Анатолий Бочаров - Время волков

Ну так почему же, ммм?

Все очень просто. Все до того немыслимо и ужасающе просто, что даже странно, почему только такая элементарная мысль не пришла ни ему, ни отцу, раньше. И эта проклятая элементарная мысль с легкостью объясняет такую непостижимую вещь, как сумбурный, толком не подготовленный штурм королевской цитадели. Лобовое сражение бессмысленно, когда за спиной осаждающих остается верный Ретвальдам город. Оно не бессмысленно лишь при условии, что этот город уже сдался. И маршал Айтверн может остаться в живых и трепыхаться, изображая организацию обороны, лишь потому, что не сумеет уже ничего изменить. Тимлейнский гарнизон уже перешел на сторону мятежа. А кто у нас командует гарнизоном? Один-единственный человек.

Тот самый, что приказал содержать принца Гайвена в его покоях.

- Что-то случилось? - продолжала допытываться Айна, но Артур на сей раз не обратил на нее ни малейшего внимания. Не до того было. Его первой мыслью было немедленно броситься на стену, к отцу - тот должен быть предупрежден! Сейчас же! Раймонд Айтверн сейчас там, вместе с королем, которому служит, и с генералом, которому доверяет, и отец знать не знает, что его и короля предали, продали, бросили на съедение волкам и шакалам! Он готовится принять бой... а его ударят в спину. А может, уже ударили. Может, он сейчас дерется в окружении врагов, совсем один, и терпит поражение! Кто придет ему на помощь? Кто отразит вражий клинок? Кто прикроет спину? Только тот, кто знает об измене. Непутевый сын, наконец понявший что-то важное прежде, чем все окончательно обрушилось. А может... а может еще вообще есть время? Хотя бы немного времени? Вдруг битва еще не началась? Тогда тем более нужно спешить. Он раскроет Терхола прежде, чем тот успеет что-то сделать. Но главное - скорее оказаться рядом с отцом!

И Артур уже собирался поведать спутникам о своей догадке, как новая предательская мысль обожгла ему позвоночник. А если... если он опоздал? Или не опоздал, но все равно не сможет ничего сделать? Его не послушают, его не пропустят, его убьют изменники. Умирать совсем не страшно, но что тогда станет с Айной и Гайвеном? С теми, кого он пообещал защищать? Куда он поведет их? К смерти в пасть? Умирать самому не страшно, но вместе с Айной умрет не только его тело, но и его душа, а вместе с Гайвеном - падет королевство. Этот слабый, погруженный в свои книги мальчишка - последний от крови Бердарета Ретвальда, и если конец Гайвену, то и конец Иберлену, каким они его знали, конец всему, во что верили отец, дед, прадед. Ни у кого тогда не будет поводов восставать против власти Эрдеров, престол окажется обезглавлен, и враги победят. Только потому, что один глупый юнец поступил не так, как надо. Потому что ему доверили судьбу королевства - а он швырнул эту судьбу в грязь.

Ну а с другой стороны - как еще поступать этому юнцу? Бросить в беде родного отца?!

Выбирай, Артур Айтверн, и выбирай быстро. Предательская верность или верное предательство. Не спасти одних или погубить других. Что предпочтешь? На чем остановишь выбор? Куда ты пойдешь? Побежишь на стены - и может, спасешь всех, а может погубишь то, что осталось. Или же... Пройдешь Дорогой Королей, глубоким подземным ходом, мало кому известным, надежно выводящим далеко за пределы столичных предместий. Спасешь дофина... Вот только как, как, КАК во имя всех небес и самой глубокой преисподней тебе жить, зная, что оставил на смерть отца?

- Господа, - сказал Артур и осекся.

Суровое лицо лорда Раймонда. "Если мы потерпим поражение, то за будущее королевства отвечаешь ты, и никто другой".

Принц Гайвен, которого во всем свете не защитит никто - кроме Артура Айтверна.

Айна, за которую Артур Айтверн готов пролить всю свою кровь без остатка.

Отец.

Одни и те же лица, мечущиеся по кругу.

Как. Ты. Поступишь?

- Господа, - Артур вновь заговорил, и с каждым словом он будто сам вырывал у себя сердце, - не будем, что ли, застывать на месте. Мы... слава Богу... не статуи. Идем, Дорога Королей ждет нас.

Это его решение и его выбор. Может, глупый, может, подлый - а скорее, и то, и другое разом. Точно также, как оказался бы глупым и подлым другой, противоположный выход, как оказался бы им любой выход из этой западни. Но он выбрал и он не отступит. И когда придет день Страшного Суда, и Творец рассудит, что поступать так, как поступил Артур, было неправильно - ну что ж, пусть отправляет его в ад. Артур и сам бы себя туда отправил.

Только... прости меня, папа. Пожалуйста. Хотя... Лучше и не прощай.

Я не заслужил.

В сумеречном небе кружились вороны.

Пока что их было не так уж много, и парили они совсем далеко. Просто мечущиеся черные точки высоко над головой. При желании их даже можно было принять за обман зрения. Все же знают, что после очень длинного и очень поганого дня перед глазами иногда мечется черте что. А сегодняшний день выдался на удивление длинным и на редкость поганым. Интересно, как проклятые падальщики узнают, что где-то далеко внизу, на земле, в обилии пролилась кровь. Не иначе, у них особое чутье на такие дела.

Впрочем, нынче воронью добычи будет немного. Трупы убитых уже начали жечь на кострах, и в небо тянулись прямые столбы дыма. Записанные в похоронные команды солдаты смертельно устали и выбились из сил, но им приходилось работать, не покладая рук - если не сжечь мертвецов сейчас, беды потом не оберешься. Закон любой битвы - когда она закончилась, всегда убирай за собой.

Александр Гальс выбрал тихий закуток между двумя приземистыми каменными складами, и сел на камни крепостного двора, подстелив под себя плащ. Достал флягу с вином и отпил за один глоток чуть ли не половину ее содержимого. Лучше бы джин или виски, конечно, но их следовало еще отыскать, а никуда идти и ничего искать граф не хотел. Он вообще сейчас мало что хотел.

Они все-таки взяли штурмом замок, хотя с самого начала это смотрелось авантюрой, а потом и вовсе стало безумием. Гальс до последнего не верил, что перешедшему на сторону восстания Терхолу удастся удержать под контролем свои полки. Когда Александр слушал слова государя Кардана, обращенные к Ретвальду и его прихлебателям, то почти не сомневался, что защитники замка ответят стрелами. Не ответили, генералу удалось выполнить то, что он пообещал. Вместо стрел, каменных снарядов, выливаемой раскаленной смолы их ждали опущенный мост и отворенные ворота. И вспыхнувшая в открывающемся за ними коридоре ожесточенная схватка. Гледерик Брейсвер, их подлинный король, первым бросился в атаку, явив свое мужество - и едва успел поворотить коня, спасая того от выставленной вперед пики. У обороняющихся нашелся настоящий храбрец, собравший людей под своим командованием, и благодаря этому храбрецу Тимлейн пал далеко не сразу. Видя, как враги окружают Гледерика, Александр пустил коня вперед, на несколько терций опередив замешкавшихся Эрдера, Холдейна и остальных. Гальс копьем пробил горло одному из нападавших, выхватил левой рукой меч и перерубил древко пики второго противника, затоптал копытами третьего. Остальные отхлынули.