Анатолий Бочаров - Рыцарь из Дома Драконов

— Стража!!! — заорал Брейсвер. Ближайший пост охраны у дверей приемной, солдаты должны его услышать, да вот как они войдут, если Холдейн запер дверь?

Дериварн меж тем поднялся на ноги, и, выхватив клинок, ринулся к Гледерику. Тот сорвал со стены тяжелый гобелен, изображавший какое-то празднество, и набросил его на Томаса, как одеяло на расшалившегося кота. Тут же взлетевший меч рассек потемневшую от времени ткань на лоскуты, но Брейсвер уже успел проскочить мимо Дериварна и на прощание пнул его в спину, опрокинув на ковер. Метнулся мимо окна к вожделенной оружейной стойке, но Холдейн бросился Гледерику наперерез. Наследник Карданов схватился за кинжал и отбил нанесенный Роальдом удар, быстрый и хлесткий, как ветер в горах. Брейсвер тут же сделал врагу подсечку. Нескольких мгновений, пока заговорщики поднимались на ноги, хватило, чтобы наконец добраться до шпаги.

В дверь заколотили. Наконец-то явились стражники! Одна загвоздка, войти они смогут не раньше, чем притащат таран, а притащат его нескоро. Значит, справимся сами. Так даже лучше.

Холдейн и Дериварн коротко переглянулись. Брейсвер прекрасно понимал, о чем думают незадачливые убийцы. Дела их плохи, но если они убьют короля прежде, чем в кабинет ворвутся солдаты, то могут еще сами остаться в живых. Воины, лишившиеся государя, едва ли поднимут руку на знатных господ.

— Ну, господа хорошие, — произнес Гледерик, проверяя баланс клинка, — кто из вас не боится щекотки?

Оба вельможи бросились на него. Брейсвер уже ждал этого и проворно отскочил в сторону, уходя с их пути. До чего же вы предсказуемы, милые мои щенята, как легко заставить вас плясать под мою флейту — даже когда вам кажется, что вы вот-вот разорвете мне горло. Очень быстро, почти танцуя, Гледерик оказался позади врагов и всадил кинжал графу Холдейну в спину, по самую рукоятку. Роальд рухнул на ковер, убитый в один миг. Дериварн мигом развернулся, приняв защитную стойку.

— Можешь не трястись, — любезно сказал ему Гледерик, — кинжалы у меня кончились. Теперь играем по-честному.

— Честному? Да что вы знаете о чести?

— Ровно столько, сколько и ты. То есть ничего.

Дериварн размахнулся мечом — славный такой удар, впору дрова рубить или быка. Быка… Да, имеется такая забава у марледайцев, когда идиот в красных тряпках пляшет вокруг злющего, как черт, быка, или еще можно вепря, и из кожи вон лезет, чтоб отправить зверюгу на тот свет. Если идиоту не везет, отходит к праотцам заместо быка, ну а коли подфартило — получает от благодарной публики золотые монеты. Гледерик и сам подвизался таким идиотом — целый сезон. А потому, как следует наученный корридой, он и не подумал отбивать атаку лорда Томаса — просто увернулся. Меряться с эдаким троллем силой — все равно что самому подставлять шею под топор. Если хочешь победить, полагайся на ловкость. Гледерик сделал финт, наметив укол в предплечье, тут же отдернулся, не доводя атаку до конца, перевел клинок вниз и легонько ранил Томаса в правое бедро. Граф пошатнулся, но тотчас совладал с собой и вновь двинул на Брейсвера. Ну что ж ты такой упертый, приятель! Гледерик классическим переводом отвел нацеленный ему в грудь выпад и оказался, сделав полтора шага, слева от противника. Атаковал его в бок. Дериварн развернулся и парировал. Недостаточно быстро крутишься, братец, ну да оно и понятно — привык, поди, в доспехах сражаться, там не разгуляешься.

