Вероника Иванова - Отражения (Трилогия)

— Ты не сможешь... — Она улыбается, но так грустно...

— Почему же? Чего проще — сделать шаг с балкона!

— Попробуй. И поймёшь, как это трудно — уйти. Иногда — просто невозможно...

...Это был один из последних наших разговоров «по душам». Не объясняющий ровным счётом ничего. Но, признаюсь, тогда я думал, что сестра смеётся надо мной, говоря, что мне не под силу прервать собственную жизнь, когда этого захочется. С тех пор прошло немало дней, и я имел счастье несколько раз убедиться: Магрит была права. Как всегда, впрочем. Я не могу поступать так, как считаю нужным. Если только не охвачен яростью. При этом, когда я стараюсь действовать «по уму», у всех, кто меня окружает, складывается впечатление, что ваш покорный слуга — изрядный тугодум. Но тут уж ничего не поделаешь: быстро продумывать все возможные варианты развития ситуации мне трудно — я ведь не могу использовать для этой цели соответствующие магические инструменты! Поэтому на принятие решения уходит так много времени, что иногда, скрепя сердце, признаёшь: лучше бы это самое решение и не принимал вовсе... Если же я действую интуитивно (то есть — без приложения ума), то, что происходит, приносит очень много неприятностей... Правда, в основном — мне, а посему можно не тревожиться о том, как мои необдуманные поступки отразятся на телесном и духовном здоровье окружающих...

Перелистывая страницы Книги Воспоминаний, я всё больше убеждаюсь в одном: сестра пыталась направить меня по определённому пути. Но вот только — по какому? Похоже, она и сама не знала, что у неё получается... Как можно учить, не объясняя, что плохо, а что — хорошо? Зачем высыпать на меня ворох знаний, не обременяя себя пояснением, каким же образом использовать оные знания?

Всё-таки что-то мне пока неизвестно. Что-то простое, понятное и логичное. Что-то объясняющее, почему события, от которых бегу, всё равно настигают меня. Кто-то играет мной, как куклой...

Я ухмыльнулся. Что ж, мастер-кукловод, когда-нибудь ты окажешься на моём месте. Если я — всего лишь марионетка, то между нами протянуты нити, не так ли? О, я не собираюсь их рвать! Просто потяну на себя... Тогда и посмотрим, кто кем управляет! Ладно, оставим в покое судьбы мира — у меня достаточно и других насущных дел, одно из которых ожидает на террасе...

Я попытался прошмыгнуть мимо Борга, но тяжёлая пятерня вцепилась в моё плечо:

— Кто она? — О, как серьёзно! Неужели игры закончились? Жаль. Будем выкручиваться... Хотя в данный момент нет ни малейшего желания присутствовать на допросе. Тем более на собственном допросе...

— Моя знакомая. Старая. — И даже очень, чтоб ты знал! Но это я говорить не буду. Незачем.

— Старая знакомая? Что ж ты не пригласил её в дом?

— Место встречи выбирал не я.

— Вот как... Эта женщина, откуда она родом? Я раньше не встречал таких...

Разумеется, не встречал. Внешний Круг Стражи крайне редко покидает место своей дислокации. Собственно говоря, поэтому я и не ожидал увидеться с Лэни так далеко от Дома...

— Издалека. — И кого, спрашивается, удовлетворит такой ответ? Уж точно не человека из «Опоры»!

— А конкретнее? — Карие глаза смотрели холодно и строго.

— Да не знаю я! — В самом деле ведь не знаю. И что он прицепился?! Чувствует неладное? Допускаю. Интересно, сталкивался ли он раньше с оборотнями? Если да, то почему не спросит прямо? Если нет, то никогда не догадается о причине странного тревожного томления: это лежит на самой границе ощущений, далеко за словами и мыслями — память о прошлых жизнях, проведённых в теле животного [15] Считается, что душа проходит много перерождений, прежде чем поселится в теле, способном принимать человеческий облик. Но если вы делаете вывод, что человек — венец творения, то глубоко заблуждаетесь. Те же метаморфы стоят на порядок ближе к совершенству. Просто бывает, что идеалом считают диаметрально противоположные вещи... .

— Врёшь! — Пальцы сжались ещё сильнее. Новые синяки? Добро пожаловать!

— Я никогда тебе не врал.

— И не говорил правду. — Это прозвучало почти укоризненно.

— Зачем нужна правда? Эта дама способна разбить сердце на кусочки...

— Я хочу знать всё, касающееся твоей знакомой.

— Почему вдруг? Глаз на неё положил, да? — Ехидство прокладывает дорогу наружу. Медленно и упрямо.

— Не твоё дело! — О, да мы злимся? Чудненько!

— А вот и моё! Что тебе нужно от моей подружки?

— Ах, она — твоя ПОДРУЖКА? Признался, наконец!

— Я и не скрывал. — Застенчиво хлопаю ресницами. И чем он только слушает? Или не слышит ничего, кроме собственного бешеного пульса?

— Ты постоянно играешь словами! — Отчаяние и растерянность. Хватка пальцев слабеет.

Ну да, играю. А что ещё делать с этими странными штуками, не имеющими ни цвета, ни вкуса, ни веса? Использовать для убийства? Грубо. И — глупо. Играть — куда интереснее! Помнится, меня обвиняли в притворстве? Что ж, настал момент показать себя во всём блеске!

Я плюхнулся седалищем на дощатый пол и обхватил ноги Борга. Как дерево — если бы намеревался на него влезть. Великан приоткрыл было рот, но я не позволил продолжить нотации, визгливо заголосив:

— Не бейте, дяденька! Нет моей вины ни в чём!

Борг окаменел, а меня начал разбирать смех. Да ещё какой — форменная истерика: из глаз даже брызнули слёзы.

— Я в лес пошёл по грибы, по ягоды... О дурном и не помышлял... А вы, дяденька, сразу с кулаками! Как сам поперёк себя шире, так, значит, слабеньких обижать можно?!

Я нёс такую чушь, что и самому было стыдно. Но только — самую малость.

Рыжий пришёл в себя и попытался высвободиться из моих объятий. Куда там! Я держался так крепко, как только мог, хотя это было довольно трудно, потому что меня трясло от смеха, всё больше походившего на рыдания. Несмотря на повышенные тона разговора, Борг почему-то не решался применить грубую силу и вынужден был терпеть надрывные вопли и сморкания в свои же штанины (хотя я на его месте не был бы снисходителен к подобной выходке). В самый разгар веселья мою «жалобную песнь» прервал Дэриен:

— Что здесь происходит?

Я осёкся на полуслове, поворачиваясь в сторону подошедшего принца, и рыжий не преминул воспользоваться этой заминкой, скидывая-таки меня со своих ног.

— Вы же знаете, ваше высочество, этот парень вечно паясничает...

— А мне показалось, что он плачет.

Принц склонился надо мной, со второй попытки нащупывая пальцами мою мокрую щёку.

...Дверной проём. Узкий. Тёмный. Но из него веет теплом...

— Это ведь слёзы? Или пошёл дождь?

Борг продемонстрировал мне увесистый кулак, и я ринулся успокаивать его подопечного:

— Ваш телохранитель совершенно прав: я всего лишь пошутил.

— Неужели? Ай! — Дэриен встряхнул рукой. Той самой, на которую попали мои слёзы. — Колется...