Георгий Смородинский - Семнадцатое обновление

Где-то на десятом убитом паке мне прилетел семьдесят шестой уровень, сейчас полоска опыта продвинулась на четырнадцать процентов. Стойкость и концентрация тоже увеличились — на один и два процента соответственно. Я кинул свободное очко таланта в последний проходной навык перед молчанием, а за счет очков характеристик привычно поднял здоровье, которого, как известно, много не бывает.

Двое часовых на дороге, поудобнее перехватили пики и с некоторой опаской уставились на меня. Но признав во мне мага, который проходил тут несколько часов назад опустили оружие и, разошлись в стороны, пропуская. Нейл выдал мне семь золотых монет, морщась от запаха и бормоча себе под нос что-то про сумасшедших некромантов. Весь хлам, который нападал со свиней, он посоветовал выкинуть в яму, неподалеку от дороги, что я и сделал пятью минутами позже.

Придя в гостиницу, я быстро прошел наверх, чтобы не смущать местных тем амбре, который исходил от моих доспехов. Поднявшись в свой номер, я как был в латах, зашел в душ и врубил воду на полную. Конечно, к утру металл доспехов очистился бы сам, да и вентиляция в комнате работает, но мне не хотелось оставлять экипировку в таком ужасном состоянии.

Сданные хвосты мне много опыта не принесли, полоска продвинулась до двадцати одного процента. «Похоже, придется задержаться тут надолго», — подумал я засыпая.

Остатки каменных стен опоясывали руины древнего замка по трапеции. Четыре разрушенные башни по углам, словно бессменные часовые черными провалами бойниц осматривали окрестности. С того места где я находился, были видны какие-то обвалившиеся строения внутри периметра стен и мрачные развалины донжона. Вся местность вокруг бывшего замка была усеяна валунами, между которыми перемещались группы скелетов и зомби.

С того дня, как я появился в Урканте, прошло уже больше двух с половиной недель. Я извел в окрестностях столько свиней, волков и медведей, что происходи это в реале, — Гринпис назначил бы награду за мою голову. Полмесяца бесконечного фарма, по десять — пятнадцать часов в сутки утомили меня настолько, что от одного вида местной живности, к моему горлу подступала тошнота. Однако восемьдесят второй уровень, полностью изученное молчание и сорок три процента стойкости того стоили.

Для того, чтобы войти в состояние ярости, уже не нужно было вспоминать Чейни, — мне достаточно было просто вступить в бой. Гнев больше не заливал глаза, я ни на секунду не терял ощущение реальности. Ярость и ненависть, в какой-то момент словно поменяли знаки на противоположные, и теперь, я их чувствовал холодно-отстраненно. Болевые ощущения приходили лишь после потери половины жизни — так что я был вполне доволен собой.

Сегодня я решил пробраться на территорию руин и осмотреться. Уровни местной нечисти — семьдесят девятый — восьмидесятый, паки по три — четыре скелета или зомби совершенно не пугали меня. Наоборот, закрываться щитом от удара бывшего гуманоида гораздо удобнее, чем, к примеру, заблокировать боковой удар медвежьей лапы или атаку стелящегося по земле волка.

Оковы земли сковали высокого скелета с двуручным мечом, я встретил ледяным клинком набегающий на меня костяк с дубиной и кинул молчание в третьего скелета, вокруг кистей рук которого появились темные сполохи творимого заклинания. Приняв на щит удар окованной железом дубины, я двумя ударами отправил своего первого противника на повторное перерождение, и все тем же ледяным клинком пробил в голову замахнувшегося на меня посохом мертвого мага: тупой моб, лишившийся на десять секунд способности колдовать, не нашел ничего лучшего как кинуться на меня врукопашную. На клинке сработала заморозка, и после следующего удара, кости незадачливого лича с ледяным звоном осыпаются на землю. Рывок здорового скелета оглушает меня на полторы секунды, и я пропускаю мощный удар двуручным мечом, который снимает с меня чуть меньше четверти жизни. Пока скелет-воин делает второй замах я успеваю нанести по нему пару ударов — приседаю, пропуская второй удар над головой и бью воина в открывшийся по инерции бок. Раздается хруст — пара ребер выпадают из его грудной клетки и я, не давая ему опомниться, завершающим ударом сношу ему башку. Спокойно жду, пока восстановится розовая полоска жизни, и наклоняюсь над валяющимися под ногами костями.

«Небогато живут скелеты», — хмыкнул про себя я. Тридцать три медных монеты, три квестовых черепа, тронутый ржавчиной топор и несколько кусков шерстяной ткани, — не ахти какая добыча. Чтобы поднять один золотой, нужно убить около сотни шляющихся тут мобов. Кстати деньги у Нейла закончились уже на третий день. Магистрат выделил всего пятьдесят золотых, девятнадцать из которых достались местным охотникам.

Десятник тогда окинул меня, только что вернувшегося в деревню, долгим, задумчивым взглядом и покачал головой. Потом заметил мне, что я выбрал себе не то призвание в жизни, и что какой-то его знакомый некромант в Ниттале, как раз ищет помощника. И уж он, Нейл, если и готов кого порекомендовать, то только меня.

Я поблагодарил его за заботу, сказав что подумаю, и забрал у него свой последний золотой. Хорошо хоть опыт не перестали давать за эти квесты, иначе нужны бы были мне эти черепа, примерно так же, как собаке пятая нога.

Солнце слегка клонилось к закату, и руины древнего замка в свете его лучей окрашивались в мрачные, кроваво-бордовые тона. Я посмотрел в сторону обвалившихся ворот. Метров триста и примерно пятнадцать паков нежити своими агро-радиусами перекрывают прямую дорогу. Еще сколько — то находится в замковом дворе. «Ладно, нечего ждать — сегодня нужно посмотреть, что там за подземелье», — я выбрал целью следующую группу нежити, и кинул оковы на стоящего позади остальных скелета вооруженного мечом и щитом…

От донжона осталось только полтора этажа. Когда-то мощное шестиугольное здание выглядело жалкой развалюхой и даже прищуренные щели узких окон, сейчас вряд ли кого — то могли испугать. Сюда я добрался всего за полтора часа, которые мне понадобились для того чтобы войти в замковые ворота и очистить большую часть двора от разгуливавших тут мобов. Намного богаче я не стал: куча медяков — около восьми монет в серебряном эквиваленте и необычный кожаный шлем на семьдесят первый уровень, не считая черепов и кусков шерстяной ткани, которыми была забита моя сумка — вот все нажитое за это время добро.

Вход в главное строение замка, по совместительству являлся входом в инстанс 75–80 уровня, рассчитанный на прохождение группой в три-пять человек, и находился в глубине пятиметрового, в некоторых местах, обвалившегося арочного прохода. Думаю, еще неделька фарма и нужно будет заглянуть внутрь — поздороваться с его обитателями.