Евгений Эс - Седой

Видимо в его глазах было нечто такое, что привело прислугу в полнейший ужас. Сторож, заерзав ногами по полу, испуганно пополз в сторону вдоль стены, а кухарка закрыла голову руками и отчаянно завизжала.

— Тихо! — рявкнул Сомов и остановился не в силах принять окончательное решение.

Он присел на корточки перед женщиной, которая уже не визжала а, тихо не замолкая пищала на одной ноте и не сводила с него затравленных мокрых глаз. Ну что тут станешь делать, подумал Сомов и еще раз вздохнул.

— Все. Тихо. Хватит реветь, — успокаивающе произнес он и вытер ей слезы, — Успокойся. Ты сейчас пойдешь к себе в комнату, ляжешь спать, и до утра никуда не будешь выходить. Понятно? Ты понимаешь, о чем я говорю?

Палла перестала выть, и бешено замотала головой, соглашаясь с предложением Виктора и глядя на него с надеждой и недоверием. Сомов подал ей руку и помог подняться. Повариху била нервная дрожь и даже поднявшись с пола, она не решалась сделать лишний шаг без команды Виктора. Все происходящее неожиданно стало выглядеть несколько комично, и Сомов нервно усмехнулся. Нет, не станет он никого убивать, пусть его совесть останется спокойной, а что будет, то будет, решил он.

— Все прекращаем плакать, — он погладил дрожащую кухарку по щеке и спросил: — Или ты расстроилась, что мы больше не увидимся?

Палла опять согласно затрясла головой. Похоже, она пребывала в таком шоковом состоянии, что готова была соглашаться со всем, что сейчас говорил Виктор.

— Ну, не грусти, может это не последний раз, когда мы видимся, — Сомов уже не успокаивал, а слегка куражился над толстухой и даже заулыбался от коварной мысли пришедшей ему в голову: — Ты только жди меня, и я вернусь.

Он сунул ей в руку горящую свечу из канделябра и подтолкнул напуганную женщину по направлению к двери:

— Иди!

Палла нерешительно пошла, постоянно останавливаясь и оглядываясь на Виктора. Он стоял и спокойно улыбаясь, смотрел сквозь раскрытые двери, как она удаляется вниз по лестнице, пока совсем не скрылась из виду на нижнем этаже. Минуту Сомов прислушивался, ожидая чего угодно от взбалмошной непредсказуемой кухарки, но в доме стояла тишина. Тогда он повернулся к сторожу и опять крутанул мечом, разминая кисть. Улыбка сползла с лица Виктора, а сторож заметно побледнел.

— Вик, постой! — сторож умоляюще выставил руки перед собой, — Подожди. Давай так. Я тоже пойду к себе. А ты уходи. Просто уходи и будем считать, что я ничего не видел.

Сомов покачал головой с сомненьем. Сторожа он решил обязательно связать.

— Не пойдет. Таумон, ты же старый хитрый солдат. Обманешь.

— Клянусь не обману, Вик. Я и за Паллой пригляжу, чтобы не начудила, а ты уходи.

Сомов ненадолго задумался и наконец, сказал:

— Вставай и топай во двор. Ты впереди я сзади. И не делай глупостей солдат, ты отлично знаешь, как я умею обращаться с мечом. Не позволь себе смертельно порезаться.

— Никаких глупостей, Вик, — сторож поднял руки вверх, показывая полное повиновение, — никаких.

Они вышли из дома в сырую прохладную ночь и всю дорогу до сторожки, бывший солдат шел, вжав голову в плечи. Возможно, он ожидал удара сзади, но так ни разу и не оглянулся. Когда они остановились у маленького строения, которое находилась рядом с воротами, возникла тягостная пауза. Сомов некоторое время смотрел на сторожа, оценивая его возможное дальнейшее поведение, а затем убрал меч за спину в ножны и показал в сторону ворот:

— Может, отопрешь?

Таумон молча кивнул и ушел за ключами в сторожку. Отсутствовал он минуту, а когда вышел в одной его руке были ключи, а в другой меч. Виктор разочарованно хмыкнул:

— Вот значит как.

Старый солдат чувствовал себя неуверенно и явно нервничал.

— Извини, Вик, но я не могу тебя отпустить. Хозяин этого не простит не только тебе, но и мне. Так что или ты или я.

Он бросил звякнувшие ключи между ними на каменную дорожку и отступил назад, выставив меч перед собой.

Виктор не спешил обнажать свой клинок, он был уверен, что успеет выхватить его в случае необходимости, и не сомневался, что справится со старым солдатом в поединке. Они это уже давно выяснили на тренировках. Знал это и бывший солдат и поэтому тоже не торопился начинать свой последний бой. Сомову же убивать Таумона совсем не хотелось.

— Жаль, что у нас не деревянные мечи, — сказал Вик более хриплым голосом, чем обычно и безбоязненно отвернулся от сторожа, подняв лицо к звездам, — Послушай, что я тебе скажу, Таумон. У нас с господином Преаном был договор, который я обязан выполнить, что сейчас и делаю. Ты никак не сможешь этому помешать, но твоя смерть будет совершенно лишней при завершении этой сделки. У меня нет вариантов, как поступить, зато у тебя их целых два на выбор. Или я сейчас спокойно отсюда уйду или я убью тебя и опять же спокойно уйду. Выбирай сам.

Виктор повернулся к сторожу, поднял ключи, затем смело и нагло шагнул навстречу выставленному клинку.

— Меня убить ты не все равно не сможешь. Знаешь почему? — даже в ночной темноте было заметно, как развиваются длинные седые волосы Вика от порывов холодного ветра, — Потому что я уже мертв. Пусть покоятся нетронутыми мои кости.

Сторож вздрогнул и отступил назад, а Сомов сделал ритуальный жест и продолжал низким хриплым голосом:

— Меня похоронили несколько лет назад. Только моя могила находится слишком далеко отсюда. И ты даже представить себе не можешь насколько далеко. Так что, солдат, ты просто отойди в сторону и не мешай мертвому продолжать свой путь.

Виктор внутренне усмехнулся — ну вот, кажется, достаточно нагнал страху. Он повернулся, подошел к воротам и открыл замок, прислушиваясь к звукам позади себя и надеясь, что перепуганный сторож не ударит ему в спину. Когда он отворил заскрипевшие ворота и посмотрел на Таумона, тот стоял на прежнем месте, держа меч перед собой и приготовившись отчаянно отбиваться.

— Прощай, солдат, — Виктор бросил сторожу ключи и вышел, притворив за собой еще раз скрипнувшие ворота.

Осмотрелся. Ночная улица, умытая недавним дождем, отсвечивала черными зеркалами луж и была отнюдь не безлюдной. Невдалеке горел костер на железной подставке в виде неглубокой чаши, а около него стоя или присев на корточки грелись стражники. Пять крепких мужиков увешанных оружием. Сомов выругался про себя — вот нечаянная встреча. Заметили или нет? Судя по всему заметили. Он набросил капюшон на голову, поправил гитару и направился к огню.

Стражники были старые знакомые, но смотрели на подходящего Виктора вопросительно и некоторой долей подозрения.

— Седой? — спросил один из стражников, узнавая Сомова, — А ты чего это ночью разгуливаешь? Да еще и вырядился.

Виктор с деланным безмятежным видом уверенно подошел к костру и протянул к нему руки. Он нисколько не замерз, но умывая руки теплом костра, пытался выиграть время, чтобы придумать подходящее объяснение.