kissherdraco - Жажда/water (СИ)

— Драко, пожалуйста…

— Но он… — дыхание Драко перехватило. — Он ведь… — Гермиона потянула его на себя и оттащила от лежащего на полу тела.

— Что-то не так, пойми, — слёзы в глазах. В голосе испуг.

— Гермиона… — с трудом получалось выровнять дыхание.

— Достаточно жестокости…

— Посмотри, что он с тобой сделал!

— Нет, Малфой! — ответила она. — Хватит!

Он готов был послушать её, лишь бы стереть с её лица это выражение. Если бы мог.

— Какого хрена ты защищаешь его?! — кричал он. — И это после того, что он сделал?!

— Я не… Я н-не знаю, Драко! Пожалуйста!

— Какого чёрта? Это же полная ахинея! Он же ёбанный ублюдок, Грейнджер! А если бы меня здесь не было? Как, по-твоему…

— Драко, прекрати!

— И даже сейчас ты включила святошу! Этот сукин сын пытался…

— Малфой!

— Нет! Не смей затыкать мне рот! Он заслужил это, ненормальная! У меня есть все права раздробить ему башку!

— Ты убьёшь его!

— Да что с тобой?! — за пеленой ярости он не видел, как её трясло. — Твою мать, как ты можешь быть такой благородной сейчас!

— Прекрати орать на меня! — ответила она, всхлипывая от рыданий. Но его не остановили даже её слёзы.

— Он всё это заварил, Грейнджер! — самая настоящая правда. — Только он!

Резко развернувшись, Драко ожидал увидеть Поттера, всё ещё лежащим на полу. Но никак не стоящим на ногах и с палочкой в руке, нацеленной прямо на Драко.

Неожиданно.

— Ну и что ты собираешься делать, Поттер? — спросил Драко.

— Драко, пожалуйста…

Чёрт с ней.

— Убьёшь меня? — каждое слово словно резало. Кроваво и беспощадно. — Мать твою, ты просто жалок, Поттер, — сказал Драко, делая шаг в сторону нацеленной на него палочки. — Может, никто больше этого и не понимает. Может, только у меня голова идёт кругом от всего происходящего. Но я всегда знал — с тобой что-то не то. Я знал это, — Драко медленно потянулся к своей палочке. — Ну? Давай, Поттер, не молчи. Дай мне повод, пожалуйста, — …нервно облизал губы, — неужели тебе не интересно, как я с тобой разделаюсь, если ты хоть слово….

— Петрификус Тоталус!

Мгновение, и Драко не мог пошевелиться.

НЕТ.

Она бросилась к нему, воздух наполнил легкие, но страх сдавливал горло.

На секунду Гермиона была уверена — Гарри собирается убить его. Но сорвавшийся с кончика палочки луч света лишь обездвижил тело Драко. Петрификус Тоталус. Гарри, прихрамывая, сразу же поспешил скрыться за углом, по пути бросив палочку Гермионы прежде чем совсем исчезнуть.

Гермиона пошла за ней и, крепко сжав палочку в руке, пробормотала «Люмос». Она отчаянно рылась в памяти в поисках хоть какого-нибудь заклинания, с помощью которого могла бы снять чары с Драко. Но всё было бесполезно. Ничего не подходило. Гермиона только вспомнила, что со временем действие чар само ослабнет, но Гермиона не была уверена, сколько времени на это понадобится.

Но было ли это важно сейчас, она тоже не могла решить. Возможно, это было даже к лучшему. Потому что Драко почти был готов прикончить его. Они оба были готовы навсегда разрушить свои жизни.

Наклонившись к его лицу, в то время как слезы все еще струились по ее щекам, она попыталась сделать глубокий вдох, прежде чем начать говорить.

— Драко…

Расширенными зрачками он смотрел на нее.

— …Драко, мне так жаль. Я не… Ты скоро придешь в норму. Чары скоро спадут. Прости…

Гермиона отступила на шаг, и что-то хрустнуло под её ногой. Гермиона опустила взгляд и увидела разбитые очки, совсем недавно слетевшие с лица Гарри.

Она почувствовала, как тошнота подкатила к горлу.

Она не могла смотреть на них. Это было слишком.

Слишком трудно поверить.

Панси Паркинсон знала: чтобы сохранить лицо, приходиться придерживаться определенных вещей. Будучи печально известной девушкой Драко Малфоя, ей постоянно приходилось играть роль.

При виде того, как он флиртует с другими девушками, Панси изо всех сил старалась держаться хладнокровно. Она даже отмахивалась от слухов, что он трахнул их всех. Для окружающих это должно было выглядеть так, словно ей всё равно. Так, словно она сама занималась тем же. И, конечно, ни у кого не возникало сомнений. Люди почти завидовали этому. Ведь это была Панси Паркинсон. И Драко Малфой.

Но даже при таком раскладе, нужны были усилия. Потому что без долбаных усилий никуда.

Например, то, как она тщательно старалась быть красивой. Одна только мысль о том, что в один прекрасный день ее увидят без тонны слоев косметики, приводила её в дикий ужас. И, как бы глупо это не звучало, это была правда. Наступит день, и ее глубокое декольте и изрядный слой туши могут подвести её.

По утрам она инстинктивно просыпалась за час до Драко, кидалась в ванную комнату, чтобы привести лицо в порядок. Стирая старый слой макияжа, она принималась наносить новый. Он должен был удивляться тому, насколько постоянно все идеально.

Хотя Панси начала понимать, что, скорее всего, ему было насрать.

И дело было не только в тщеславии. А в какой-то навязчивой идее убедить себя, что она не покажет того, какая она изнутри. Потому что мысль о том, что это оттолкнёт его, приводила ее в ужас.

Вся правда заключалась в том, что ей, по сути, и не нужна была косметика. Она не нуждалась в бесчисленных волшебных косметических средствах, которые доставляли её матери из Милана. Ей нужна была только уверенность в том, что ей это не нужно. Но уверенность так и не пришла. Но еще она так и не поняла, что не обрела уверенность лишь потому, что не осознала ее необходимость. Не осознала того, что и без косметики она все еще будет кем-то.

И слёз по этому поводу не было. И выхода. Она уже настолько привыкла к такому образу жизни, что почти получала удовольствие от этого. Было тяжело — жить вот так, без чувства уверенности внутри, но потом это стало естественным. Стало частью Панси. Частью той, которая встречалась с Драко Малфоем.

Безмозглая шлюшка, которая запала на самого гнусного предателя.

Шел третий курс, когда она заметила, какое внимание обращали на Гермиону Грейнджер. Ничего существенного, просто мысль, но которая маячила все время. Вот у грязнокровки появились формы. Вот её волосы перестали лезть в разные стороны. Вот ее юбка стала короче — ох, да неужели она, наконец, поучилась одеваться у кого-то постарше, нежели у одиннадцатилетних. Панси было плевать. До тех пор, пока Драко было плевать. А ему точно было пофиг. Да и с какого перепугу что-то должно было поменятсья? Помимо того, что она была грязнокровкой, она ещё и дружила с Уизли. И с Поттером. А Драко ненавидел Гарри Поттера. Драко бы многое отдал, лишь бы увидеть Поттера мёртвым. Вот почему Панси не беспокоилась. У нее был ее мужчина. А для тупой суки Грейнджер, Блейз — это максимум, что она могла заполучить. И не так важно, что это было бы в крайней степени оскорбительно для них, для Слизерина, просто было важно, что Панси получит именно того, кто ей нужен. И этим кто-то был Драко.