Евгений Эс - Седой

«Ты кушай студент, кушай, а то неизвестно когда в следующий раз придется нормально поесть». Эти пророческие слова разноглазого «бизнесмена» Витя вспоминал часто. Кто был этот человек, который заранее знал, что самолет не приземлится? Террорист, который сам это и подстроил? Что за странный артефакт он дал Сомову в руки перед катастрофой? Сейчас Виктор понимал, что артефакт седовласого очень уж похож на амулеты, которые носит на груди его хозяин орк Вендор. Не замешана ли здесь магия и не артефакт ли забросил студента в этот проклятый мир? Кстати, у Булгаковского Волланда глаза тоже были разного цвета. А может его попутчик был вовсе не человек, а сам дьяволом? Чего только не передумал Виктор по этому поводу. Наконец он пришел к выводу, что без магии и участия разноглазого пассажира того злополучного рейса, невероятный перенос из одного мира в другой точно не обошелся. Следовательно, чтобы попасть домой, нужно было отыскать этого мага с разными глазами. Если же разноглазого мага здесь нет, и Сомов обречен, прожить в этом мире всю свою оставшуюся жизнь, то нужно, по крайней мере, найти в нем свое место. Найти себя и постараться жить достойно, как подобает свободному человеку, а не влачить жалкое рабское существование. Значит нужно бежать при первой возможности, пока остались хоть какие-то силы. Бежать! Приняв первое самостоятельное решение в новом мире, Сомов закрыл глаза и моментально уснул.

Вроде бы только лег спать, а всех невольников и его, в том числе уже снова поднимали окриком на работу. Задерживаться не стоило, а то самых неторопливых надсмотрщики обожали подгонять плетью. Вскочил, словно и не спал вовсе, а так — закрыл глаза, открыл глаза. Обрывки приятных земных сновидений стирались настолько быстро, что встав на ноги, он уже и не помнил, что ему снилось, да и снилось ли вообще. Лишь внутри осталось горько-приятное чувство утраты чего-то родного.

Стояли жаркие летние дни, и сегодня большинство рабов вооружив деревянными и кожаными ведрами, погнали на орошение полей. Меланхолично таская воду, Сомов осматривался по сторонам и обдумывал варианты побега. То, что он видел, казалось ему весьма подходящим местом для начала этого опасного предприятия. Поля находились далеко от замка Вендора, не меньше часа пешим ходом, а это уже неплохая фора для беглеца и располагались они удачно, как раз к северу от замка, в той стороне, куда и собирался бежать Виктор. К гномам, тьфу ты, то есть к людям, живущим на севере. Охрана рабов состояла из одного единственного орка без лошади, да к тому же еще и ленивого, поскольку надсмотрщик весь день валялся на берегу маленькой речушки в тени необычного домика без окон. В этот странный домик, из трубы которого валили, смешиваясь, белый пар и черный дым, Сомов заглянул, вызвавшись занести внутрь мешок с углем. Ничего полезного для побега он там не обнаружил, зато увидел много интересного. В помещении находился другой орк, который обслуживал механизм для подачи воды в каналы. По его одежде и уверенным действиям было ясно, что это не какой-то случайный орк, а специально приставленный и обладающий соответствующими знаниями — механик и кочегар в одном лице. Сам механизм, который обслуживал орк, хотя и был невелик размером, но сразил Сомова наповал. Это был отлично сделанный паровой насос, блестевший от масла. Крутились медные начищенные детали с черными большими колесами, двигались вперед-назад поршни, поднимались и опускались десятки рычагов взаимосвязанные между собой. Все движения агрегата были неторопливые плавные под звуки поскрипывающего металла, фыркающего пара и гудения огня в топке. Никакой магии, только вода огонь и металл. Вот тебе и средневековье. Вот тебе и мир меча и магии.

На какое-то время увиденное затмило даже мысли о побеге. Если в деревне есть подобные машины, то любопытно, что тогда можно увидеть в городе. Какая никакая, а здесь все же имелась цивилизация. Интересный должно быть это мир, если не оставаться в нем вечно рабом. Бежать, надо было срочно бежать. Сомов окинул взглядом поля, изрезанные каналами. Очень хорошо. Главное, что здесь полно воды, которую можно взять в дорогу. В качестве сосуда сгодится кожаное ведро, если его края плотно стянуть и перевязать. Недоставало только веревки. Еще одной проблемой была дряхлая обувь. Впрочем, если добыть достаточно большой моток шпагата, то хватит и для ведра и для разваливающихся старых сандалий. Все посадки на огромных полях и за несколько дней не полить, а значит, рабская мелиорация продолжится, и водить сюда будут еще долго. Какое-то время на поиски у него есть. Решено, как только добуду веревку, сразу ухожу.

