Анатолий Бочаров - Рыцарь из Дома Драконов

— Это значит, во мне эта самая проклятая Сила тоже есть, — очень спокойно закончил Артур, плотнее закутываясь в алый плащ. За окном стоял теплый майский вечер, да и огонь неплохо прогревал комнату, но Айтверну вдруг почему-то сделалось зябко. Он вспомнил о Бледном Государе с его резким насмешливым голосом и глазами цвета жемчуга, о ледяных искрах, во все стороны разлетающихся от темного повелителя. "Во мне та же кровь, что и в демоне из древних легенд, — подумал Артур. — Которым матери стращают расшалившихся детей. Не играй допоздна… не уходи далеко из дома… не дерзи старшим… а иначе за тобой придет Повелитель Бурь, коснется ледяной рукой и заберет с собой, на север… Вытащит у тебя сердце из груди и заменит его на кусок ртути, и ртуть потечет по твоим жилам. И это — мой, чтоб его разорвало, родственничек. Что прикажете делать с этаким раскладом? Одно дело знать, что фэйри дали начало твоему роду, и совсем другое — что к этому роду принадлежит тот же, кого во всем мире хуже один только дьявол." — Прекрасные новости, — подытожил Айтверн. — Послушай, а этот твой мэтр, как его там, часом не рассказывал, как научиться управлять Силой? Право слово, от парочки-тройки записанных на бумаге заклинаний вышло бы больше толку, чем ото всех на свете философских трактатов.

— Не рассказывал… Я же говорю, магические знания утеряны много веков назад, и мэтр Райхерд полагался лишь на…

— Понятно, — перебил принца Артур. — Понятно… Ну что ж, спасибо и на этом. Мне будет легче сознавать, что я не схожу с ума, а всего-навсего попал в непростой переплет. Неприятности — это ерунда. К ним мне уже как-то и не привыкать, — он усмехнулся. — Ладно, оставим эту тему. Я буду ждать тебя завтра утром на дворе, при оружии и на коне. Не опоздаешь?

— Не имею привычки спать до полудня, — ответил Гайвен с долей надменности, и Айтверн вновь подумал, что принц начинает подражать ему в своих манерах. Хорошо это было или плохо? Артур не знал.

— Вот и прекрасно, — подытожил он.

Выходя из залы, Артур невольно подумал — интересно, а владел ли Силой отец, знал ли он что-нибудь о даре, скрытом в их общей крови? Наверняка знал. Но почему не сказал ни слова? Не доверял своему сыну? Считал его слишком юным для такого знания? Возможно. Но тогда… дядя Роальд? Приходят ли к нему или к его сыну видения о прошлом? И что еще можно сделать при помощи магии, помимо этого? При городе Слайго и на Борветонском поле Король-Чародей обращал в бегство целые армии потоками огня и ослепительного света, а на что способны потомки рода Драконорожденных? На мгновение Артур подумал, что, раз уж он все равно идет сейчас поговорить с дядей, нужно спросить и об этом… а потом вспомнил то, как сэр Роальд явился в Стеренхорд, выказав неуважение к Гайвену и его советам, и не решился. С того дня между Артуром и его дядей пролегла незаметная глазу, но вполне ощутимая дистанция, и теперь молодой герцог Айтверн не был готов говорить с родственником о подобных тайных вещах. А вещи эти и в самом деле были тайными, раз лорды Запада сохранили в секрете свою Силу и пронесли ее сквозь все те века, что чародеи истребляли друг друга в междуусобных войнах ради богатства или власти, не оставляя следующим поколениям и крупицы своих знаний. Ведь когда фэйри были изгнаны за пределы смертных земель и королевства людей утвердились в своих границах, настали смутные века бесконечных войн, в которых были растеряны древние знания, а земли, лежащие за западным морем, предпочли оборвать всякую связь с опустошенным в битвах восточным континентом. После смерти Бердарета Ретвальда, пришедшего с тех самых заморских земель, магия казалась людям Иберлена навсегда утраченной. Если же вышло так, что не все древние силы ушли до конца и старая магия течет в его крови — он сохранит осторожность и будет ждать, пока она не проявит себя, тем или иным образом. Он сомневался, что возможность видеть прошлое — единственное, на что он способен. Но и узнать что-то большее, не рискуя секретом, тоже не мог.