Дверь в очередной раз содрогнулась под градом ударов, но, вопреки ожиданиям, не слетела с петель. Ничего, скоро слетит. Гледерик понял, что не намерен уступать честь лишить жизни Томаса Дериварна никому из своих солдат, а потому должен успеть покончить с ним сам. Ладно, милый граф, пора с вами заканчивать! Недаром у вас бык в родовом гербе, воспримем сие как добрый знак! Ибо даже самому бешеному быку не совладать с толковым тореадором. Кончик шпаги Гледерика заплясал по всем направлениям, выписывая в воздухе сложный узор. Дериварн перешел в глубокую оборону, кое-как блокируя готовые ужалить его уколы, следующие без остановок и промедлений. Гледерик сковал противника клинком и не давал ему ни единого спокойного вздоха, планомерно тесня к окну. Если не получиться прикончить дурня сразу, можно будет заставить его чуть-чуть пошатнуться — и, вывалившись в широкий проем, насмерть разбиться о камни внизу. Выпад, еще один, финт, укол… Томас бился молча, сжав зубы и даже не ругаясь, что было бы для бывалого бойца обычным делом. Дериварн являл собой просто-таки олицетворение сосредоточенности. Ну, любезнейший мой подданный, не устали еще? Ничего, скоро отдохнете как следует.

Выбрасывать Дериварна во двор так и не пришлось — графу оставалось до окна еще целых два шага, когда он допустил оплошность. Немного промедлил с защитой, и Гледерику как раз хватило этого промедления, чтобы пронзить сэру Томасу сердце. Дериварн умер почти мгновенно, напоследок коротко вскрикнув. Хорошая смерть, отрешенно подумал Брейсвер, стоя над телом поверженного противника и вытирая окровавленную шпагу удачно обнаружившимися в кармане перчатками. Да, вот что такое по-настоящему отличная кончина — в бою, в угаре, в горячке, да еще с уверенностью, что ввязался в дело не зря. Уж лучше так, чем опочить в глубокой старости, потеряв остатки ума и сгнив заживо, в окружении заботливых родственников, которые ждут-не дождутся, когда же ты наконец прекратишь утомлять их своим присутствием и сдохнешь. Да вам повезло, и другу вашему Роальду — тоже.

В дверь снова ударили. Вот же недоумки, право слово… Не колотить следует, а за инструментом бежать. Гледерик устало выругался и пошел поднимать засов.

— Вы опоздали, — сообщил он с порога всполошенным гвардейцам, обнажившим мечи и, судя по лихому виду, готовым уложить самое малое сотню недругов за раз. — Так, самую малость, — Гледерик посторонился, давая солдатам возможность заглянуть в кабинет. — Можете прибрать тут, а то мы малость насорили.

Командир поста, молоденький лейтенант со шрамом через все лицо, ошеломленно пялился на лежавших на полу мертвецов, словно увидал самого Повелителя Бурь во плоти. Челюсть офицерика, казалось, пустила корни в его же грудь. Остальные солдаты держались несколько лучше, однако и по ним можно было заключить, что открывшееся зрелище потрясло бедняг до глубины души.

— Ваше величество… — лейтенант убрал руку с эфеса, запоздало сообразив, что драться прямо сейчас ему ни с кем не придется. — Но это же… это же…

— Сэр Томас, граф Дериварн, и сэр Роальд Холдейн, тоже граф, — представил ему покойников Брейсвер. Надо будет перевести идиота в гарнизон, или, еще лучше, в уличные патрульные. Не хочется и впредь созерцать его тупую рожу. — Оба этих достойных дворянина, чьи души нынче пребывают в чистилище или даже в раю, а тела представлены вашему вниманию… кстати, кончали бы уже пялиться, не обнаженные дамы перед вами, но павшие в бою сыны отечества… так вот, оба этих достойных дворянина посчитали необходимым лишить меня жизни. Я же посчитал желательным не согласиться с их решением. В раскладе разобрались, я надеюсь?