Ник Перумов - Гибель Богов. (трилогия)

Содрогнувшись от омерзения, Эльтара нанесла удар. Однако взвихрившиеся огненные смерчи бессильно отлетели от твари: та была снабжена надёжной магической защитой. Предстояло отыскать иные пути.

Старый Хрофт сипло ухнул и, размахнувшись золотистым мечом, молодецки ринулся в атаку. Стиснув зубы и отчаянно борясь с дурманящим сознание ужасом, Эльтара привела в действие второе из заготовленных заклятий.

За её спиной быстро сгустился лёгкий зеленоватый туман. Из его волн выступило полдюжины высоких крылатых существ с длинными полупрозрачными мечами.

Поддерживать заклинание оказалось трудно. До невозможности трудно. Казалось, в груди прочно обосновался острозубый червь, деловито выгрызавший внутренности. Молодую волшебницу швыряло то в жар, то в холод, по лицу и спине обильно тёк пот; однако, превозмогая боль и страх, она старалась, как могла, добавляя сил своим призрачным защитникам…

Шестеро крылатых меченосцев встали рядом со Старым Хрофтом. Тот уже успел срубить несколько клешней и пару выскакивавших вперёд с громким клацаньем челюстей; однако красноватая масса продолжала валить из прохода, шаг за шагом тесня Отца Дружин и воинов Эльтары.

Правда, призрачные клинки оказались даже действеннее золотого. Там, где алую плоть рассекли зеленоватые лезвия, появлялись широкие чёрные раны, обрубки начинали дымиться. И если разрубленные мечом Одина кости чудовища оставались на месте, дёргались, клацали и даже как-то пытались соединиться вновь, то клинки воинов Эльтары оставляли за собой мёртвые просеки почерневшей, обугленной плоти, откуда уже не высовывались ни клешни, ни лапы, ни пасти.

Чёрных полос и пятен становилось всё больше и больше, однако тут чудовище что-то сообразило. С хряском и мокрым хлюпаньем тварь начала выворачиваться наизнанку, мёртвые участки исчезали под напором новой массы мяса и костей, хлынувшей из тоннеля. Бестия с утробным урчанием всасывала в себя поражённые мечами места. Всё нужно было начинать сначала.

Старому Хрофту, похоже, это надоело. Он отпрыгнул назад, вбросил меч в ножны, и в тот же миг потолок пещеры содрогнулся от столкнувшихся в яростном противоборстве магических Сил. Перед Хрофтом возникла мерцающая хрустальная пирамида, острием обращенная к чудовищу. Призрачный таран ударил в сплетение костей и сухожилий, ломая, дробя, раздирая…

Пирамида Хрофта стремительно погружалась в плоть монстра. Казалось, красная змея слишком широко раскрыла пасть, пытаясь заглотить нечто явно шире глотки. Мышцы и сухожилия стали лопаться с хрустом и треском, во все стороны брызгала алая кровь, по туловищу побежали трещины.

Призрачные воины Эльтары исчезли — не хватало сил поддерживать открытыми Врата. Однако и без этого казалось, что твари настаёт конец. Если только изнемогающий Хрофт продержится ещё чуть-чуть…

Чудовище как будто бы сообразило, что его ожидает. Мокрый хруст, чавканье, хлюпанье — от алой гусеницы начали отваливаться целые пласты плоти, и каждый такой кусок тотчас же обращался в нового, яростно атакующего хищника.

Тело страшилища стремительно дробилось, бесформенные клубки едва прикрытых тонкой кожей костей и челюстей рванулись к Эльтаре.

— Держись! — проревел Старый Хрофт, отчаянно отмахиваясь от наседавших тварей. Пол под ногами саойи заходил ходуном, с потолка дождём посыпались глыбы. Они вонзались в пол, точно выпущенные из сверхмощных катапульт, дробясь в пыль и разбрызгивая вокруг себя множество острых осколков.

Это помогло, однако, лишь на время. Из коридора пёрли и пёрли новые и новые извивы бесконечного тела, тотчас же распадавшиеся на десятки и сотни свирепых монстров. Каменный ливень смял и вбил в пол первые их ряды, но на смену погибшим лезли другие. А за их шеренгами продолжала вспухать чудовищными горбами громадная змея, мутно-алая, безглазая, слепая…

Хрофт не дрогнул ни на миг. Он сражался, словно в приснопамятный день Боргильдовой Битвы; золотистый меч оставлял за собой искрошенные тела, боевые заклятия Отца Дружин жгли, давили, плющили, рвали на части подступавших демонов, однако и сил Древнего Бога не хватало, чтобы отразить этот безумный штурм.

Ловкая, гибкая тварь, избегнув и валящихся глыб, и огненных смерчей, и незримых дробящих тисков, проскользнула под мечом Хрофта и прыгнула прямо на грудь Эльтаре. Принцессу окатила волна кислой вони, липкие костяные лапы вцепились ей в плечи, и волшебница, давясь собственным криком, опрокинулась навзничь. Левый бок рванула острая боль — и Эльтара провалилась в забытьё.

Путешествие с Акциумом было, пожалуй, самым удивительным из всех, что выпадали на долю Двалина. Сотворенные из жуков лошади мчались быстрее ветра; и куда бы они ни сворачивали, перед повозкой тотчас же открывалась удобная дорога, хотя вокруг расстилались дикие чащобы. Шарабан Акциума миновал Рыцарский Рубеж и стремительно мчался всё дальше и дальше на север, в глубь подвластных Орде полуночных лесов. Они остановились в каком-то совершенно диком месте, однако Двалин, едва выбравшись поразмять ноги, ахнул от удивления, не успев даже как следует вглядеться:

— Холм Демонов!

— Вот мы и на месте… — пробормотал Акциум. Путаясь в полах плаща, маг выбирался из повозки. — И славная наша Эльтара тоже здесь… Что ж, отлично, мой добрый гном. Сейчас мне надо будет закончить одно небольшое дельце…

— Сперва сними заклятье, чародей, — глухо бросил Двалин. Его отчего-то терзали самые дурные предчувствия, вдобавок жестоко мучила ревность. Во время краткого привала Акциум увёл Ярину в кусты и… Двалину осталось только скрежетать зубами, слушая их возню. — Ты поклялся мне своим посохом!

— А, разумеется, разумеется. — Маг небрежно щёлкнул пальцами. — Ну как? Что чувствует мой добрый гном?

Двалин внезапно ощутил приятное тепло, распространявшееся по всему телу, словно он выпил бокал старого доброго вина. И его внутреннему взору словно наяву предстали высокие купольные залы Ар-ан-Ашпаранга… сородичи… братья… родовая мастерская… и та, с которой он хотел зачать своего наследника.

Сомнений не было — он мог вернуться домой.

— Благодарю тебя, маг, — гном учтиво поклонился.

— А, пустяки, пустяки, — благодушно отмахнулся Акциум. — Снимать заклятья, вдобавок наложенные любителем, — что может быть проще? А теперь я покину вас на время, мои любезные спутники…

Кряхтя и постоянно поминая свои проклятые годы, чародей начал спускаться в недра Холма Демонов. Двалин остался наверху с Яриной.

Того, что было между мной и Саатой, я не смогу описать скупыми и неверными словами на языке смертных людей. Я взорвался изнутри. Я распадался. Я жил тысячами тысяч жизней, я был богом и демоном, эльфом и гномом, человеком и троллем, а то и всеми сразу. И когда моё семя покинуло меня, я словно наяву увидел всю бесконечность Великой Сферы Миров, в единый миг объял всё Упорядоченное, проник в необозримые поля Хаоса и к Бездне Неназываемого…