Алекс Орлов - Каспар Фрай-2 (авторский сборник)

Доспехи и стрелы сразу разобрали — все размеры, привычки и пожелания были учтены — Каспар не впервой отправлялся в поход с этой командой. Оставшиеся запасы погрузили на вьючную лошадь.

— В седла! — скомандовал Каспар.

— Эх, повоюем! — Наряженный в новые доспехи орк взобрался в седло, отчего его мардиганец даже пошел боком.

— Да здравствует его милость, защитник всех обиженных гномов! — произнес Фундинул и вскарабкался на продолжавшего жевать Шустрика.

Эльф забрался в седло без лишних слов.

Фрай на прощание махнул рукой Табрицию, и они выехали с конюшенного двора.

К этому времени солнце уже поднялось над горизонтом, пригород просыпался, на улицах появились торговки молоком со своими бидонами, разносчики с лотками черствых пирожков. Заспанные купцы, зевая, открывали лавки.

У южного выезда из города, там, где начиналась Старая дорога, в канаве у дороги валялся нищий. Рядом лежала пустая бутылка, а сам оборванец громко храпел.

— Надо же так напиться, — заметил Фундинул, оглядываясь на нищего и неодобрительно качая головой. — Куда мы едем, ваша милость? Или это пока тайна?

— Нет никакой тайны, Фундинул, мы отправляемся в Синие леса.

— В Синие леса? — На лице гнома обозначилась тревога. — Это к уйгунам и гельфигам, что ли? Но какими дорогами мы поедем — придется ли нам ехать через владения лорда Кремптона или Западные земли?

Лорд был заклятым врагом Каспара Фрая. В те годы, когда Каспар часто путешествовал на юг, лорд не раз отправлял своих рейтар расправиться с Пронырой, а один раз спустил на него и его команду летающего демона — калхинуду. Отряд уцелел тогда только благодаря помощи мессира Маноло.

— Нет, территорию Кремптона мы объедем. А вот Западных земель не миновать. А тебе что, не хочется туда ехать?

— Честно признайся, что струсил, собачий окорок! — хохотнул орк. Он уже что-то жевал, Фрай подозревал — запасы из притороченного к седлу мешка с солониной, но лишить Углука еды значило снизить его боеспособность, так что он ничего не сказал.

— Сам ты струсил! — сердито ответил гном. — Только и можешь, что жрать да языком молоть, а как до дела доходит, толку от тебя, как от хромой свиньи!

— Кто хорошо ест — хорошо дерется, ты ел бы лучше, глядишь, и подрос бы немного!

Фундинул чуть не задохнулся от возмущения.

— Тихо! — Каспар поднял руку. — Вы помните наш уговор насчет споров?

— Как же, ваша милость, помним, — вздохнул Углук.

— Золотой дукат с того, кто затеет свару, — добавил гном.

— Вот и отлично. С этого момента уговор вновь вступает в силу. А ты, Углук, не боишься ехать в Синие леса?

— А чего мне бояться? — Орк пожал широкими плечами. — Я там ни разу не был и не знаю, чего там такого страшного. А в Западных землях воевал не один год. Главное, чтобы была добрая еда, а остальное меня не волнует.

— А ты что скажешь, Аркуэнон?

Эльф пожал плечами. Ему, судя по всему, было все равно.

Лежавший в канаве нищий проснулся от голосов и стука копыт, открыл глаза и с удивлением уставился на проезжающих мимо всадников.

Нечасто встретишь орка в компании с эльфом, да еще и гнома верхом на муле. Всякому известно, что остроухие терпеть не могут обладателей зеленой кожи, а бородатые коротышки никогда не садятся в седло.

Подождав, пока всадники скроются за поворотом, нищий поднялся и торопливо заковылял в сторону города. Он сторожил на этом месте уже неделю, ожидая, пока мимо проедет Каспар Фрай, и теперь спешил донести новость тому, кто обещал за нее заплатить.

Пройдя несколькими кривыми переулками, нищий вышел к кабаку «У пруда». Тот уже открылся, заспанный слуга, зевая во весь рот, делал вид, что протирает столы.

— Чего тебе? — спросил он, недружелюбно глядя на нищего.

— Мне бы его милость господина Остилия.

Хозяин «У пруда» отличался мрачным и злобным нравом. От его кулаков страдали многие посетители, а от того пойла, что здесь разливали, часто страдали животом.

— Чего тебе? — поинтересовался Остилий, шагнув в общий зал.

— Тут это, ваша милость… Фрай уехал. Я и пришел сказать… как вы велели, — забормотал нищий.

— Уехал? И кто с ним?

— Э… орк, эльф и гном, ваша милость.

— Ага. — Остилий на мгновение задумался. — Ты ведь сторожил южный выезд из города?

— Так точно, ваша милость. Как насчет платы?

— Деньги тебе не нужны, все равно пропьешь, так что держи. — Хозяин кабака вытащил из-под стойки большую бутыль с мутной жидкостью. Это была «горелка», крепкая настойка, прозванная так из-за того, что могла гореть.

— Спасибо, ваша милость. — Нищий подхватил бутыль и заторопился к выходу.

— Я скоро вернусь, — предупредил слугу Остилий, вышел из кабака и поспешил на окраину города, туда, где посреди пустыря высились развалины некогда высокой башни.

Когда-то давно магические ордена были в каждом крупном городе, но династия Рембургов, придя к власти, запретила ордена, располагавшиеся на вассальных землях. Единственный орден остался лишь в столице королевства — Харнлоне, в других землях все башни были разрушены.

Развалины пользовались в Ливене дурной славой, даже вездесущие мальчишки не решались играть среди мрачных камней.

Уцелевший ярус башни смотрел на мир темными провалами выбитых окон. Пересиливая страх, Остилий миновал пустырь и пролез в одно из окон. Впервые он попал сюда год назад, когда незнакомец в черном плаще и скрывающем лицо капюшоне зашел в его заведение и, заведя никчемный разговор, постепенно перешел к делу. Он пообещал хозяину грязного кабака сотню золотых за информацию о том, когда наемник Каспар Фрай по прозвищу Проныра покинет город.

Тогда же Остилию было рассказано, как передать эту информацию заказчику.

Слыша, как стучит собственное сердце, кабатчик миновал небольшую, заваленную хламом комнату и оказался в шестиугольном зале.

Стены его были черны, в центре стоял камень, похожий на окаменевшую голову великана, изо «рта» торчал свернутый клочок бумаги.

Дрожащими пальцами Остилий вытащил бумагу и перо, на котором чудесным образом сохранились незасохшие чернила.

«Южыныя дарога. Сиводни утром. С ним ехамши орк-зиленый, эльф-пастригун и гном-бородач», — вывел хозяин кабака крупными корявыми буквами, подул на высыхающие чернила и сунул листок и перо обратно в отверстие.

Мгновение ничего не происходило, потом полыхнуло голубоватое холодное пламя, и бумага исчезла, а на ее месте обнаружился кошелек.

— Как же так? — возмутился Остилий, пересчитав деньги. Вместо обещанных ста монет тут были только двадцать пять.

Его слова породили неожиданно сильное эхо, в углах зашептались, залопотали бесплотные голоса, откуда-то из-под пола донеслось сердитое ворчание.