Алекс Орлов - Каспар Фрай-2 (авторский сборник)

– Что значит - летал? - просипел командующий.

– Их захватили в галерее, так гном перемахнул через головы егерей и стал рубить их с тылу. Так взвод и был рассеян…

Капитан Лоут развел руками, он не знал, как объяснить удивительные возможности вражеских лазутчиков.

В комнате повисла тишина, было слышно, как бьются о стекло лампы влетевшие в окно мотыльки.

– Лазутчиков нужно найти, если они таковы, как вы рассказали, могут и ворота отбить при удаче. Поэтому найти обязательно, а пока усилить охрану ворот.

– Прикажете из резерва людей взять?

– Зачем из резерва? У нас целый взвод дармоедов казармы охраняет, возьмите там половину, а за перебежчиками пусть остальные присматривают. Возможно, вскорости выпустим их, я узнавал - ведут себя хорошо.

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

– Что у нас на северной стене?

– Пока тихо, - ответил лейтенант.

– Костры жгут?

– Еще не жгут, но скоро запалят и штурмовать, судя по всему, тоже будут с севера.

– И подойдут близко, на севере нет ни одной баллисты, - добавил капитан Лоут.

– То-то и оно. Никому и в голову не приходило, что какой-то завоеватель решится войсковые порядки тылом к замку Тарду выставлять, а эти, видать, отчаянные…

– Где же наш конвендор с подкреплением, ваше превосходительство? - спросил лейтенант Болеслав.

– Возможно… выторговывает у союзников более выгодные условия, - ответил Густавсон, хотя по адресу конвендора ему хотелось сказать совсем другое. - Я вас больше не держу, господа. Идите, а я еще попытаюсь уснуть.

Уснуть командующему удалось, но спал он снова недолго, и на этот раз его разбудил соперничающий с Лоутом капитан Балгас.

– Ваше превосходительство!

Не поднимая век, Густавсон сел, спустил с кушетки ноги. Ему казалось, что это снова Лоут и Болеслав и что это с ним уже было.

– Ваше величество, в городе - бой!

– Какой бой, о чем вы? - сразу пришел в себя командующий и снова начал надевать сапоги.

– Двое лазутчиков перебили в казарме охрану, выпустили перебежчиков и теперь вместе с ними пробиваются к воротам!

– К воротам?

Густавсон в одном сапоге подбежал к окну, распахнул его шире и прислушался. Шум боя слышался отчетливо, причем складывалось впечатление, что дрались уже повсюду.

– Они разделились на несколько небольших отрядов, движутся через дворы, по крышам сараев. С убитых егерей снимают мундиры и обманывают других.

– А учитывая, что все они говорят на верди…

– Да, ваше превосходительство, отличить их от егерей весьма трудно.

– Значит, так, капитан, снимайте всех лишних егерей со стен и на улицы - пусть ощупывают каждого встречного, - начал пояснять Густавсон, торопливо надевая доспехи.

– А сколько оставлять на стенах?

– С северной снимите половину позиционного гарнизона, с западной и восточной по три четверти. И усильте ворота!

– Ваше превосходительство, у ворот уже не повернуться, егеря стоят в семь рядов.

– Добавьте еще три ряда - хуже не будет, - сказал Густавсон и, снова выглянув в окно, крикнул: - Клаус, коня!

– Слушаюсь, ваше превосходительство! - отозвался конюх.

Капитан убежал выполнять приказы командующего, а сам Густавсон еще какое-то время стоял на месте, пока слуга затягивал ремешки доспехов. Потом он бегом спустился во двор, где его уже ждали два штабных офицера и сержант.

Конюх уже подводил для командующего лошадь, когда через усиленную охрану ворот пробился конный егерь от капитана Лоута.

Он соскочил с лошади и, подбежав к командующему, сообщил:

– Ваше превосходительство, под северной стеной костры зажгли!

– Костры? - Густавсон чуть помедлил, натягивая грубые перчатки, потом взял из рук конюха повод. - Едем к северной стене! Вперед, господа!

Кавалькада из семи всадников вылетела из ворот внутреннего замка и понеслась по улицам Тыкерьи, мимо темных окон, брошенных возов и патрульных отрядов, переходивших от дома к дому в поисках лазутчиков.

При случае солдаты прихватывали пару кур или поросенка и под крики возмущенных хозяев с трофеями покидали дворы.

Густавсон понимал, что грабежи следует прекратить, они подрывали дисциплину и боеспособность армии, однако сейчас на это не было времени.

За квартал до северной стены в воздухе стал чувствоваться запах гари. Те, кто складывал костры, знали в этом толк, дым приносил с собой какое-то особенное зловоние.

Оставив лошадей у входа в галерею, Густавсон и его сопровождающие двинулись дальше пешком. В обычные времена командующему хватало одного-двух помощников, однако теперь, когда по городу разгуливали вражеские лазутчики, отказываться от личной охраны было глупо.

– Извольте платочек взять, ваше превосходительство! - остановил Густавсона капрал с платком на лице. У него была целая стопка чистых тряпиц и ведро с водой, куда все приходящие должны были обмакивать свои платки. - Иначе не продышитесь.

– Спасибо, братец, - поблагодарил командующий, взял мокрый платок и повязал его, чтобы закрыть рот и нос. Сопровождавшие последовали его примеру.

Выйдя из галереи, командующий посмотрел на стену - зловонный дым заволакивал все пространство над крепостью и первым ярусом, даже факелы светили как-то блекло.

«Каково же там солдатам?» - подумал Густавсон и решительно двинулся к лестницам, намереваясь лично проверить состояние дел.

Фундинул уже и не помнил, в каком по счету свинарнике они прятались. Новые сапоги были безнадежно испорчены свиным дерьмом, мундир запачкан куриным пометом, а в бороду набилась солома, зато и он, и Углук были живы, и с ними был сержант Ляминен, единственный оставшийся от группы из семи лазутчиков.

Поначалу всему отряду удалось пролететь верхом две трети пути до городских ворот, где-то просто отмахиваясь, а где-то сшибая посты вердийцев, однако в гарнизоне подняли тревогу, и за очередным поворотом отряд встретили полторы сотни алебардистов.

О том чтобы одолеть их с ходу, не могло быть и речи, тем более что на перехват лазутчиков спешило все больше сил. Пришлось рассеиваться по улицам и бросать лошадей.

Перепуганные животные еще какое-то время метались по улицам, создавая панику и помогая лазутчикам затеряться среди узких улочек и построек.

– А вот в Капекслаа свиней не держат, - глубокомысленно заметил Ляминен, разглаживая свои гвардейские усы.

– А чего так? - тут же откликнулся Углук. Тема свиней был ему интересна.

– Грязные, говорят. Оно конечно, грязи от них много, зато вот заперли мы город, а в нем и скотина, и грядки на террасках, свинским же дерьмом удобренные, на грядках репа и морковка растет. Измором такой город взять трудно. Хотя, конечно, пахнет свинья крепко.