Дарья Снежная - Агентство «ТЧК». Нечисть в помощь

— Значит, так, дорогие мои, — возобновил вампир свою речь, — все достаточно просто. Занимаете каждый свое место на лучах пентаграммы, мы начинаем ритуал. Линии начнут светиться, одна за другой, и, как только свет дойдет до кого-либо из вас, он должен, не мешкая, вонзить вот этот кинжал, — он выхватил у ближайшего соратника оружие и помахал в воздухе плетеной рукоятью, удерживая клинок за кончик, — прямо в сердце.

Присмотревшись, я уже без особого удивления узнала в кинжалах те самые, чьи подделки не далее как несколько дней назад мы возвращали несчастным бандитам. Так вот для чего они понадобились Братству. Здорово, должно быть, прикрываться «изоляцией опасных артефактов».

Я внутренне сжалась, магичка стиснула кулаки, оборотень остался невозмутим.

— Если хоть кто-то из вас промедлит или попробует сорвать ритуал, — в голосе Младшего Брата прорезались жесткие угрожающие нотки, — дорогой вам человек умрет незамедлительно, можете не сомневаться.

После того как мне вручили знакомо тяжелый кинжал, я начала окончательно терять надежду на счастливое избавление. Нас тут же развели в разные стороны, не дав перекинуться и словом. Мне достался самый дальний от торжественной делегации угол. По правую руку от меня оказалась магичка, по левую — мужчина-фанатик, кто уж он там, я не знаю. Стоило всем занять отведенные места, как я почувствовала, что ноги мне словно заковало в ледяную глыбу: до самых бедер они перестали двигаться. Меня затрясло не то от страха, не то от холода, сдавившего не только пальцы, но и грудь.

Вероятно, такой эффект настиг не меня одну, потому что охраняющие нас оборотни спокойно отошли к дверям, не опасаясь, что кто-то вдруг кинется бежать. Младший Брат и компания тоже отошли к стене, подальше от пентаграммы, и на несколько мгновений в зале зависла хрупкая тишина, нарушаемая для меня лишь гулким судорожным биением собственного сердца. Ладони, сжимающие рукоять кинжала и зеркало, в котором я очень близко видела заплаканное лицо незнакомой девушки, вероятно утешающей Нику, вспотели.

Почему ничего не происходит? Да и как вообще это должно происходить? Где ритуальные пляски с бубном вокруг обреченных на смерть? Где потусторонние завывания? Черт побери, у зеленых бы поучились, как ритуальствовать надо правильно!

Стоило мне об этом подумать, как по залу разлетелось низкое вибрирующее гудение, отдающее болью в ушах. В центре рисунка начал раскручиваться сначала тоненький, но постепенно растущий, набирающий скорость и силу смерч, сплетенный из черных и белых нитей. Когда он достиг границ внутренней пентаграммы, один из отходящих от нее лучей стал наливаться фиолетовым светом, медленно ползущим в сторону женщины, застывшей еще правее магички.

Смерч создавал в зале настоящий ураган, мне трепало волосы, то и дело швыряя их в лицо, глаза слезились. Если бы не, нечто, сковывающее ноги, я вполне могла бы уже свалиться. Зрители вжались в стены, на их лицах застыли восхищение, напряжение и даже некоторый страх.

А я действительно окончательно и бесповоротно испугалась, когда фиолетовый свет добрался до ног женщины, окружил ее бьющими из пола лучами, и та, размахнувшись, вонзила кинжал себе в грудь с блаженной улыбкой на лице.

Крови почти не было, ее фигура вдруг окуталась этим светом целиком, а затем столб фиолетового пламени взмыл под потолок. Вторая линия, составляющая луч звезды, налилась краской уже быстрее, возвращаясь к центру, и смерч завыл с новой силой.

Нарастающее гудение било по ушам, страшно хотелось их заткнуть, но где-то на задворках сознания билась мысль, что это не поможет.

Черт побери, я не хочу умирать!

Линия, ведущая к оборотню, начала желтеть. Мужчина побледнел и поудобнее перехватил рукоять кинжала, поднося его к груди. Я же с радостью откинула бы жуткую вещь куда подальше, но тогда Ника умрет наверняка.

Надо что-то сделать. Что-то обязательно можно сделать! Да меня еще в детстве мультики учили, что безвыходных ситуаций не бывает!

Но что могу я, суккуб, если даже магичка бездействует, только обреченно щурит слезящиеся глаза. Не соблазнить же всю эту ораву разом? Ах, если бы…

Не знаю, откуда вдруг пришла эта мысль, но я зажмурилась и нырнула в пред-Астрал.

Там все было еще более впечатляюще.

Смерч здесь выглядел совсем иначе, он был в два раза больше: огромная клубящаяся черно-фиолетовая масса с пробегающими по ней красно-зелеными сполохами. Эта масса кружилась с такой скоростью, что перед глазами плыло, стоило сосредоточить на ней взгляд. Воздух колыхался, как над раскаленным асфальтом, и то и дело слышались звонкие щелчки, словно удары кнута, — это с треском лопались белые и черные нити, связывающие Астрал с Землей. Они разрывались одна за другой, и уже повсюду вокруг нас беспомощными клочками болтались лишь обрывки, силящиеся соединиться обратно, но смерч затягивал их в себя, разрывая все новые и новые. Колышущаяся голубоватая дымка над головой, за которой находился Астрал, постепенно вздувалась горбом, отрываясь от Земли, как воздушный шар.

Отрываясь от Земли…

Какого черта?!

Я, конечно, тот еще новичок в магических делах, но что-то происходящее никак не походило на перенесение магического мира в какой-то иной, а гораздо больше на то, что кто-то пытается разорвать связь Земли с Астралом. Но зачем?

Меня ослепило на несколько мгновений яркой солнечной вспышкой, затопившей все вокруг. Раздался оглушительный треск, а когда я проморгалась и задрала голову вверх, голубая клубящаяся дымка уже начала теряться где-то на недосягаемой высоте, помахивая жалкими обрывками нитей. Их целых уже не было даже видно, хоть по-прежнему слышались жалобные хлопки, эхом доносящиеся издалека.

Когда я вернулась на обычный уровень зрения, уже начала сиять чернотой линия, направляющаяся к моему соседу, а оборотень превратился в столб золотистого пламени.

Спину вдруг пронзила дикая, совершенно непереносимая боль, так что из глаз мгновенно брызнули слезы и я изогнулась дугой, закричав. Впрочем, этот крик вряд ли кто-то услышал в том шуме, что царил вокруг. Болело так, словно из меня пытались вручную вырвать лопатки. Вырвать… крылья?

Взгляд вдруг упал на прижавшихся к стенам вершителей судеб. На лице Младшего Брата явственно отпечаталось злорадное удовлетворение, а вот Шепелев выглядел озадаченным и даже испуганным, он пытался что-то сказать вампиру, но тот только отмахнулся.

Новая вспышка боли пронзила позвоночник.

В пред-Астрале нити крыльев, раньше терявшиеся в голубой дымке, вытянулись, истончились и дрожали на ветру, готовые или лопнуть в любое мгновение, или оторваться от меня, и были пока что единственными уцелевшими в поле зрения.