Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

Угу. Если бы я ещё помнил зелёный рисунок в теле Дэриена...

«...Для начала необходимо совершенно точно установить, какому из Источников Силы принадлежит Мост, потому что нельзя инициировать для обращения к Лютне того, кто предназначен Чаше...»

Логично. Предрасположенность всегда нужно учитывать. Правда, уважаемый Лара не знал, что любое предначертание можно чуточку исправить... Там подтереть, тут подрисовать... Заручившись согласием и поддержкой тех, кто в этом сведущ, конечно же... Правда, я сам убедился в возможности подобного «исправления ошибок» сравнительно недавно, и урок был очень и очень болезненным, хотя и... Полезным. Во избежание проблем в будущем.

«...Ни в коем случае нельзя рвать Нити! Это приведёт к нежелательным последствиям — повреждённое Кружево может оказаться нежизнеспособным, и его обладатель погибнет. В процессе Инициации главное — терпение, выдержка и тщательность, поскольку особого мастерства для размыкания не требуется. Однако Размыкающий должен привести свои мысли и чувства в состояние полного и неколебимого покоя, чтобы целиком сосредоточиться на Инициируемом. Если должной концентрации достигнуть не удаётся, следует отказаться от проведения ритуала и перенести его на другое время...»

Понятно. Главное — спокойствие!

Ага, дальше идут схематичные изображения вариантов размыкания...

Что ж, всё понятно.

Лара должен был проводить Инициацию принца Дэриена. Скрупулёзно к этому готовился. И — не провёл. Потому что к нужному времени был уже похоронен. Вашим покорным слугой. И почему меня не удивляет, что я опять во всём виноват?...

Если мои предположения верны, вина (и моя, и Инициирующего) очевидна и не требует доказательств. Единственное, что остаётся под вопросом: наличие умысла. Охотно допускаю, что Герис по неопытности мог сделать что-то не так, но нельзя исключать и другой вариант. Он что-то «не сделал» нарочно. По просьбе. По приказу. За щедрую мзду. Из личной неприязни. Лелея месть... Например, как «нежно любимый» мною эльф.

Можно ли исправить нарушенное? Не знаю. В любом случае, если затронуто Кружево, я ничего сделать не смогу. То есть, разомкнуть-то способен, но — «с чистого листа», а не по уже имеющемуся черновику. Если бы пригодились мои путешествия на Изнанку, тогда — да. Хотя... Вмешиваться в кровь нельзя. Особенно в уже некогда изменённую кровь [75]...

Какое счастье, что я был осторожен в те минуты, когда пытался уничтожить источник болезни принца! Страшно подумать, что бы произошло при малейшей оплошности... Ведь Рианну я почти убил своим вмешательством в естественный ход вещей. С Дэриеном такой номер не пройдёт. Хотя бы потому, что платить мне больше нечем. В его случае нечем. Впрочем, кто знает? Спросить Владычицу? О, нет! Она может решить, что я согласен заплатить, и придумает такую цену... Оставим пока всё, как есть. Для начала мне нужно узнать, насколько повреждено Кружево принца. Но как это сделать? Сперва — попасть во дворец. Потом — остаться с принцем наедине. И...

Да, так мне это и удастся! С полтычка. Или полпинка... Нет, пинок будет, когда меня выгонят взашей за непочтительное отношение к коронованной особе. Я даже не знаю, с каким Источником он связан... Мне необходим способ... Приспособление... Инструмент...

Витой ободок на среднем пальце левой руки — как я мог забыть?! Подарок Сил, освобождённых из плена в Россонской долине! Что, если... Дело за малым — надеть кольцо. И мы опять упираемся в проблему: как добраться до принца...

Я устало откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из гостиной.

Веселье в самом разгаре. Очередное выступление «по нижайшей просьбе»... Тьфу! А как поёт, стервец... Заслушаться можно.

День осыпался искрами слёз,

приближая осень души.

Я откину полог бессильных грёз

и тебя попрошу: «Не спеши...»

Недовольно нахмуришься: «Что-то случилось?...»

А я не смогу солгать.

Как возможно потребовать плату от сердца

за то, что оно даже в дар

не желало принять?...

Перелив струн, смена ритма, и... Плач печальной надежды:

За закатом снова придёт рассвет,

но не греют солнца лучи...

Мольба о любви затерялась в листве —

я умру, если ты промолчишь

в ответ...

Я поймал себя на том, что шёпотом подпеваю. Фрэлл! Мне-то о чём жалеть? Меня же ждут...

Осторожный стук в дверь.

— Войдите!

Оборачиваюсь, встречаясь взглядом со светло-голубыми озёрами глаз Равели.

— Что-то случилось? — цитирую песню? Как странно...

— О нет, Ив, не волнуйтесь! Я зашла... просто так.

— Не лгите, милая Равель. Вам это не к лицу, — улыбаюсь, как записной сердцеед, смущая девушку. К счастью, она уже привыкла к моим шуткам и розовеет совсем чуть-чуть. Только из уважения ко мне.

— Я хотела спросить...

— К Вашим услугам.

— Вы... Почему Вы больше не спускаетесь вниз?

— Хм... — не самый приятный вопрос за последние дни. Но когда-то мне всё равно придётся ответить... Почему бы не сейчас?

— Милая Равель! Я не хочу бросать тень на честь Вашего рода.

— Мы не имеем права осуждать Вас, Ив. Ни я, ни матушка, хотя она и не одобряет...

— Вот видите!

— Ваши отношения с...

— Никаких отношений нет.

— Вы так говорите потому, что поссорились, да?

Вздыхаю. Ну вот, приехали... Вполне разумная девушка, и увязла в болоте заблуждений. Мэю надо отрезать за это уши. Совсем. Одни пеньки оставить. А что, так даже удобнее: прятать не придётся... Чудный полевой агент получится!

Очевидно, Равель заметила отражение кровожадных мыслей на моём лице, потому что слегка побледнела.

— Вам... тяжело?

— Что?... А, Вы всё о том же... Нет. Мне очень легко. Гораздо легче, чем раньше.

— Теперь лжёте Вы, Ив, — она качает головой. — Зачем? Я же сказала, что ни в коем разе не собираюсь осуждать...

Из гостиной донёсся взрыв хохота, и я невольно нахмурился. Что могло произойти, чтобы возник такой злорадный смех?

— Он ведь... поёт для Вас, — неизвестно к чему продолжила девушка.

— Он поёт, прежде всего, для самого себя! — отвечаю, невольно ужесточая тон.

— Как Вы можете так говорить? Он очень огорчён...

— Огорчён?! Не верьте этому гнусному притворщику, милая Равель! Ему нет до меня никакого дела.

Новая волна смеха внизу. Да что там творится?

Равель смотрит на меня осуждающе:

— Не надо шутить с чувствами, Ив. Они не простят...

— Какие чувства, о чём Вы?! Повторяю последний раз: между нами ничего нет. НИ-ЧЕ-ГО. И не было никогда. И не будет. Мы и знакомы-то без году неделя...

Она собирается возразить, но не успевает, потому что...

Дверь распахивается настежь, вплетая в шаль нашей беседы гомон возбуждённых голосов. На мгновение. А спустя вдох воцаряется гробовая тишина, тяжёлым молотом ударяющая по голове.