Хотя Виктор и побаивался того, что затеял, но настроение у него стало приподнятым и даже сил вроде прибавилось. О том, что его могут поймать и что тогда с ним сделают орки, юноша старался не думать. Студент настолько оживился, что вечером даже выиграл бой, за хорошую порцию еды отправив в нокаут наглого, но после этого сразу присмиревшего гнома. Еще бы! Не каждый день получаешь сокрушительный удар ногой в голову. Вы меня еще не знаете примитивные создания, разошелся Сомов, я вам покажу, что значит маваши гери. Он жадно вгрызался в кость с сочными остатками мяса и свирепо зыркал глазами, чтобы никто не приближался. Рабы на него поглядывали с нескрываемым удивлением и некоторой опаской. Где это видано, чтобы ногой да в голову попасть? Разве ж ногу так высоко задерешь? Старший над рабами орк Нокс подошел, полюбовался красным опухшим ухом гнома, а потом с удивлением посмотрел на Виктора. Студент, не переставая жевать, ответил ему уверенным оценивающим взглядом, прикидывая про себя, что, пожалуй, точным сильным ударом он свалит и этого орка. Его уже давно не пугала внешность монстров, да и были они на самом деле не такие и рослые, какими показались при первой встрече. Может, те первые орки были отборными воинами, а может, у страха просто глаза велики. Тем более, чего ему опасаться орка, который сам является рабом, хотя и считается формально старшим. Неизвестно, что прочитал в глазах человека орк, но насмотревшись, сказал:

— Сангин, сильно бить. Так не делать.

На самом деле Нокс произнес намного больше слов, но это единственное, что смог разобрать Сомов, еще очень плохо понимающий язык орков. Он ничего не ответил и с невозмутимым видом принялся хлебать жиденький бульон. Силы, ему сейчас были нужны только силы.

К пострадавшему гному подошла пожилая целительница и осмотрела ухо. Целительница среди рабов была самым уважаемым человеком. Она обладала уникальной способностью излечивать людей от любых самых безнадежных болезней и без магии явно не обходилась. Витя несколько раз был очевидцем самых настоящих чудес в ее исполнении. Целительница оказывала помощь всем, как рабам, так захворавшим оркам. Все ее пациенты без исключения поправлялись, но в том, как и каким образом это происходило, и заключалось чудо. Именно с ней Витя познакомился одной из первых, потому как после роковой встречи с орками и ночи проведенной в полураздетом состоянии, он все-таки заболел. Когда сухой кашель перешел в отдышку, а к острой боли в груди добавились головная и мышечные боли, он и попал в заботливые руки целительницы. Студент подозревал у себя пневмонию, метался в лихорадочном состоянии, истекал потом и понимал, что отсутствие антибиотиков в этом мире означает скорый конец его короткой жизни. Вынырнув из забытья, он и увидел тогда в первый раз строгие усталые глаза немолодой женщины. А глаза такие же, как у мамы, удивился Витя. Холодные тонкие пальцы легли на его лоб, вызывая чувство необычайного облегчения, а через некоторое время он с изумлением понял, что идет на поправку. Вскоре, сотворив очередное чудо, она подняла его на ноги. Целительницу звали Ийсма. Она, как и все люди была рабыней Вендора, но ее положение было привилегированным. Намного лучшим, чем даже у старшего над рабами орка Нокса. В бараке, где они жили, у целительницы была своя комнатка с топчаном и нехитрой утварью. Ей позволяли иметь не только личные вещи, но и магические предметы. Более того, она никогда не ходила на общие работы и могла днем свободно перемещаться даже за пределами замка в поисках лечебных трав. Ийсма была чистокровным человеком, если так можно выразиться о женщине-маге. И она была единственная, кто общался с Виктором доброжелательно, и понемногу учила его языку орков. Для всех остальных рабов он был чужаком, потому что рабы-люди в большинстве своем родились здесь в замке и были, что называется прирожденными рабами, а захваченные в плен и обращенные в рабство гномы оставались горделивыми первейшими.