Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

И блондин этот со своим самомнением только сгущает и без того чёрные тучи поганого настроения моего кузена. В игры играть вздумал, недотёпа? То же мне, мастер lii-lou [106]нашёлся! Чего он добивается?

— Кое-что обсудить? — Ксо позволил себе чуть изогнуть бровь. — А именно?

— Ваше имущество будет возвращено Вам в целости и сохранности, господин Ректор, но взамен... так сказать, услуга за услугу.

Мне не видно лица Хозяина Двора, зато доступен к обозрению затылок, волосы на котором поредели достаточно, чтобы не скрывать под собой бисеринки пота. Так он, всё же, боится! Боится, но голос не дрожит... Похвальное присутствие духа, однако, по моему скромному мнению, риск не оправдан. Если «милорд Ректор» соизволил прийти лично, а не прислал отряд Городской Стражи для возвращения потерянной вещицы, это ещё не значит, что Ксаррон готов к мирным переговорам. Смею предположить: блондин — не такой уж дурак и понимает, как сильно рискует. Но из-за чего?

— Какой же услуги Вы ждёте от меня? — презрительно осведомляется Ксо.

— Позвольте моей дочери обучаться в Академии, — наконец-то выдыхает Хозяин Двора.

Так вот, в чём дело! Готов поклониться столь трогательному проявлению отцовской любви. А что скажет «милорд Ректор»?

Ксаррон задумчиво посмотрел на блондина. Перевёл взгляд на Леф. Добрался до меня, словно спрашивая: «Доволен тем, что натворил?» И мне сразу захотелось втянуть голову в плечи. Вот уж, действительно, натворил...

Хозяин Двора Длинных Ножей разглядел свою выгоду мгновенно — как только узнал, что изображено на бляхе моего ошейника. Самое смешное, упрекать этого отважного человека не в чем. Поставить в вину любовь к собственному ребёнку? Да ещё, похоже, единственному? Я бы не осмелился.

Но дело приняло неприятный оборот. Таинствам воинских искусств не учат разбойничью голытьбу. Ни при каких условиях. Тому есть множество объяснений, от разумных до циничных, но, пожалуй, хватит и одного. Разницы в Кодексах Чести. И даже не во всех пунктах, а в очень простом вопросе: взгляде на жизнь, как на предмет торговли. Собственно, и убийцы из подворотен, и те, кто проливает кровь только на поле битвы под сенью славных знамён, признают, что жизнь покупается и продаётся. Только условия контракта существенно рознятся. Не понятно? Как бы сказать попроще...

Есть три ипостаси человека с оружием: солдат, мясник, воин. Один убивает за деньги и идею, второй — исключительно за деньги и иногда — ради собственного удовольствия, третий... Регулирует поголовье первых двух. То есть, убивает, но лишь в том случае, когда это становится истинно необходимым. Воином может быть, кто угодно: мужчина, женщина, ребёнок — ни возраст, ни физические данные не имеют решающего значения. Важнее иное — понимание неизбежного. Понимание на подсознательном уровне, без долгих размышлений и мимолётных вспышек чувств. Просто становится ясно: так нужно. И всё. Именно таким людям покровительствует Джанат, Мать Клинка. Впрочем, у неё есть и ещё одно, редко употребляемое прозвище: Мать Духа.

Да, воином может быть любой. Более того: эта способность заложена с рождения, но вот пока она проявится... И семь потов сойдёт, и не одна седмица лет пробежит. Недаром настоящий Мастер так долго ищет ученика, которому согласится передать свои знания. Ошибиться — нельзя. Передать в недостойные руки сокровища жизни и смерти? Нет, это слишком печально. Для всего мира. И учить девчонку, в жилах которой течёт порченая кровь дешёвых убийц, рискованно. Кто поручится, что она и её дети не используют полученные умения во зло? Ректор Академии не может взять на себя такую ответственность. Даже Ксаррон из Дома Крадущихся — не может. Ох, что же я натворил... Прости меня, пожалуйста! Если бы я только предполагал... Ну, ничего: сам испортил, сам и поправлю. Постараюсь поправить.

Я растолкал Ножей и подошёл к Леф, замершей у перил лестницы. Замершей не то от страха за судьбу отца, не то от сладкой боли, щемящей сердце — мечты в одном шаге от исполнения.

— Ты этого хочешь?

Девчонка вздрогнула и удивлённо посмотрела на меня.

— Чего?

— Учиться. В Академии.

— Я... я мечтаю об этом! — вспыхнули восторженно расширенные глаза.

— Мечта — это замечательно, — подтвердил я, пряча ладони в карманах полушубка. — Без мечты нет смысла жить. Но далеко не всякая мечта возникает для того, чтобы осуществиться.

Светлые брови непонимающе сдвинулись.

— Ты хочешь стать воином, верно? — слабый, но вполне уверенный кивок. — А ты понимаешь, каких жертв потребует эта мечта?

— Жертв?

— Видишь ли, не всё так просто, как кажется... Становясь воином, человек начинает другую жизнь. Жизнь, в которой нет места для всего, что было до неё.

— Как это?

Думаешь, я тебя пугаю, милая? Есть немного. Но — для твоего же блага.

— Очень просто. Совершенствуя себя, воин готовится к тому, чтобы нести совершенство в мир, и когда наступает срок, отрекается от ценностей, ранее занимавших сердце. Отрекается, в первую очередь, от привязанности к малой группе людей.

— Но почему? — ещё чуть-чуть, и Леф заплачет, а я не хочу это допустить.

— Потому что его Путь предполагает служение всем, а не кому-то одному. У воина нет дома и нет семьи. Ты желаешь такой участи — стать одинокой?

— Н-нет...

— Хочешь бросить на произвол судьбы всех этих людей? — обвожу взглядом двор. — Ты рождена, чтобы заботиться о них, нравится это тебе или нет. Почему же ты хочешь убежать от своего Предназначения?

Я вижу ответ в дрожащих глазах. Вижу. Но такой ответ меня не устраивает.

— Считаешь управление Двором постыдным делом? Зря. Почётен любой труд. Если, конечно, человек относится к нему серьёзно и ответственно. А труд, связанный с заботой о других людях, почётен вдвойне. Твой отец готов рискнуть жизнью, чтобы исполнить твою мечту. Разве ты не любишь его? Разве ты не хочешь, чтобы, уходя на покой, он был спокоен за дело рук своих? Посмотри на этих людей, Леф: они нуждаются в тебе. Это высшее счастье и высшая честь — быть нужным. Поверь мне, пожалуйста... Даже если сейчас всё, что я говорю, кажется странным и глупым, пройдёт совсем немного времени, и ты поймёшь, что имелось в виду. Подумай ещё раз, Леф — хочешь ли ты стать Воином или примешь на себя бремя Хозяйки?

И я двинулся вниз по ступенькам. Вниз, к Рогару и «милорду Ректору». И где-то совсем рядом с каменными плитами двора меня догнало решение девчонки. Нет, простите — решение взрослой женщины:

— Не надо, па... Это слишком дорогой подарок. Слишком дорогой и... не нужный.

Я усмехнулся и продолжил путь. Но в шаге от тех, кто пришёл во Двор Длинных Ножей за мной, поневоле пришлось остановиться и обернуться, потому что Леф крикнула мне вслед: