Марк Энтони - Цитадель огня. Мрак остаётся (Золотая серия фэнтези) - 2003

Эйрин и Лирит разорвали одеяло на полосы, и Лирит смочила часть из них сосновым отваром. Хорошо — это обеспечит некоторую стерильность. Грейс занялась импровизированными бинтами. Подняв голову, она увидела, что Дарж срубил два деревца, чтобы соорудить подобие носилок. Привязав между ними другое одеяло, он прикрепил его к седлу Черногривого.

Грейс посмотрела на пациента. Дыхание, хоть и давалось ему с трудом, стало ровнее, а лицо приобрело относительно нормальный цвет. Однако он находился в шоке, его следовало как можно скорее доставить в замок.

Гарф. Теперь она думала о нем не как о чужом, незнакомом человеке, а как о друге. Может, это хороший знак. Возможно, он все-таки выкарабкается и будет жить.

Дарж подвел Черногривого так, чтобы носилки оказались рядом с Гарфом. По команде Грейс они уложили его и привязали оставшимися полосами одеяла, чтобы раненый не упал.

— Скачи как можно быстрее, но постарайся не очень его трясти, — посмотрев на Даржа, попросила Грейс.

Эмбарец кивнул:

— Я сделаю все…

— Грейс! Он не дышит! — крикнула Эйрин.

Грейс мгновенно обернулась и увидела, что баронесса стоит на коленях рядом с Гарфом и смотрит на него широко раскрытыми глазами.

Грейс присела около юного рыцаря. Эйрин не ошиблась. Тело Гарфа напряглось, он не шевелился. Она попыталась нащупать пульс и не смогла.

— Что происходит? — спросила Лирит.

Грейс покачала головой. Она не знала. Проклятие, монитор сердечных ритмов ей сейчас очень даже пригодился бы.

А может быть, существует другой способ понять, что произошло?

Не теряя ни минуты, Грейс закрыла глаза и потянулась к Духу Природы. На короткое мгновение яркое переплетение нитей жизни чуть не поглотило ее, и она вскрикнула от неожиданности. Но тут же заставила себя сосредоточиться, пытаясь отыскать нить Гарфа, отделить ее от других, принадлежавших людям, лошадям, деревьям. И вот она ее нащупала: такую тоненькую и прозрачную, словно она была соткана из призрачного тумана. Грейс последовала за нитью, которая тянулась к телу Гарфа.

— Да, сестра, — прошептала Лирит. — Воспользуйся своим Даром. Иволейна права. Это твой талант.

Грейс колебалась. Разве она не проделывала то же самое сотни раз, когда работала в отделении неотложной помощи? Возможно, не отдавая себе отчета в том, что делает, она пользовалась силой — своей силой — чтобы понять, что происходит с пациентом, и ставила диагноз точнее любого прибора. Она собрала всю свою волю в кулак, затем заставила себя заглянуть в грудь Гарфа.

Его сердце билось под ее воображаемой рукой, точно раненая птица, угодившая в клетку.

— Фибрилляция! — открыв глаза, сказала Грейс. — Мне нужно полмиллиграмма эпинефрина, массаж сердца!

Лирит посмотрела на нее совершенно спокойно и заявила:

— Я не понимаю ни одного слова, сестра.

Грейс тряхнула головой. Она выяснила, в чем проблема, — и что дальше? Здесь нет адреналина, нет реанимационной бригады. Сердце Гарфа бьется в последней отчаянной попытке вернуть в тело жизнь, но через несколько секунд оно остановится.

— Миледи, вы не можете… что-нибудь сделать? — Дарж помахал в воздухе руками.

Грейс взглянула на него и неожиданно поняла, о чем он ее просит. От удивления она раскрыла рот, но ничего не сказала.

Лирит встретилась с ней глазами и попросила:

— Ты должна соткать вокруг него паутину жизни, сестра. У тебя есть сила, какой не обладаем мы с Эйрин.

