Сергей Мусаниф - Стрелок и маг (Тетралогия)

– Мои учителя из ордена сказали бы, что я заслужил хорошую порку, – заметил Джек. – Меня чуть не гробанули во время обычной средневековой битвы без применения огнестрельного оружия. Стыд и позор, как сказал бы камрад Маузер, мой наставник по искусству ближнего боя.

– Против нас была куча народу, в том числе чародеи и заколдованные воины, которые считались чуть ли не бессмертными, – сказал Гарри. – Не вижу ничего позорного в твоем ранении.

– А я вижу, – сказал Джек. – Кстати, спасибо тебе за то, что меня вытащил.

– Ты меня уже благодарил. Неоднократно.

– Все равно. Ты ведь мог схватить моргульский клинок и бросить меня на поле боя.

– Я друзей в опасности не бросаю, – сказал Гарри, практически не покривив душой. В его жизни случай со стрелком был первым, когда он мог кого-то не бросить в опасности. Обычно в таких случаях не бросали самого Гарри. Или бросали, если посчитать неудачную попытку вызова суккуба и разборку с деканом на третьем курсе.

– Для меня это в диковинку, – признался Джек. – Стрелки не мыслят категориями дружбы. Первое правило стрелка – никаких привязанностей. В том числе эмоциональных. Но… Знаешь, что я по этому поводу думаю?

– Что?

– Иногда правила можно нарушать, – сказал Джек.

– Волшебники считают, правила только для того и созданы, чтобы их нарушали, – сказал Гарри. – Особенно старые волшебники.

– В вашей сфере деятельности нет такой жесткой организации, как у нас, – сказал Джек. – За любое нарушение правил можно и пулю схлопотать.

– Правда?

– Правда. Однако на этот случай существует третье правило стрелка.

– Не понял, – сказал Гарри. – Я всегда считал, что существует только первое правило. Ты сам говорил, что второго правила для стрелков не бывает.

– Второго не бывает, – подтвердил Джек. – А третье есть. Только мы о нем не особенно распространяемся.

– И что же говорит третье правило стрелка? Или оно такое же расплывчатое, как и первое?

– Нет, у третьего правила очень жесткая формулировка. В особо отчаянных ситуациях стрелок может сам устанавливать правила.

– А кто решает, насколько отчаянна та или иная ситуация?

– Сам стрелок.

– Удобно, – восхитился Гарри. – А четвертое правило у вас тоже есть?

– Вообще-то есть, – неохотно сказал Джек. – Но его стрелки довольно часто нарушают, так что это уже не правило. Так, просто пожелание.

– И?

– Последователи Святого Роланда не стреляют друг в друга, – сказал Джек. – Так нам говорили в Ордене. Однако в реальном мире оказалось, что они все-таки стреляют. Иногда весьма успешно.

– А тебе когда-нибудь доводилось? – спросил Гарри, вспомнив Лес Кошмаров и поединок стрелка с его порожденным воображением противником. Поединок, который стрелок все-таки выиграл, но не без усилий и не с первой попытки.

– Нет, – сказал Джек. – Надеюсь, что и не придется.

Осушив половину бутылки одним глотком, Джек погрузился в тягостные раздумья. Что-то ему подсказывало, что стрелять в своего брата по Ордену ему все-таки придется. Наверное, это была знаменитая интуиция стрелков. А может быть, он всецело доверял законам всемирного свинства, заставляющим людей делать то, что им больше всего в этой жизни делать не хочется.

Возникла неловкая пауза. Гарри не любил возникающих во время беседы неловких пауз, а потому сразу же постарался ее заполнить.

– Я все время думаю, как там дело кончилось, – сказал он.

– Где? – уточнил стрелок.

– В Средиземье.

– Дело в Средиземье кончилось запланированным хеппи-эндом, – сказал стрелок. – Хорошие парни зарубили нехороших парней и выбросили нехорошие артефакты куда следует. Не думаю, что наше присутствие могло сильно повлиять на общий сценарий.

– Только Ангмарца зарубил я, а не Эовин.

– И я до сих пор не понимаю, как тебе это удалось, – сказал Джек. – Вроде бы ни одному мужчине это было не под силу. По крайней мере так он сам говорил.

– Он говорил не «мужчине», а «смертному мужу», – поправил Гарри.

– Какая разница? Или ты теперь бессмертный? Или операцию по перемене пола сделал, а я ничего не заметил? Только не говори, что ты смог его одолеть, потому что ты холостяк. Кстати, в качестве боевого клича это тоже никуда не годится. Если ты будешь орать всем, что ты холостяк, люди перестанут принимать тебя всерьез.

– Надо же мне было хоть что-то сказать, – сказал Гарри, оправдываясь. – Он заладил «смертный муж» да «смертный муж», а мне больше в голову ничего не пришло. Конечно, сейчас я мог бы придумать ответ поостроумнее…

– Вряд ли тебе удалось бы сразить короля-призрака при помощи остроумия, – заявил Горлогориус, выходя из-за дерева, за которым он, по своему обыкновению, подслушивал. – Джек, если тебе на самом деле интересно, как он укоцал того парня, спроси лучше у меня. Потому что Гарри порой и сам не знает, как добивается результатов.

– Давно вы здесь? – поинтересовался Гарри.

– Не очень, – сказал Горлогориус. – Но достаточно, чтобы понять, чем вы тут занимаетесь. Пиво пьете, табак курите, по бутылкам стреляете, лясы точите и вообще морально разлагаетесь. Нельзя вас, молодежь, без дела оставлять.

– Вы оставите… – пробормотал Гарри.

– Разговорчики в строю! – рявкнул Горлогориус. – Ты, конечно, у нас герой и все такое прочее, но от уважения к старшим это тебя не освобождает. Понял?

– Понял.

– Так-то, – сказал Горлогориус. – В общем, ваша лафа кончилась, пацаны. Пора дела делать, тему разруливать и вопросы решать, ибо ситуация осложнилась и время не терпит. У нас целая куча проблем…

– Когда творец создал время, он создал его достаточно, – заметил Гарри.

– Эта поговорка хороша только для идеального мира, – сказал Горлогориус. – В нашем мире она почему-то не работает.

– А что за проблемы? – спросил Джек.

– Оперативная обстановка ухудшилась, и все такое. Вот вы тут пиво пьете, а небесная твердь, между прочим, упала на землю.

– Да ну? – сказал Гарри, уставившись в небо. На его дилетантский взгляд, с небесной твердью все было в порядке.

– Местами, – объяснил Горлогориус. – Короче, быстренько трезвейте и дуйте в башню. А то я вас сам протрезвлю и так дуну…

– Вы обещали объяснить, как Гарри удалось завалить короля-призрака, – напомнил Джек.

– Я объясню, – сказал Горлогориус и добавил тоном, не терпящим возражений: – Но позже.

По сравнению с Эмбером, Нью-Йорком или Москвой Камелот нельзя было назвать большим городом. По сути, это был обычный поселок, выросший вокруг большой крепости, построенной далекими римскими предками короля Артура. В стенах крепости жил сам король, его рыцари и их прекрасные девы, а под стенами ютился народ, обслуживающий сие благородное собрание. У входа в крепость постоянно дежурил один рыцарь и двое оруженосцев.