Милена Завойчинская - Магия книгоходцев

— Вот ведь! Так и норовите себя голодом уморить. Следи тут за вами, чтобы ноги не протянули, — проворчала госпожа Каруда и погрозила мне пальцем. — Стой тут! — И, развернувшись, ушла в свою комнату.

Вернулась она буквально через минуту с пирожком в руках. Посмотрела на мои занятые руки, вздохнула и велела:

— Наклонись‑ка!

И как только я выполнила ее просьбу, засунула мне в рот пирожок. Так я и поднималась на второй этаж: со свертками в руках и пирожком в зубах. Встреченные в коридоре студентки реагировали по — разному. Старшекурсницы фыркали и морщили носы, новенькие — хихикали. Ну и подумаешь. Мы не гордые, мы голодные. Вот сейчас доберемся до комнатки и съедим честно полученный корм.

Быстренько развесив вещи в шкаф, чтобы не помялись (а то еще, поди, разберись, как тут гладить одежду), я некоторое время тупо валялась на кровати в позе морской звезды. Ненавижу ходить по магазинам. Ненавижу! Особенно, когда нет денег. Лола отсутствовала, даже барахло свое не до конца еще разобрала. На ее письменном столе неопрятной грудой валялись тетради, на кровати — скомканная блузка, из‑под кровати выглядывали один сапог и котелок, почти такой же, как тот, что купила я.

Отдохнув, решила все же сегодня навести порядок в комнате и разложить вещи. Завтра — первый учебный день, и явно будет не до того. В коридоре у какой‑то девчонки узнала, где можно добыть тряпку и какой‑нибудь тазик, и занялась уборкой.

Лолина заявилась, когда я все уже закончила и даже успела переодеться в новую юбку и одну из блузок.

— Что за?.. — ошарашенно выпалила брюнетка, замерев на пороге.

— М — м? — промычала я, глядя на нее с кровати, где отдыхала перед ужином.

— Ты что натворила?! — возмущенно воскликнула девушка и ткнула пальцем куда‑то вперед.

— А что не так? — Я даже головы не повернула. — По — моему, все очень чистенько я прибрала.

— Но почему так?!

— А как надо было? — невинно поинтересовалась я и села. — Вроде все нормально. Штору я свою постирала, свою половину окна помыла. Ковер на своей половине комнаты подмела, пол оттерла. Да и стол я свой привела в порядок. И кстати, не топчись в грязной обуви на общей половине. Шагай давай в свою грязюку.

— Ты… ты… — у дерханы, похоже, дар речи пропал от возмущения.

— Ты сама провела границу, — улыбнулась я во весь рот. — Вот я и отмыла комнату строго до проведенной тобой линии. Это моя половина, а со своей разбирайся сама.

Я говорила про "курощение и низведение"? Так‑то вот!

Сверкала половина чистого окна. Линия, которая делила его на две части, проходила строго посередине, я с линейкой вымеряла. На ее фоне та часть стекла, которая приходилась на территорию Лолы, выглядела особенно грязной. Висела и сохла тщательно выстиранная штора. Одна. Были сметены пыль и паутина под потолком. Ну, понятно где, да? Был чисто выметен коврик. С моей стороны. Ну и пол, ясное дело, я помыла строго до невидимой границы, проведенной соседкой сегодня утром. А вот общий участок комнаты между шкафами помыла весь. Чего уж мелочиться. Тетрадки на своем столе сложила стопочкой, и придала аккуратный вид будущему рабочему месту. Ах да, учебники свои расставила на стеллаже. Кстати, среди них каким‑то неведомым образом очутилась точно такая же книжка как та, которую я безуспешно пыталась прочитать в день первой встречи с Федоилом — "Пособие для мечтателей и сказочников". В своей родной библиотеке я затолкала ее в ящик стола, да так и забыла о ней. А сейчас очень удивилась, увидев среди полученных учебников точно такую же. Точно помню, что я ее не брала. Ну да ладно, прочитаю, потом верну. Скажу, что случайно прихватила, сама не знаю как.

Соседка обалдело взирала на комнату, которая сейчас делилась на две части: грязную и чистую. И надо ли говорить, что на фоне моей отдраенной половины ее территория выглядела ну очень непрезентабельно?

— Выдохни, а то сейчас лопнешь, — посоветовала я застывшей в негодовании девушке.

Она стояла багровая от гнева и буквально раздувалась от злости.

— Ты! Мерзкая жаба! — выпалила она, наконец, уставившись на мою футболку, сохнущую после стирки на спинке стула.

— Лягушка, — спокойно исправила я ее, глянув на рисунок из стразов.

— Ты — мерзкая лягушка! — послушно повторила дерхана.

— Лола! — Я села на кровати и вздохнула. — Вот почему ты такая противная, а? Я к тебе не лезу, не оскорбляю, не пристаю. Вещи твои не трогаю. Чего ты все время вопишь как потерпевшая?

— Да потому что ты!.. Ты!.. Как ты вообще смеешь себя так вести?! Ты должна меня бояться! Я ведь дерхана!

Я скорчила рожицу, глядя на нее.

— Лола, идем ужинать. Я целый день практически не ела, уже кишки к спине прилипли, — предложила ей мировую.

— Иди к демонам! — огрызнулась она, отмерла и, подойдя к своей кровати, с размаху на нее села.

— Ну как знаешь, — покачав головой, я встала, прихватила кофточку и вышла в коридор.

Не понимаю эту девушку. Чего ее распирает? Я, конечно, не сахар, признаю, но и не самый худший вариант в качестве соседки.

Пристроившись вслед компании старшекурсниц, проследовала за ними в главный корпус. Как оказалось, он не только учебный. В нем, помимо библиотеки, административных кабинетов, лабораторий и учебных аудиторий, располагалась и столовая.

В большом зале многие уже сидели компаниями за столиками, а вновь прибывшие выстраивались за своими порциями к раздаточным столам. На вид то, что мне положили в тарелки, выглядело вполне съедобным, так что я в предвкушении сглатывала слюну. По сравнению с той отравой, которой нас кормили в школьной столовой на завтраки и обеды, это оказалось более чем приличным: тушеные овощи с кусочками мяса, овощной салат, лепешка и напиток красного цвета — не то морс, не то компот.

Заметив за одним из столиков Тельтину в компании таких же, как она, светловолосых эльфиек, я подошла и с улыбкой спросила, можно ли к ним присоединиться. Тина приветливо кивнула, а ее соседки по столу хоть и не были особенно рады, но промолчали. Оказалось, что они старше нас и сейчас будут учиться на третьем курсе. А с Тиной они знакомы еще с давних пор, так как все родом из одного города, и их родители вращаются в одном кругу. Две эльфиечки учились, как и мы на ЖРФ; одна на факультете исторических книг; последняя — на боевке, но как будущий лекарь. Я это странное деление пока никак не могла понять и осознать, поэтому в основном помалкивала и ела.

— Красивые у тебя украшения, — заметила одна из соплеменниц Тины через некоторое время и кивнула на мои фенечки.

Я поправила гроздь бисерных браслетов и ответила:

— Спасибо. Сама плела.

— Правда?! — удивилась девчонка. — Не подумала бы. Очень красивые. А сплетешь мне потом?