— Прошу тебя, Грейс, — прошептала Эйрин. — Попытайся, пожалуйста.

Нет, она же врач и образованный человек. Да, она воспользовалась своей силой, чтобы поставить диагноз. И все. Остальное за медициной. Иначе и быть не может.

— Я не могу, — едва слышно ответила она.

— Тогда он умрет, сестра, — тихо сказала Лирит.

Грейс облизнула губы и положила дрожащие руки на грудь Гарфа. Она боялась, что не сможет повторить то, что сделала несколько мгновений назад, но стоило ей закрыть глаза, и она увидела мерцающую паутину. Только сейчас Гарфа соединяла с ней тончайшая нить, а когда Грейс к ней прикоснулась, она начала распадаться. Грейс изо всех сил старалась ее удержать, но она оказалась слишком хрупкой. Нить выскальзывала у нее из пальцев. Времени не осталось…

Неожиданно Грейс чуть не рассмеялась. Разумеется, все очень просто — если ты в силах увидеть решение. Нужно соединить нить Гарфа с ее собственной. Ее жизнь станет связующим звеном между ним и великой паутиной до тех пор, пока они не доберутся до замка. Грейс мысленно протянула руку и прикоснулась к серебристо-золотой нити своей жизни.

— Да! — Ликующий шепот Лирит, казалось, доносится со всех сторон одновременно. — Все верно, сестра!

Грейс подтянула свою нить к нити Гарфа…

…и замерла на месте.

Ее наполнил холодный ужас. Внутри паутины Духа Природы она увидела страшное черное пятно и, только отшатнувшись от него, поняла, что ее собственная нить тянется прямо к нему.

Пятно скрывалось, но Грейс потянула за свою нить, и оно появилось на поверхности. Потом начало распухать, подалось к ней и приобрело очертания: длинное, полуразрушенное здание с окнами, похожими на пустые глазницы. Из темноты вдруг возникли бледные, бесплотные руки, которые пытались ее схватить, и Грейс попятилась. Ухали совы. Слова, прозвучавшие в ушах Грейс, принадлежали другому колдуну и иному времени.

Большая часть тебя лежит за этой дверью, а я не в силах заглянуть по другую ее сторону . Однако тебе следует знать, что ты не можешь спрятать и закрыть на ключ часть себя, не отказавшись от своей магии. Если ты хочешь обнаружить эту силу, тебе придется распахнуть дверь…

Нет, она не может. Не может дать тени свободу. Потому что тень поглотит ее.

Грейс выпустила свою нить. Дверь захлопнулась. Пятно исчезло.

— Грейс!

Голос звучал едва слышно, словно доносился издалека. Она потянулась к Гарфу, но остатки его нити распались, и сияющая паутина превратилась в серый саван, который Грейс держала в руках.

Они добрались до ворот Кейлавера, когда окончательно стемнело.

Грейс и Эйрин ехали впереди отряда, Лирит за ними. Рядом со смуглой колдуньей на сером боевом коне скакал сэр Меридар, один из рыцарей короля — примерно ровесник Грейс, с добрыми мягкими глазами, — глубоко посаженными на лице, испещренном оспинами. Меридар привязал поводья серого в яблоках коня к своему седлу, и тот покорно следовал за ним. Замыкал отряд Дарж на Черногривом, с завернутым в одеяло телом Гарфа.

Никто не произнес ни слова с тех пор, как они покинули долину. До замка добирались больше получаса, но всем казалось, будто прошла целая вечность. Эйрин не скрывала слез, и даже Лирит потрясло происшедшее. Лицо Даржа избороздили жесткие суровые линии. В каком-то смысле Грейс им всем завидовала. Может, было бы лучше, если бы она что-нибудь чувствовала — и смогла избавиться от пустоты, заполнившей сердце. Впрочем, в оцепенении тоже есть свои плюсы. Разве не с этой целью делают пациентам анестезию? Чтобы они не страдали от боли.