Анатолий Бочаров - Рыцарь из рода драконов

- Артур, ты ничего не понял, - возразил Ретвальд. - Я люблю Айну. Чего ты видишь в этом дурного? Я бы никогда пальцем ее не тронул просто так. Она последний человек на свете, кому я хотел бы повредить. Да будь я проклят, если я хотел причинить ей зло!

- Ты чуть не причинил ей такое зло, какое и за целую жизнь не исправишь, - мрачно сказал Айтверн. - Любишь, говоришь? Да это ты, верно, ни черта не соображаешь, а никак не я. Если любишь благородную девицу - сделай ей предложение и веди под венец. Если конечно она согласится и если ее семья вас благословит. Поступи ты так, ни в чем не нарушил бы чести... и то бы я еще подумал, давать ли вам благословение. Не сейчас, не во время войны... и не тогда, когда я не знаю, чего хочет сама Айна. Но поступив так, ты бы хотя бы ни в чем себя не запятнал. А то, что я вместо этого увидал... Проклятье, да ты хоть головой думаешь? Пусть даже иногда? От случая к случаю? Твои хреновы наставники научили тебя хоть чему-то, кроме истории? Нет? Ну тогда слушай меня, принц Иберленский, и мотай на усы, которых у тебя все равно нету. Я за свою жизнь, не такую уж пока долгую, переспал с дикой прорвой дамочек разного пошиба, и получил от того бездну удовольствия. Ну, может и не с такой уж дикой прорвой... Но мой опыт всяко будет побольше и... подлиннее твоего, тут уж не поспоришь. И вот в чем суть. Я имел дело с замужними дамами, неважно, были ли они повенчаны с дворянами или мещанами, имел дело со вдовами, схоронившими своих мужей, имел дело с крестьянскими девушками, поскольку простолюдины меньше нашего уделяют значение подобным вещам, и моим... подругам наши отношения не грозили никакой бедой. Но я никогда - никогда, слышишь - не пытался соблазнить благородную девицу. Даже мысли такой не держал паскудной. Знаешь, почему? Ну откуда тебе, книжнику... Ты вообще понимаешь, что значит для девушки знатных кровей оказаться обесчещенной? Познать мужчину до брака? Даже просто пообжиматься с ним? Ты среди людей живешь, или родился и вырос в библиотеке? Больше похоже на второе... Так вот, обесчещенная девица - уже не человек. Стоит людям узнать о ее... позоре, как ее жизни наступает конец. Замуж она уже не выйдет, никогда. Никакой человек в здравом уме не примет на себя чужой позор. Ни в одном приличном доме она не встретит ни понимания, ни приязни. Она - отверженная. Пятно на семейной чести. Обесчещенной девице одна дорога, если на ней не женился поимевший ее мужчина - в монастырь. Женский монастырь - это, сударь мой Ретвальд, такая разновидность тюрьмы. Растянутая на всю жизнь смерть. Эту судьбы ты хотел подарить Айне? Или потащил бы ее спешно под венец, в оправдание своего поступка и даже не думая, хочет ли она за тебя замуж сама?

Лицо Гайвена помертвело.

- Артур, - сказал он очень медленно, - ты глубоко ошибаешься, если считаешь, что этот поцелуй мог перейти во что-то большее. И, кажется, переоцениваешь меру моего непонимания устоев этого мира. Я поцеловал твою сестру. Но и в мыслях моих не было твою сестру соблазнить.

- Ты бы умер, если бы соблазнил мою сестру. Застань я вас за соитием, я бы убил тебя, даже не размышляя, и плевать, что ты мой сюзерен. Никто не имеет права бесчестить мою сестру. Конечно, это было бы глупо с моей стороны, лучше поженить, чем убивать... Но я не всегда поступаю разумно.

Гайвен вздохнул.

- Артур... И мне все же очень жаль, что я говорю, а ты по-прежнему не слышишь меня. Я не такой дурак, каким, возможно, ты меня видишь, и будь я таким дураком, каким ты меня расписал, мне бы не следовало жить на этом свете. Мои губы коснулись губ Айны... но ничто другое ее бы не коснулось. Я люблю твою сестру, и не хуже твоего понимаю, как важна ее честь... и потому мне обидно и больно видеть, что ты считаешь меня способным на подобное. Есть вещи, которые я не сделал бы никогда. Потому что они недопустимы. И я не понимаю, зачем ты стоишь и распинаешься здесь о вещах, очевидных любому человеку чести.

Артур выдохнул. Протер воспалившиеся от усталости и гнева глаза.

- Прости, Гайвен. Похоже, я и в самом деле думаю о тебе хуже, чем стоит. За мной такое водится, но сейчас мне начинает казаться, что я несправедлив к тебе. Так что же получается, ты и в самом деле любишь мою сестренку?

Гайвен поднял голову и встретился с Артуром взглядом:

- Да, - твердо сказал принц. - Я и в самом деле люблю твою сестру.

- Вот как?

Ретвальд не отвел глаз:

- Да. Я не представляю для себя другой королевы.

Артур встал с дивана, прошелся по комнате и остановился у дальней стены, украшенной головой вепря, даже после смерти яростно скалившего клыки. Трофей старого герцога Джафрада, отца лорда Данкана. Говорили, прежний владетель Стеренхорда был знатным охотником, и никогда не упускал возможности добыть добрую добычу. Он охотился на диких кабанов, волков, оленей... даже на своих фамильных медведей, даром, что охота на гербового зверя почиталась среди воспитанных людей дурным тоном. Но глупые условности мало волновали Джафрада Тарвела. Лорд Данкан не раз рассказывал о подвигах своего отца, ходившего на крупного зверя порой чуть ли не в одиночку, будучи вооруженным одним мечом или кинжалом. Даже помня, что тень от любых подвигов вырастает с течением лет до размеров горы, к покойному герцогу все равно трудно было не питать уважения.

Артур стоял и смотрел на охотничий трофей давно почившего стеренхордского лорда, пока Гайвен не произнес:

- Я знаю, что она меня не любит... Ни капли. То, что она была со мной... это просто растерянность. Или игра. Или... Какая разница. Но я для Ай просто друг, и хорошо еще, что друг. Гнусно с моей стороны было добиваться от нее ответных чувств... но искус оказался слишком велик. Когда она рядом, совсем рядом... Как можно устоять? Да и зачем... Вот только она меня не любит.

- Рад, что ты это понимаешь, - сказал Айтверн, не оборачиваясь.

Он ждал следующей фразы Ретвальда, и совсем не удивился, ее услышав.

- Она любит тебя.

И вот тогда Артур обернулся, вновь поймав взгляд Гайвена. Камин по правую руку от принца сонно трещал, навевая умиротворение... но не стоило забывать, что прежде, чем принести покой, пламя приносит смерть.

- Рад, что ты понимаешь и это, - медленно сказал Артур.

- Она любит тебя, - через силу повторил Гайвен - с трудом, словно его рот засыпали землей или песком. Или даже камнями. - Не как брата... не как родича... так, как женщина любит мужчину. Она сказала мне это... но я бы понял и так. Достаточно просто видеть и понимать. Ты заслоняешь для нее целый свет. Никакой мужчина не будет для нее более желанен, чем ты. У меня нет шансов, понимаешь? Будь я в сто раз умней, отважней или решительней, я и то остался бы твоей бледной тенью. Любой кавалер будет для Айны Айтверн бледной тенью ее брата. И кто бы в итоге не завладел ей, кому бы она в итоге не отдалась... он окажется для нее просто эрзацем мечты. Жалким подражанием... тебе.