Алексей Пехов - Страж. Тетралогия

Мы с Шуко в последний раз посмотрели на высоченного стража, ругавшегося на своем языке безостановочно, и бросились догонять ди Трабиа и Меризи. В центральном холле нас поджидал стрелок с арбалетом, но, по счастью, он поторопился и промазал. В два счета взлетевший по лестнице Шуко рубанул его фальчионом и сбросил через перила вниз, под ноги явившемуся на шум Пугалу.

— Не желаешь порезвиться? — спросил я у того. — Позволяю пошуровать на втором этаже. Если найдешь кого с оружием, можешь разобраться.

Оно сразу же схватилось за серп, поспешив по лестнице вверх.

— Мы с ди Трабиа тоже проверим верхний этаж, — сказал Шуко. — За твоим одушевленным следует приглядывать.

— Убивайте всех, кто станет сопротивляться, — посоветовал ему художник таким тоном, словно говорил о погоде. — Дай волю этим канальям, и они нападут на ньюгортца со спины.

— Мы разберемся, Джузеппе, — отмахнулся от него ди Трабиа и кивнул цыгану, показывая, что можно идти.

Мы с Меризи методично стали обыскивать комнату за комнатой внизу, но здесь никого не было. Я торопился, хотелось вернуться к Натану, который сдерживал натиск слуг, поэтому едва не пропустил укол в живот от выскочившего из-за угла человека в широкополой дворянской шляпе с пером. По счастью, Меризи не спал и, вывернув запястье, блокировал удар, сблизился с нападающим вплотную и боднул того в лицо.

Еще один человек, в расстегнутой рубашке и кавалерийских панталонах, вылетел на нас из смежной комнаты, и я взял его на себя, пока Меризи катался по полу вместе со своим противником, награждая его тумаками и получая в ответ точно такие же.

У напавшего на меня тоже был палаш. Тяжелый и широкий, с витой сложной гардой и очень настырным хозяином. Господин атаковал с короткого шага, крутанув клинок над головой. Оружие с визгом рассекло воздух, метя мне в щеку. Я отшагнул, парируя и тут же переходя в атаку. Финт в левое плечо, в бок, блокировать нижний удар, атаковать впереди стоящую ногу и тут же уйти в защиту от хитрого рубящего удара в шею.

— Неплохо для любителя, — сказал он мне.

— Неплохо для кавалериста без лошади, — ответил я ему, кольнув в лицо.

Он сбил атаку, перехватил мою руку с оружием. Но я ударил его открытой ладонью в нос, он охнул, разжал хват, ошеломленный, отступил, ничего не видя от боли, и я одним ударом клинка развалил его голову.

— Меризи, тебе помочь? — спросил я, тяжело дыша.

Художник и его противник кружили друг против друга.

— Черта с два я приму помощь от такого мясника, как ты, — сказал он мне и изящным выпадом проткнул сопернику сердце. — У тебя донельзя примитивная школа, страж. Явно учили в армии, а не на площадке.

Он криво оскалился, губы у него оказались разбиты, поэтому улыбка выглядела дико:

— Окажись у него рапира, ты был бы уже покойником.

Я не ответил, так как в комнату вошел еще один мужчина. Нам хватило одного взгляда, чтобы узнать друг друга.

— Назад, Меризи. Это колдун! — крикнул я.

Он послушался, выскочив следом за мной в зал библиотеки, и я поспешно захлопнул дверь.

— Надо опрокинуть шкаф.

Вместе мы навалились, напрягая мышцы, переворачивая мебель, и, рассыпая книги, шкаф с грохотом упал, блокируя дверь.

— Откуда ты знаешь этого парня?!

— Уже встречались, — сказал я.

Вот уж с кем я не ожидал здесь столкнуться, так это с господином Вальтером, бывшим колдуном маркграфа Валентина.

В следующее мгновение дверь взорвалась изнутри, нас отбросило назад, к окнам. Оглушенный, я сел, мотая головой, затем, чертыхаясь, вытащил из плеча длинную, окровавленную щепку. Полуразрушенную баррикаду окутывал сизый дым, из-за пелены которого раздался насмехающийся крик:

— Ван Нормайенн! Куда же ты?! Такая встреча!

— Это точно, — сказала Гертруда, входя в библиотеку через другую дверь в сопровождении двух клириков и жреца из Ордена Праведности. — Это точно.

Она ударила по преграде с этой стороны, и от новой магии потолок и стены пошли трещинами, а Вальтер завопил от боли где-то в дыму.

Святые отцы направили туда силу молитв, но их что-то отразило, да так, что к звону в ушах прибавился еще гул колоколов. Я вновь рухнул на пол, а когда Гера коснулась моего плеча, приводя в чувство, увидел, что, кроме нее и законника, склонившегося над Меризи, в разгромленной библиотеке больше никого нет. Клирики бросились в погоню за колдуном.

— Понтифик задержал тебя на всю ночь? — пробормотал я. — Ты вовремя.

— Надо думать. Хорошо, что кольцо у тебя на пальце указало нам дорогу.

— Что с Меризи?

Законник понял, что я спрашиваю о человеке, которого он только что рассматривал:

— Пульс есть. Он просто без сознания. Что вы тут забыли, господин страж?

— Украденный кинжал, господин законник. Ты видела Натана, Гертруда?

— Он жив, и на нем ни царапины. Тех, кого он не прикончил, спеленали священники.

— Эй! Вы тут?! — раздался отдаленный крик Шуко. — Людвиг?!

— Мы здесь! — крикнул я ему в ответ.

Цыган вошел в разгромленную библиотеку осторожно, словно кот, который ожидает нападения от притаившегося пса. Он потянул носом воздух, горький от дыма и пахнущий гарью, и сказал:

— Гера, у тебя сегодня явно настроение не из лучших. Это ты здесь все развалила?

— Отчасти.

— Ди Трабиа легко ранен. Он, к сожалению, прикончил барона, а теперь сидит на лестнице вместе с кинжалом Натана и требует граппы.

— Где эта лестница? — спросил жрец Ордена Праведности. — Мне надо убедиться, что вы нашли именно тот клинок.

Цыган посмотрел на Гертруду, она кивнула, и он недовольно ответил:

— Я покажу. О! Меризи все-таки прихлопнули?

— Нет. Он просто ударился головой.

— Право, жаль, — огорчился Шуко и ушел вместе с законником.

— Кардинал ди Травинно был прав в своих предположениях, — вздохнула Гертруда. — Всем нам теперь придется быть очень осторожными. Маркграф мертв, но клинки стражей продолжают собирать. Хорошо лишь то, что мы знаем в лицо хотя бы одного из своих врагов — господина Вальтера… Ладно, давай приведем этого Меризи в чувство и пойдем спасать Натана от Милы. Проповедник там явно не справится.

— В смысле «спасать»? — не понял я.

— Душа заключила его в объятия и говорит, что больше не собирается отпускать и не позволит ему рисковать жизнью, — объяснила мне Гера. — Во всяком случае, так было, когда я проходила мимо.

Гертруда сидела на балконе, в тени виноградных лоз, поднимающихся по стенам и сплетающихся на крыше в один сплошной зеленый ковер, и вертела за ножку бокал с холодным белым вином. Молчание затягивалось, мы оба смотрели вниз, на стены Риапано, на приземистую сторожевую башню и собор Святого Петра, окруженный строительными лесами, где днем и ночью продолжала кипеть грандиозная стройка.