Вероника Иванова - Осколки (Трилогия)

Я покинул кресло и вышел в гостиную, взглядом пробежавшись по закрытым окнам. Да, они так и остались закрытыми, потому что первая же моя попытка освежить застоявшийся в комнатах воздух наткнулась на неудовольствие со стороны охранников, о чем недвусмысленно сообщила арбалетная стрела, с визгом вонзившаяся в дерево. Намек был понят, и нам с герцогом пришлось довольствоваться щелями между рассохшимися брусками рам.

Во дворе темно. Хорошо, хоть в окна никто не лезет: на два фронта сражаться всегда несподручно. Впрочем, для меня не так уж важна протяженность и конфигурация периметра атаки. Главное — вовремя остановиться.

Да, место примерно в середине гостиной вполне подойдет. Кресла и столик оттащим в сторону, ковер свернем, чтобы не споткнуться. А шум приближается… Ну ничего, мне и нужно-то совсем немного: сосредоточиться. Язычки Пустоты соскользнули с кончиков пальцев вниз, вытягиваясь, и змеиными кольцами свернулись на полу у моих ног, портя полировку паркета. Два гибких бича, которыми можно перерубить пополам все, что душе угодно. Сталь, дерево, плоть… Можно было бы придержать их внутри, но тогда рискую не успеть отразить первую атаку.

Эх, и почему я не могу обратиться за помощью!

«Она необходима?..»

Не так, чтобы очень, но… Было бы спокойнее знать, что в любой момент могу позвать кого-то из домашних.

«Конечно, спокойнее… Тебе…» — Хмыкнула Мантия. — «А каково было бы им?..»

Что ты имеешь в виду?

«Вечно сидеть в ожидании плохих известий, а потом спешить, с вероятностью не успеть — такой участи ты желаешь своим близким?..»

Пожалуй, нет.

«То-то! И потом, если тебе так уж надо… «Глаза» твоего кузена можно найти в любом уголке Четырех Шемов…»

Соглядатаи Ксаррона? Повсюду?

«Разумеется…»

И здесь они есть?

«Где? В этой комнате?..»

В этом городе.

«Больше, чем уверена…»

Если б еще знать, как их отыскать!

«Очень просто: такой человек, скорее всего, самостоятелен в своих поступках, занимается делом, позволяющим оправдывать частые отлучки и подозрительное обывателю поведение, не особенно обращает на себя внимание, но и не теряется в толпе, и, кроме всего прочего, ненавязчиво и совершенно случайно пересекает твой путь…»

Исчерпывающее описание. Вот только под него подойдет слишком много народа.

«Много? А ты подумай лучше…»

Думаю. Да далеко ходить не надо: например, тот капитан, который…

Шум приблизился настолько, что в общем гуле можно было различить отдельные голоса, а на запертую дверь обрушились удары, от третьего из которых замок приказал долго жить, и створки распахнулись настежь.

Появившийся на пороге человек вложил абордажную саблю в ножны, ослабил ремешки стального нагрудника, повел искривленным вследствие давнего перелома носом, принюхиваясь к аромату, исходящему из открытой бутылки, и только потом, хитро прищурившись, сказал:

— Так это из-за тебя весь переполох?

Даже если Паллан и был одним из лазутчиков Ксо, приставленных следить за мной, я был ему несказанно рад, но не удержался, чтобы слегка не пустить пыль в глаза:

— Разве кто-то просил о помощи?

— А что, сам бы справился? — Поддержал игру капитан.

— Одной левой.

— И то верно! Хорошо, когда хоть одна рука свободна: есть, чем донести выпивку до рта!

Моряки — бравые ребята, в чем я смог лишний раз убедиться, обозрев разномастную, но веселую и дружную компанию, внявшую уверениям милорда Гарсена и взявшуюся за оружие, дабы не допустить грешного душегубства со стороны мэнсьера. Разумеется, Управляющий портом вряд ли допускал трагический исход событий, но мое чрезмерно долгое отсутствие насторожило и его, и Богорта. А ведь я вовсе не обещал вернуться к какому-либо сроку… Но они поверили мне. Поверили в мою правоту и решимость, сами преисполнившись таковой. Да, следовало бы расцеловать их всех, в обе щеки. И почему лицемерные нормы морали запрещают лицам одного пола такую невинную вещь, как касание губами чьего-то лица? Не знаю, как где, но в Южном Шеме, к примеру, любовь выражается вовсе не такими поцелуями, а… Впрочем, сейчас это не имеет значения.

Проснувшийся Льюс был приятно удивлен воодушевлением наводнившей дом толпы моряков, готовых «за милорда герцога» вздернуть на рее всех недоброжелателей разом. Но, к моему удивлению (и, признаюсь, удовольствию), молодой человек повел себя именно так, как и требовалось, чтобы закрепить нечаянное доверие: посмеялся над рискованной шуткой, пообещал пару вольностей, глотнул вместе с кем-то крепкого вина — в общем, сделал все, чтобы спасители его жизни почувствовали свою значимость. Я бы и сам так не смог, наверное. Или смог, но не так, а вот Льюс оказался человеком, вполне подходящим на роль правителя. Пусть в эти минуты он немного играл и был не до конца искренен, не беда: мгновения триумфа запомнятся надолго, а поскольку Магайон доказал, что ум — одна из фамильных черт, в полной мере передавшаяся от отца к сыну, уроки нынешнего дня принесут свои плоды в будущем. Непременно.

Меня немного удивила легкость, с которой Гарсен захватил резиденцию мэнсьера, но гордо надувший щеки Богги прояснил ситуацию: понадобилось не так уж много усилий, чтобы испортить видимость посредством тумана, из которого магу-погоднику удалось соткать несколько иллюзий, помешавших страже установить точное число, вооружение и направление движения нападавших. Я от всей души поблагодарил чародея и (небывалое для меня событие) выпил с ним за упокой душ тех охранников, которые оказали сопротивление (слава богам, таковых оказалось немного: видно, старикан был не по нраву даже собственным слугам). Но одного тоста Богорту было мало, и только усилиями Управляющего портом, а также свежеприобретенного авторитета герцога удалось отвадить мага от мысли упиться в моем обществе до беспамятства. Правда, смутно подозреваю, что когда меня по приказу Льюса пригласили проследовать во двор, Богги наверстал упущенное в гордом, но недолгом одиночестве.

Мэнсьера никто и не подумал связывать: только раздели до исподнего с целью быть уверенными, что в складках одежды не прячется кинжал или пузырек с ядом, призванные помочь избежать нежелательных расспросов. Впрочем, даже унизительно оборванный, старик не утратил свой благообразный вид, и тот, кто не был свидетелем вспышки его чувств, не смог бы предположить, что этот пожилой господин способен на убийство.

Льюс, по-прежнему страдающий от озноба, но сменивший одеяло на более подобающий случаю плащ, подбитый белым мехом, стоял напротив мэнсьера и, совершенно очевидно, никак не мог принять нужное решение.

— Вы хотели меня видеть, милорд?

— Да, Мастер. Мне нужен ваш совет.