Вероника Иванова - Осколки (Трилогия)

– И прощать.

Эльф опустил взгляд и долго молчал прежде, чем тихо признаться:

– Мне будет одиноко без моей ненависти.

– Ты ненадолго останешься в одиночестве, не успеешь соскучиться, как вернешься.

– Но я не буду помнить, верно?

– И пусть. Память – не лучшая спутница, она все время тянет назад, когда нужно идти вперед.

– Наверное, ты прав. Что ж… Прощай. Нет, до встречи!

Киваю:

– Где-нибудь и когда-нибудь.

Пустота похожа на волну прибоя: накатывается на тело эльфа, ласково лижет иссохшие пальцы, каждым движением невидимого языка поглощая плоть и терзающую ее боль. Стир’риаги улыбается. До самого последнего мига. Светло и счастливо, улыбкой уходящего на желанный покой. Счастливо, но чуточку грустно. А может быть, мне мнятся в выражении лица умирающего чувства, вовсе ему не свойственные? Не знаю. Но мне отчаянно хочется видеть счастье и грусть, поэтому я вижу. И слышу в затихающих вдохах голоса прожитых Стир’риаги дней.

Эльф тает, как снежинка, рискнувшая опуститься на теплую ладонь, чтобы погибнуть, но поразить воображение своим совершенством… Линии оплывают и тускнеют. Все могло произойти мгновенно, но я не хочу, чтобы мой враг уходил из жизни, страдая и ненавидя. А еще не жажду переживать вместе с ним каждый из прошедших дней, память о которых хранится в сплетении Прядей: то, что заставило наши пути пересечься, прояснено, а прочие тайны пусть уйдут за Порог вместе со своим хозяином… Кружева распадаются узелок за узелком, медленно, осторожно, почти незаметно, так, что и мои глаза не успевают уловить миг, по истечении которого опустевшее покрывало сиротливо съеживается в кресле.

Пора уходить. Но еще целый вдох, удивленно задержавшийся в груди, я смотрю на розовые хлопья, невесть откуда появившиеся среди складок ткани, а по комнате тонко и еле заметно разносится аромат цветущего яблоневого сада…

Окрик некроманта застал меня на середине лестницы, по пути наверх:

– Рон, как успехи?

– Милость богов сопутствует вашим желаниям: инициация проведена, и сейчас мальчик отдыхает.

– Отдыхать будет потом, – радостно пообещал «милорд». – Веди его сюда!

Первым, что бросилось в глаза при входе в комнату, используемую некромантом для своих опытов, было неподвижное тело Марека, вытянувшееся на длинном столе. Значит, пока я вел беседы с эльфом, все завершилось? Надеюсь, парень внял моим советам, хотя… Что бы ни случилось, способ справиться с возможной напастью у меня имеется. Жаль, из оружия один посох: проще и действеннее было бы подрубать мертвякам ноги. И руки тоже. Чтобы не могли ползать.

Принц, увидев бездыханное тело человека, который совсем еще недавно дышал и вел осмысленные речи, замер на месте, пришлось подтолкнуть его высочество вперед, чтобы не перекрывал линии возможной атаки. Кажется, мальчик обиделся на сей грубый жест с моей стороны, но прекословить не стал, потому что силился оторвать взгляд от мертвеца, но никак не мог это сделать.

Я посчитал необходимым изобразить удивление и тревогу:

– Что случилось?

– Несчастный скончался.

Ну да, несчастный. Или, вернее, несчастливый, поскольку ухитрился связаться с неблагодарным злодеем.

– Его недуг был так опасен?

– Увы, увы! – запричитал некромант. – Я знал об этом, но не говорил, дабы не волновать юношу и позволить ему провести последние дни в покойном неведении.

– Но болезнь не перекинется на нас? Мор же, как лесной пожар: не успеешь оглянуться, окажешься в огненном кольце и сгоришь.

– Нам нет нужды беспокоиться, поверьте!

Темные глаза недовольно сузились.

Разумеется, мне ничто не угрожает, я же не пил отравленную воду. И принц не пил, потому что нужен только живым, а судя по всему, некромант способен лишь замедлить распространение яда в теле, но отменять смерть не научился. Впрочем, его ведь больше занимало отнятие жизни, а не возвращение…

– Как скажете, милорд. Но для чего вы велели привести…

– О, исключительно чтобы проверить, насколько хорошо выполнено поручение. И если оно исполнялось не с надлежащим тщанием, виновный понесет наказание. – От последних слов некроманта повеяло затхлым холодом склепа.

Рассчитываешь поглумиться над эльфом? Поздно.

– И что требуется для проверки?

– Иди сюда, мой мальчик! – позвал «милорд».

– Хотите сказать, тело уже подготовлено к поднятию? Но ведь еще час назад я видел Марека живым, а за прошедшее время вряд ли было возможно…

– Рон. – Бесстрастность обращения жестко хлестнула по ушам. – Я ценю ваше умение думать, но советую не прибегать к нему слишком часто.

О, вот и начались угрозы. Правила изменились? О да! Но я успел чуть раньше своего противника, и теперь началась полностью моя игра.

Покорно склоняю голову:

– Как скажете, милорд.

– Так-то лучше.

Он снова манит принца пальцем:

– Иди-иди, не бойся! Хорошо… А теперь протяни ручку и дотронься до дяденьки!

Рикаард медлит, и даже по напряженной спине мальчика чувствуется, как он хочет спросить совета, но не смеет обернуться.

– Делай, как говорят, – разрешаю я.

Некромант бросает на меня настороженный взгляд, но, поскольку принц приступает к исполнению приказа, оставляет сомнения про запас.

Вообще-то, вовсе не обязательно доводить дело до прикосновений, Мост вполне может снабжать Силой и предмет, находящийся на расстоянии фута, только на большем удалении поток начинает рассеиваться, теряя необходимую густоту. Но, разумеется, проще и надежнее установить осязаемую связь между материями.

Подрагивающие пальцы принца осторожно касаются щиколотки трупа. Проходит совсем мало времени, не более вдоха, но некроманту не по душе ждать – он хватает руку Рикаарда и грубо прижимает к мертвой плоти. От неожиданности мальчик раскрывает больше «шлюзов», чем необходимо, и Сила вплескивается в тело Марека излишне мощно.

Именно эта случайность, пожалуй, и помогла душе парня справиться: проходы по нитям заклинания были слишком узки для высвободившегося потока, и Сила, скопившись озерцом, задержалась на доли мгновения, решившие все.

Лежащее на столе тело дрогнуло. Принц вскрикнул и отдернул руку, вырываясь из хватки некроманта. Тот, во все глаза, восторженно глядя на воплощение своих чаяний, не упорствовал, разжал пальцы и словно забыл о существовании Моста. Можно понять, почему: на расстоянии руки сейчас творилось волшебство, тщательно рассчитанное и точно исполненное, предназначенное для достижения самых дерзких и смелых целей, о которых и мечтают-то лишь единицы. Вернее, виновник происходящего был уверен, что все вершится по его воле и без отступлений от начертанного плана, прочие же присутствующие в комнате придерживались на сей счет собственного мнения.