Сергей Мусаниф - Стрелок и маг (Тетралогия)

Пока богатыри пропивали последние деньги, Реджи за свои кровные купил четырех коней, трех получше – для богатырей, и одного для себя, и к концу первой недели они преодолели половину расстояния, отделявшего их от столицы Триодиннадцатого царства.

Увы, на следующий же день после бешеной скачки конь Муромца пал, так что пришлось продать и остальных лошадок проходившим мимо купцам.

Реджи пытался объяснить богатырям, что вовсе не обязательно скакать во весь опор, а время от времени лошадям просто необходимо предоставлять отдых. Увы, обладающие немереным запасом прочности и не привыкшие щадить себя, богатыри требовали от остальных того же самого, а кони этим требованиям соответствовать не могли.

Вот в Киеве кони, говорил Илья Муромец, всем коням кони.

Реджи пытался намекнуть на разницу между боевым богатырским конем, выведенным специально для нужд этих поистине железных людей, и обычной лошадью, но в очередной раз не преуспел.

Стрелок смирился. В конце концов, сроки задания он с нанимателями не оговаривал, и можно было не спешить. Мир, в котором существовали богатыри, начинал ему нравиться, да и сами парни оказались довольно симпатичными.

Кроме того, Реджи подозревал, что время в этом фольклорном мире течет куда быстрее, чем в том, где ждали его наниматели, и те могут вообще не заметить большой задержки.

Богатыри относились к Реджи как к младшему брату. Они не просили его участвовать в своих богатырских забавах, старались избавить его от опасностей и вообще вели себя по отношению к нему покровительственно. Весь его арсенал не внушал могучим парням никакого уважения.

Богатыри признавали храбрость Реджи и смекалку, проявленную им в разговоре с котом да Винчи, но не считали его равным себе. В их собственных глазах равным им мог быть только другой богатырь.

Утром девятого дня они встретили другого богатыря. Более того, они встретили целую богатырскую дружину.

Отряд насчитывал двадцать человек. Впереди ехал здоровенный детина, шириной плеч не уступавший даже старшому из богатырей. Он выглядел гораздо моложе Муромца, и борода у него была пострижена по последней моде.

Завидев пеших героев местных былин и примкнувшего к ним стрелка, богатырь остановил свой отряд и посмотрел на четверку сверху вниз.

– Здорово, орлы, – сказал он. – Нечасто мне доводилось смотреть на тебя сверху вниз, Муромец. Куда девались ваши лошадки, Илюша, и что это за сморчок рядом с тобой?

– Наши благородные кони пали в жестокой сече с чудищем поганым, – ответствовал Илья. – А человек рядом со мной – мой друг из далекой страны.

– Не шпион ли твой друг, Илюша? – осведомился богатырь неприятным голосом. – Не якшаешься ли ты с врагом земли русской?

– Змей ты, Никола, – сказал Илья. – Хоть и дела твои богатырские, а все едино – змей.

– Хм, – сказал Никола Кожемяка. – Муромец, ты нынче не в фаворе, так что поостерегись держать столь дерзкие речи передо мной. Видишь, за мной дружина целая, а кто с тобой? Двое пеших богатырей и юнец!

– Ну все, – сказал Муромец. – Ты меня достал. Слезайте с коней и становитесь в ряд. Биться будем.

– Нас трое, и с нами чужеземец, – шепнул ему на ухо Добрыня. – А скажут, что нас было четверо.

– Не дрейфь, – сказал Муромец. – Их всего-то двадцать рыл.

Богатыри спешивались и снимали тяжелые доспехи в кулачном бою несподручные.

Четверка во главе с Муромцем расположилась на обочине тракта для короткого брифинга.

– Стрелять можно? – спросил Реджи.

– Стрелять нельзя, – сказал Муромец. – Богатырей у нас немного, не дело до смерти друг друга убивать. Покуражимся чуток и разойдемся. Только коней у них заберем. У Николы конь знатный, моим будет. Ты, стрелок, главное, в драку не лезь. Наверни кому-нибудь в ухо для проформы, но и только. Затопчут.

– Ну, вы готовы? – спросил Никола.

– Эх! – крикнул Муромец. – Сейчас будет махач!

Реджи аккуратно поставил свой саквояж на землю и снял пояс с револьверами, что служителям ордена Святого Роланда в таких ситуациях делать категорически запрещалось.

Драка получилась знатная, жалко, что купцов на тракте не оказалось и никто ее не видел, да и местные летописцы обошли махалово стороной.

Муромец бросился на Николу, но его перехватили на полпути, и сразу добраться до предводителя недружественной дружины ему не удалось. На Муромца тут же навалилась добрая половина богатырей. Алеша с Добрыней бились плечом к плечу, имея дело со второй половиной.

На долю стрелка остался только один богатырь, самый молодой в отряде.

Он был выше Реджи на целую голову и в два раза шире в плечах. Каждый его бицепс был размером с голову нормального человека. Реджи даже мимолетно пожалел, что так запросто оставил свои револьверы.

В ордене Святого Роланда стрелков учили всему, в том числе и рукопашному бою, и чисто теоретически Реджи мог надавать по башке кому угодно. Теоретически, потому что Реджи никогда не дрался для забавы, а в критических ситуациях предпочитал стрелять первым.

Со времен ученичества прошла чертова уйма времени и сейчас Реджи предстояло выяснить, не забыл ли он полученных когда-то навыков.

– Богатырь, богатырь, – сказал он. – А ты мальчик или девочка?

Пока молодой воин шевелил двумя своими извилинами, раздумывая над ответом, Реджи что было сил лягнул его между ног. Богатырь со стоном согнулся пополам и рухнул на землю.

– Мальчик, – констатировал Реджи.

Он пнул богатыря в голову железным мыском ботинка, и тот напрочь потерял интерес к происходящему. Реджи огляделся по сторонам и ловко увернулся от летевшего прямо в него богатыря. Тот врезался в ствол росшего у дороги дерева, сломал его и упал на травку.

Илья успел положить уже четверых бойцов, а Алеша с Добрыней отправили в нокаут еще парочку.

Реджи подошел к незнакомому богатырю, упоения махавшему вырванной с корнем березой, дружески похлопал его по плечу, а когда тот обернулся, подпрыгнул и ударил головой в лицо. Боец выронил березу и схватился руками за сломанный нос. Реджи отвесил ему пинка в уже известное место, повторил финт с ботинком а потом получил от Николы левый в ухо и на время отключился от текущих событий.

Когда он снова включился, обнаружилось, что наши практически победили.

Из встреченной дружины на ногах стоял только Никола. Муромец возвышался прямо напротив него.

Алеша Попович сидел, привалившись спиной к дерева и вытирая руками идущую из носа кровь. Добрыня Никитич с доброкачественным фингалом под правым глазом пил воду из бурдюка, снятого с одной из лошадей. Их противники стенали, жаловались и ругались матом. Похоже, все уже были в сознании, но встать никто даже не пытался. Наверное, за схваткой предводителей удобнее наблюдать из положения лежа. Ухо чертовски болело, но оно могло подождать. Реджи переполз поближе к Алеше, трясущимися руками нацепил на себя пояс с револьверами, и ему сразу полегчало.