Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

Терпеть — значит, смириться. Смириться с неудобствами и неприятностями. Ни в коем случае не признавать их победы над собой, а всего лишь до поры, до времени отложить партию. Чтобы вернуться к ней, накопив достаточно сил. И — победить. Конечно, так должно происходить в идеале, а жизнь всячески противится тому, чтобы соответствовать оному идеалу, но... Нужно стремиться. Смириться и стремиться. Почти стихи... Я, кстати, смиряться по-настоящему не умею. В любой сложной ситуации первым делом впадаю в панику — какое уж тут стремление!... Нет, я не терплю. Я стараюсь не обращать внимания на проблему. В идиотской надежде, что проблема устанет от моего равнодушия и исчезнет... Наивный детский подход. Пора его менять... О чём шла речь-то?

Ах, да, ещё и о терпимости! И таким быть не могу. Не получается. Особенно к тем, кто мне небезразличен. А все остальные... просто не существуют. Быть терпимым — значит, признавать за кем-либо право поступать, как он считает нужным и правильным. Это очень трудно, между прочим! Особенно, когда знаешь, как лучше... Ну, хотя бы предполагаешь... Нет, до терпимости мне далеко!

На этой оптимистичной ноте я направился к кровати. Ленивые слуги даже не удосужились откинуть одеяло, чтобы постель хоть немного нагрелась... Гады. Она ведь... Ладонь отдёрнулась от гладкой, как лёд, и почти такой же холодной простыни. Теперь придётся ждать... Сообщить принцу о том, как нерадивы его лакеи? Наверное, нужно. Пусть займётся воспитанием слуг. Тем более, что у него есть такое действенный метод внушения, как Борг. Рыжему только в радость будет бездельников погонять...

Возвращаюсь к камину. Пододвинуть кресло поближе? Лениво. И напрягаться лишний раз мне ни к чему. Так постою. Погреюсь...

Я не услышал, как скрипнула дверь. Наверное, потому, что скрипа не было. И необутые ступни касались паркета совершенно бесшумно. Зато восторженный возглас пронзил меня дрожью с головы до пят:

— Как красиво!

Принцесса. Спрятавшаяся в складки волочащегося по полу халата. Довольная до такой степени, что хочется выдрать её пониже спины тем, что попадётся под руку.

— Моя принцесса, что Вы здесь делаете? — спросил я, когда справился с приступом бессильной ярости.

— Зашла посмотреть, как ты устроился, — без тени лукавства ответила девочка.

— Посмотрели? Извольте вернуться к себе.

— Я тебя чем-то обидела?

— Могли бы постучать прежде, чем входить... Вас учили хорошим манерам?

— Это так скучно... — призналась Рианна. — И потом, если бы я постучала, я бы не увидела... Он та-а-а-а-акой красивый!

— Кто?

— Зверь у тебя на спине.

— Ничего особенного.

— А мне очень понравилось... Можно, я ещё посмотрю?

Глотая ругательство, снова поворачиваюсь к принцессе спиной. Чувствую, как тёплые пальчики касаются кожи и...

— Ай! — испуганный визг.

— Что такое?

— Он... он живой!

— Не говорите глупостей, моя принцесса! Это всего лишь рисунок!

— Он... подмигнул!

— Вам показалось... Здесь не слишком жарко, и самые обыкновенные мурашки...

— А теперь он зевнул!

— Рианна, Вы принимаете желаемое за...

Осекаюсь, потому что лёгкое покалывание на спине отчётливо и недвусмысленно сообщает о распаде заклинания. Откуда, фрэлл побери?!...

Спустя вдох приходит ответ. Ответ, которому я, честно говоря, не рад. Нужно было ожидать чего-то в этом роде... Я же знаю, что Ксаррон не может удержаться от розыгрышей! И на сей раз... Но как он мог догадаться, что Рианна коснётся рисунка? Или... Ему было совершенно всё равно, кто активирует заклинание? Нет, здесь явно виден расчёт на вмешательство Моста! Ну, Ксо, ты и сволочь... А если бы девочка испугалась?

Впрочем, спасибо. Ты наглядно продемонстрировал мне ещё одну грань моей уязвимости. Запомню. Очень неприятное открытие, но очень полезное. И ведь как просто: всего лишь уподобить верхний слой заклинания Пустому Пространству и усыпить всё остальное! Конечно, чары распались бы рано или поздно, но своё предназначение выполнили. Полностью. Значит, параллельно с «миражом» кузен сотворил ещё и это маленький сюрприз? Умелец фрэллов...

— Больше не двигается! — разочарованно сообщила принцесса, пристально вглядываясь в мою спину.

— И очень хорошо! — радуюсь. В надежде, что новых неожиданностей не предвидится. — Теперь Вы можете совершенно спокойно идти спать.

— Не хочу, — ответила Рианна. Просто, без надрыва и кокетства.

— Вам не следует задерживаться в моей комнате — это может быть воспринято...

— Никто не знает, что я здесь.

— Ой ли? Позвольте усомниться! Думаю, за перемещениями Вашего Королевского Высочества ведётся весьма пристальное наблюдение...

— Трусишь?

— Когда есть возможность — да.

— А когда нет возможности? — загадочный взгляд через вуаль ресниц.

— Тогда — тем более! Идите спать, моя принцесса!

Она, недолго думая, плюхнулась на постель.

— А Вы, часом, не ошиблись комнатой?

— Такой ты мне не нравишься, — сообщила Рианна. — Я люблю, когда ты что-нибудь рассказываешь... Расскажи мне... об эльфах!

— Что именно рассказать?

— Ну... ты же приехал с одним из них — о нём и расскажи!

— Вот что, моя принцесса... — я крепко ухватил девочку за руку и потащил с собой. — Пусть он сам и рассказывает!

Дверь в комнату Мэя открылась от моего злобного пинка. Эльф, по счастью ещё не ложившийся, недоумённо вытаращился на нас, но растерянность тут же сменилась восторгом: ещё бы, поблизости оказалась принцесса!

— Надеюсь, вам двоим будет не скучно! — с этими словами я втолкнул Рианну в комнату и закрыл дверь за её спиной, а сам, накинув плащ, вышел побродить в коридор.

На освещении во дворце экономили: перемещаться по залам приходилось почти вслепую, ориентируясь на редкие размытые пятна огоньков свечей, зажжённых совершенно невпопад. Несколько раз ноги со всего маху натыкались на предметы мебели (хотя, кто поручится, что это была именно мебель?), и мне самому было удивительно сознавать, что до покоев принца я добрался в относительной целости.

Спросите, зачем я туда пошёл? И сам не знаю толком. Что-то потянуло. С таким своевольным чувством, как интуиция, лучше не спорить — я и не пытался. Просто подчинился настойчивому требованию. В конце концов, ей виднее...

Скромничать не стал: распахнул дверь смело, не таясь и не заботясь о том, какой эффект произведёт моё появление. Вошёл, по-хозяйски уселся в кресло, закинул ногу на ногу и бросил насторожившемуся Боргу как можно небрежнее:

— Докладывайте!

Великан вытянулся в струнку, слегка согнув локти и прижав кулаки к бёдрам.

— Вверенный моей опеке объект... — рефлекторно начал рыжий, но тут, наконец, до него дошла несуразица происходящего, и карие глаза полыхнули опасным огнём: