Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

— Не смейте приближаться к ним! Ещё шаг, и я забуду о своих клятвах!

Мальчик поднимает на неё удивлённые глаза:

— Я сделал что-то дурное?

— И он ещё спрашивает?! Прочь от моих воспитанников!

Мальчик не только удивлён, но и обижен:

— Но я...

— Прочь! — Женщина обнажает зубы. Совсем как волк. Может быть, это только иллюзия, созданная испуганным воображением ребёнка, но клыки и в самом деле длинноваты для человека...

Мальчик испуганно отшатывается, едва не падая на плиты двора. Женщина всё ближе и ближе... Зелёные глаза зажмуриваются в ожидании худшего, но темноту страха неожиданно рвёт чей-то спокойный и даже ласковый голос:

— Успокойся, Лэни. Он не причинит вреда твоим... воспитанникам.

Мальчик отваживается приоткрыть глаза и видит своего заступника. Человек. Мужчина. Немного странный: слишком густая и роскошная грива белоснежных волос, слишком яркий и независимый янтарный взгляд. Человек стар, но никто не посмел бы назвать его дряхлым. Длинная пепельно-серая накидка спадает с широких плеч, как королевская мантия. Этот человек знает себе цену и не скрывает её от окружающих. Впрочем, мальчик пока не умеет разбираться в людях, и старик кажется ему просто большим и сильным существом. И удивительно добрым...

— Тебе откуда знать? — огрызается женщина, но делает шаг назад.

— Вернись на своё место, Лэни, не пугай ребёнка.

— Этот ребёнок хуже своры охотничьих псов!

— Я же сказал: успокойся. — Старик даже не повысил голос, но женщина почему-то осеклась и, покорно склонив голову, отошла в сторону.

— Надеюсь, она не доставила вам неприятностей, ma’daeni? [1] Daeni — дословно «повелитель»; ma’daeni по смыслу сходно с употреблением выражения «ваше величество», но имеет более личный характер и трактуется как «тот, кто имеет право приказывать мне». Иногда употребляется в короткой форме: m’daeni — и в этом случае носит интимный характер и трактуется уже как «тот, кому я позволяю мне приказывать». Посему короткой формой часто пользуются влюблённые.

Ma’daeni. «Мой повелитель», на эльфийский манер. Мальчик не понимает, почему старик обращается к нему подобным образом, но такое почтение не льстит, а напротив, настораживает его.

— Кто вы, сударь?

— Dоu [2] Госпожа (господин), образовано от daeni. Магрит просила присмотреть за Вами, и я с радостью выполняю её просьбу. — Короткий, но учтивый поклон.

— С радостью? — В юном голосе прорезаются нотки недоверия.

— Разумеется, ma daeni. Служить вам — честь.

— Почему же она... — Мальчик смущается и не заканчивает фразу. Старик понимающе кивает.

— Просто потому что боится. Вслед за непониманием возникает страх, а вместе со страхом всегда приходит злоба. Никогда не открывайте двери этой бродяжке: злоба — дурной советчик. В любых делах.

— Но чего она боится?

— Не «чего», а «кого». Она боится вас, ma’daeni.

— Но почему? Вы ведь не боитесь!

Старик вздыхает.

— Как бы мы все ни были похожи друг на друга, мы никогда не будем одинаковыми. У каждого из нас есть свои... особенности, которые могут нравиться или не нравиться другим. Такова жизнь, и глупо было бы с ней спорить.

— Особенности?

— Вы поймёте, ma’daeni, в своё время, — мягко улыбается старик.

— Чтоб ты сдох поскорее! — бормочет женщина, бросая яростный взгляд в сторону мальчика. Она хочет быть услышанной, и ей это удаётся — ребёнок бледнеет и поворачивается к старику, словно прося о помощи:

— Я скоро умру?

Старик некоторое время смотрит прямо в глаза мальчика. Внимательно-внимательно. И усмехается.

— Нить Судьбы — слишком хрупкая материя. Никто не знает, когда придёт его черёд переступить Порог.

— Вы не ответили! — упрямо дёргает головой мальчик.

— Что же вы хотите услышать, ma’daeni? — Старик терпелив.

— Я должен умереть?

Старик пожимает плечами:

— Все мы когда-нибудь умрём. Кто-то раньше, кто-то позже. Не торопитесь покинуть этот мир, несмотря на все его тёмные стороны. Жизнь — это бесценный дар, не выбрасывайте её за ненадобностью... Впрочем, я, пожалуй, не буду давать вам советы в таких вещах. Хотя бы потому, что мы всё-таки слишком разные...

— Разные? — Мальчик не перестаёт удивляться.

— Увы, — вздыхает старик. — И даже в вашем положении есть преимущества, за которые многие бы пожертвовали своей жизнью...

— Это неправда! Все говорят, что...

Старик хмуро качает головой:

— Не следует подслушивать чужие разговоры.

— Я не подслушивал... — смущается мальчик.

— Тогда не обращайте внимания на слова, предназначенные не вам, и они не ранят ваше сердце.

— Я не понимаю...

— Вы поймёте, ma’daeni, обещаю. Просто подождите немного... Сегодня такой красивый день — не хотите ли отправиться на прогулку?

Мальчик доверчиво протягивает старику руку. Маленькие пальцы тонут в смуглой ладони, такой же тёплой, как лучи весеннего солнца...

...Почему ты вспомнился мне, один из немногих друзей моего детства? Потому что тоже был оборотнем? Но я даже не знаю, в кого именно ты «оборачивался»... Впрочем, почему в прошедшем времени? Держу пари, что ты до сих пор жив и здоров, и ещё не один рассвет усыплет бисером росы твою серебристую шкуру!

Ты рассказал мне так много. И — так мало! Я понимаю почему. Каждый должен идти своим Путём. Я иду, слышишь? Спотыкаясь и падая, набивая шишки и разрывая в клочья собственное сердце... Я не ищу другой жизни. Я просто живу. И я знаю, что в любой момент могу умереть. Это знание намертво впиталось в мою кожу, растворилось в крови, вросло в кости, отпечаталось в сознании... Я привык засыпать и просыпаться, чувствуя на своей щеке нежное, как паутинка, дыхание Вечной Странницы...

Спасибо за всё, чему ты меня научил! Видишь, я воспользовался твоими уроками. Прости, что был слишком несдержан с шаддой, но я не смог обуздать свой гнев, в первый раз после стольких лет увидев в глазах незнакомой женщины презрение и ярость Лэни...

Лайн’А-хари, Смотрительница Внешнего Круга Стражи. Я понимаю твой страх и разделяю твои сомнения. Но я никогда не приму твою ненависть, сменившуюся под давлением обстоятельств вежливо-показной покорностью. Ты умела так изогнуть бровь, отвечая на мои вопросы, чтобы все понимали: ты просто делаешь одолжение ничтожеству, недостойному носить древнее и славное имя... Ты никогда не назовёшь меня ma’daeni, хотя я бы многое отдал за то, чтобы однажды услышать из твоих уст эти слова... А уж мечтать о том, чтобы ты произнесла: m’daeni... Нет, это слишком невероятно даже для моей больной фантазии. Ma’daeni — «Тот, кто имеет право». M’daeni — «Тот, кому я разрешаю». Так близко и — так далеко. Особенно для наших взаимоотношений. Разве я могу причинить вред? К сожалению, могу... Даже если буду стараться избежать этого всеми силами. Грустно? Увы. Но такова жизнь...