Потому, отыскав Рейсворта, Айтверн и единым словом не обмолвился о древнем колдовстве. Разговор между племянником и дядей коснулся исключительно насущных дел. Пр помощи сэра Роадьда Артур отобрал двадцать рыцарей, пригодных для того, чтобы охранять принца в пути. Все они были из малерионской гвардии, и не раз сопровождали лорда Раймонда в его походах. Не то чтобы Артур испытывал особенное недоверие к людям Тарвела, просто он предпочитал видеть рядом своих. А союзники, какими бы честными они не казались… отец доверял многим из тех, кто выглядел честными. И где теперь отец?

Дядя Роальд порывался составить им компанию, но Артур приказал графу оставаться в Стеренхорде. Здесь от него выйдет куда больше пользы — Айтверн не сомневался, что сможет сам защитить принца, а вот их армии присутствие еще одного толкового военачальника не помешает. Тарвел, конечно, знает толк в командовании, но… Айтверн сознавал, что так и не смог до конца простить бывшего наставника за тот выбор, перед которым тот его поставил. И, наверно, уже никогда не сможет. Артур любил лорда Данкана и питал уважение к его опыту, но временами затаенная обида все равно вырывалась в приступах гнева, который Айтверн пытался скрывать от окружающих. Порой этот гнев заставлял его молотить кулаками стену в своей спальне или до крови прокусывать губы. Тем не менее, на словах Артур по-прежнему относился к Тарвелу с почтением.

Когда с делами было наконец покончено, уже успело стемнеть. Артур долго стоял на балконе, любуясь на горящие в небесах звезды и на пылающие внизу, у замковых стен, костры. Молодой герцог сбросил плащ и расстегнул ворот рубахи, полной грудью вдыхая обдувающий кожу свежий ветер, пахнущий одновременно зеленью, речной водой и сладким дымом. Издалека доносились обрывки нестройных солдатских песен. На минуту Артуру отчаянно захотелось спуститься в лагерь, может быть сесть у какого-нибудь из костров, поболтать с простыми воинами, ненадолго, всего лишь до утра, сделать вид, что он ровня им, совсем ничем от них не отличается. Так хотелось отдохнуть и развлечься. Айтверн слабо улыбнулся, захваченный шальной мыслью. Он подумал о том, что охотно бы променял выпавшую ему судьбу на какую-нибудь иную, попроще. Артуру безумно захотелось сделаться не повелителем Запада, маршалом королевских войск и сеньором обширного феода, а простым солдатом, может быть даже не благородного происхождения, а обычным наемником, не имеющим ничего, кроме меча, копья и коня, и вольного жить, как вздумается. Решать за одного себя, не принимая груз ответственности больше ни за кого, и не ломать голову над непосильными задачами. Просто воевать, бражничать и любить, ни на шаг не подходя к мировым судьбам. Подобные мысли были малодушием, но до чего же притягательным. Артур с невеселым смехом покачал головой. Мечтам суждено остаться мечтами, ему не убежать от того, что он есть, даже если очень хочется. Отсмеявшись, он еще долго смотрел с балкона, вдыхая окрестную ночь. Подумать только, еще не закончился май, и месяца не прошло с дня, как все завертелось, а до чего же изменилась его жизнь. Айтверн вспомнил другую ночь, такую недавнюю и такую далекую — когда он в последний раз кутил с друзьями, поставив с ног на голову один из столичных трактиров. Стены ходили ходуном, пол и потолок менялись местами, вино лилось рекой, шум и гам закладывали уши, и над всем этим безобразием плыла подмигивающая окнам луна. Юноша покинул едва не развалившееся от их гулянки заведение на рассвете, напоследок хлопнув всех завсегдатаев по плечу, расцеловав официанток и спев прощальную песню. Он был совершенно бодр и не испытывал даже капли усталости. Быстро сбежал по ступенькам, насвистывая легкомысленный мотивчик, вскочил в седло и поскакал домой. Солнце поднималось над городскими крышами, утро выдалось до невозможности чудесным и свежим, и так весело было поздравлять с его приходом сонных лавочников и редких прохожих. А дома Артура ждали ворчливый мажордом Мердок, как-то он теперь, бедняга, жив ли еще? И сестра…