Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

— Почему? — Кьез искренне удивился.

— Потому что пока тебе не станут известны детали произошедшего со слов всех участников, ты всё равно не сможешь окончательно обвинить или оправдать меня. Ведь так? Зачем же тратить время и силы на доказательства того, что и так будет доказано, только по прошествии некоторого времени?

— Хм... Не боишься, что я тебе придушу ночью?

— По причине?

— А вдруг это ты подстроил нападение на моего отца и меня?

— Ну-у-у-у-у-у...

— Скажешь, такого быть не может?

— Может. Но не в этой жизни.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что хотел, я уже сказал, и даже больше, чем нужно... Сделай милость: если будешь душить, то не буди меня, ладно?

С этими словами я закрыл глаза, намереваясь немного поспать. Кьез тоже замолчал, обдумывая услышанное. Пусть думает: ему мысленные усилия только на пользу пойдут...

Мне, кстати, тоже есть о чём подумать.

Итак, «росу» принёс Шэрол. Вряд ли он сам её раздобывал, конечно, но идея, наверняка, принадлежала ему, как самому начитанному из компании молодых вельмож... Достать зелье могла Роллена. У братца-мага. Очаровала, слёзно попросила или попросту — стянула. Почему влюблённая парочка решила действовать именно так? Наверное, потому что «силовые» методы успеха не принесли: представляю себе лицо девушки, когда она узнала о бесславной гибели нанятых ею душегубов... Наверняка, ей рассказали и то, что на телах всех троих были отметины от стрел — вот и повод взъесться на эльфа! Впрочем, Мэй сам по себе не особенно интересовал Роллену: ей хотелось уязвить меня и только меня. За чужой счёт? С лёгким сердцем! Шэрол, как галантный кавалер, предложил своей даме элегантный ход: подсунуть эльфу «росу» и посмотреть, как я буду на это реагировать. Ожидать, что Кьез Магайон вылакает полбутылки отравленного вина, он не мог, но наше столкновение оказалось ещё более удачным выходом из положения: назначена дуэль. Дуэль, за которую участники непременно будут наказаны... А что, если один из дуэлянтов умрёт наверняка? Нельзя же надеяться, что лэрр доведёт поединок до смертоубийства? Тем более, Шэрол знает, что я очень спокойный человек с хорошо подвешенным языком — есть шанс, что заболтаю своего противника и дуэль вообще не состоится... Значит, необходимо принять меры и обеспечить явление стражников в тот самый момент, когда молодой Магайон будет убит. Убит с помощью заклинания, наверняка: хотя «роса», плещущаяся в крови Кьеза, замедляет реакцию, и он не смог бы драться так, как умеет, нет никакой гарантии, что я воспользуюсь подвернувшимся преимуществом... Я ведь знаю, как и на кого влияет применённый яд, верно? Если уж понял, что происходит с эльфом...

Ну и ну, Шэрол! А я посчитал тебя благородным человеком... Забыв о том, насколько любовь может изменить сущность как падшей, так и самой прекрасной души. Непростительная ошибка. Впрочем, у меня есть смягчающее обстоятельство: я совсем недавно понял, на что может быть похожа любовь...

Мин, интересно, что ты сейчас делаешь? Чем может заниматься меч, запертый в человеческом теле? Даже вообразить трудно... Жаль, что я не видел твой истинный облик наяву, не держал в руках изогнутую сверкающую полосу стали... Хотя... Лучше касаться прохладной кожи, мгновенно перенимающей тепло моей руки... Проводить пальцами по шелковисто-острым волосам... Чувствовать твоё дыхание на шее, когда ты разминаешь мои уставшие плечи... И, может быть... На мгновение... Накрыть твои губы своими...

Скрежет засова ворвался в сон и бесцеремонно прогнал сладкие видения. Дверь заскрипела на петлях, и в камере вдруг стало раза в три светлее, чем раньше. Я зажмурился, а Кьез недовольно пробурчал, отворачиваясь к стене:

— Хоть бы поспать дали, уроды... Что вам неймётся?

— Подъём, господа! — кажется, это был тот же самый офицер Стражи. — Вас желают видеть во дворце, так что советую не задерживаться!

— Какой дворец? Не пошли бы вы все... Я хочу спать!

— Отказ предстать перед Его Высочеством принцем Дэриеном будет расценен, как государственная измена! — довольно осклабясь, сообщил наш мучитель.

— Перед принцем? — Кьез сел, растерянно моргая. — С какого это перепугу принц хочет нас видеть?

— Будем считать, что я не слышал Вашего неуважительного высказывания в адрес Его Высочества, — офицер неожиданно подобрел, но спустя мгновение стало ясно, почему: — Принц установит меру вашей вины и вынесет приговор! И не стоит затягивать его ожидание, если не хотите огрести по полной!

Мы не хотели, посему покинули свои лежаки и вяло поплелись за офицером...

Вопреки робким ожиданиям, неба мы так и не увидели: оказалось, что тюрьма соединяется с королевским дворцом подземным ходом, довольно широким, хорошо проветриваемым и сносно освещённым. Правда, топать нам пришлось не менее мили, и к концу пути мы с Кьезом уже с неохотой переставляли ноги, потому что несмотря на наше «примерное» поведение в камере, еды так и не дождались...

Когда перед нами распахнулись двери комнаты, где полагалось выслушать приговор, в глаза ударил ослепительный свет. Свет солнечного зимнего дня, лившийся из высоких окон на сидящих в комнате людей.

Их было всего трое. Дэриен, Борг — неподвижной тенью за его спиной и высокий мужчина с измождённым лицом человека, на которого взвалили кучу обязанностей, необходимых, но тягостных для исполнения. Единственного незнакомого мне из этой троицы человека не нужно представлять — я чувствую напряжение Пластов, касающихся его кожи. Он — маг. Судя по нарочито простой мантии снежно-белого цвета и прячущемуся в её складках медальону, это и есть Его Магичество Герис. Сколько же ему сейчас должно быть лет? Около сорока. А выглядит... На все семьдесят, хотя протянет ещё, пожалуй, не одно столетие в таком же состоянии. Но это — как получится, потому что далеко не все маги уделяют время и внимание поддержанию физических сил в ущерб могуществу иного рода: на вкус и цвет, как говорится... Мне пока волноваться не о чем: Вуаль наброшена, а сам придворный маг разведывательных действий не предпринимает, хотя... Не нравятся мне эти крохотные завихрения воздуха у кончиков его пальцев...

— Ваше Высочество! По высочайшему поведению, преступники доставлены!

— Любезный капитан, не будем так именовать молодых людей, пока приговор не вынесен, — мягко советует Дэриен.

А он неплохо выглядит... Для своей роли, я имею в виду. Надо признать, облачение принца очень ему идёт — делает более внушительным и утончённым одновременно. А мерцающий тёмно-золотой шёлк так чудесно сочетался бы с цветом его глаз... А не с этими уродливыми бельмами, которые Его Высочество всё ещё таскает! Значит, личность злодея до сих пор не установлена... Жаль.