимаешь! Когда я прошу тебя свалить отсюда, ты, Малфой, так и должен сделать. Ты должен исчезнуть. Или ты хочешь, чтобы я позвала Гарри?

— О, так тебе это нравится, не так ли? — выплюнул в ответ Драко. — Призвать любимого мальчика, чтобы он снова спас день. Тебя это что, заводит, Грейнджер? Как Поттер разыгрывает из себя героя? Или это просто очки так на тебя действуют?

Гермиона рассмеялась: — Да что это, черт возьми, с тобой? — спросила она. Слова были полны злости. Она разозлилась. И Драко чувствовал это, по исходящим от нее волнам гнева.

— Это и есть реальная причина того, что ты не хочешь примириться с происходящим между нами? Это и есть настоящая причина, по которой ты таишься?

— Да тут сотня причин, из-за которых я таюсь, Малфой! — резко бросила она в ответ, переходя с шепота на крики. — И да! Конечно же, Гарри — одна из них.

— Тогда я прав? — рассмеялся Драко, сведя брови к переносице. Сверля ее пронизывающим взглядом — Ты любишь тупого долбо*ба.

— Да. Но не так, как ты думаешь. Не так… — она быстро замотала головой и перевела взгляд на потолок. Ее самое обожаемое, бл*, место. А потом она повернулась к нему спиной, чтобы натянуть блузку.

Когда она снова развернулась, она все еще сражалась с пуговками.

Драко сглотнул.

— Ты не понимаешь моей дружбы с Гарри и Роном, — продолжила она. — У меня и в мыслях нет, что ты можешь понять. Да я и не жду этого от тебя. Но ты не можешь строить дикие предположения на счет моих чувств, тогда как сам не имеешь ни малейшего понятия, о чем говоришь.

— Так я ошибаюсь?

— Да. Ты ошибаешься. А теперь оставь меня одну.

Кто бы знал почему, но он не мог так просто отбросить мысль об этом. Она слишком прочно укоренилась в его сознании. Слишком много лет он раздумывал на эту тему, чтобы так просто забыть о ней в один миг. Что-то было в этом. Что-то должно быть. И ему совсем не нравилось, что это имело значение для него на самом деле.

— Ну, раз ты не любишь его… он любит тебя.

— Я его люблю.

— Ты… что? — лицо Драко перекосило.

— Гарри — самый лучший друг, о котором я могла бы мечтать, Малфой. Конечно же, я люблю его за это.

— И Уизли?

— Да, и Рона тоже.

Драко снова рассмеялся: — Да ты, мать твою, слепая, Грейнджер.

— Извини? — хмуро переспросила она.

— Ты просто этого не видишь, не так ли? Ты не видишь ничего из этого.

— И что я такого должна разглядеть, Малфой? — резко спросила она.

— То, что он испытывает к тебе. То, как он смотрит на тебя. То, как он глазеет на твои губы, когда ты говоришь. Меня почти рвет от этого. А ты даже не замечаешь. Просто оставляешь без внимания.

— Даже если бы это было правдой, — ответила она, сузив глаза, — у Гарри куда как больше прав на любой из этих выходок, нежели у тебя, Малфой. Я не твоя, Малфой.

— Ох, да неужели… — прорычал он в ответ. — Так ты теперь Поттера, да?

— Нет. Никому я не принадлежу, — выпалила она. — И ты это прекрасно знаешь. Да что, на фиг, в тебя вселилось, Малфой?

— Меня достало уже околачиваться у обочины по вине золотого мальчика.

— Ну и что с того? Ты считаешь, что если я только что признала существование этого маленького глупого романчика, что у нас был, то это что-то упростит тебе? Словно ты хочешь, чтобы и твои друзья узнали. Что скажут Крэбб и Гойл? А Забини? И уж лучше не будем упоминать Панси.